Елена Самойлова - В проклятых землях

— Коротко: зачем и что именно нужно? — спросил Джерайн, настороженно озираясь по сторонам. Так, будто он видел еще что-то, что ему категорически не нравилось.

— Не туда смотришь. — Я ткнула пальцем в потолок. — Там сидит один из вариантов сидхийских стражей. Не знаю, какого крайна он тут делает и кто его тут посадил, но… Мне нужен твой захват, чтобы быстро забраться наверх, и эсси, чтобы пробить его панцирь.

— Квэли не пробьет? — уточнил он, не поднимая взгляда и отцепляя захват с запястья. — И, к сожалению, я смотрю туда, но это уже не твоя забота.

— Мне некогда спорить. — Я торопливо выхватила у д'эссайна широкий браслет и застегнула на левой руке, чувствуя, как нагретый металл сдавливает запястье, а в кожу втыкаются тоненькие острые шипы. — Но если квэли не сделает в нем дырку с первой попытки, против тебя окажется еще одна Танцующая, только на этот раз обученная по всем правилам. Пожелай мне удачи и крепко держись за рукоять своего меча. Если мне не повезет, он тебе очень пригодится!

«Не горячись! Ты не представляешь, что для д'эссайна значит передача личного меча в чужие руки, пусть даже ненадолго. Да и удержать эсси куда как сложнее, чем твой квэли».

У нас нет времени на раздумья. Сейчас дроу добьет марионетку, и страж сразу же начнет искать новую, так уж они устроены. А Джер мне либо доверяет, либо нет, и чувства к мечу тут ни при чем.

Я резко отвернулась, потянулась к квэли за правым плечом. Не уверена, что у меня получится пробить усиленный магией панцирь этого создания, пусть даже с помощью Фэя — упереться под потолком не на что, а скользящий удар и вполовину не так эффективен, как если бы я наносила его в полную силу, желательно стоя на чем-нибудь прочном и твердом. А если приблизиться к стражу слишком близко, он выплевывает свою паутину, одно прикосновение которой способно превратить живое существо в колдовскую марионетку…

Джерайн глубоко вздохнул, что-то покрутил в рукоятке своего клинка, извлекая его из ножен, и изогнутое лезвие превратилось в длинную пламенеющую пику, покрытую огненными сполохами.

— Думаю, что так оно тебе больше подойдет. Захват управляется мысленно, я его улучшил, и теперь он вгрызается почти во все. Только осторожно. Кстати, сколько марионеток могут удерживать ваши сидхийские стражи?

— Не знаю. — Я потянулась к узорчатой, причудливо изогнутой рукояти д'эссайновского меча, аккуратно смыкая на ней пальцы. — Тот, что сидел под потолком сокровищницы в Доме моего рода, мог удерживать до шести воров одновременно.

— Дикие обычно сильнее домашних, — ухмыльнулся Джер, разжимая ладонь и оставляя эсси в моей руке. — До потолка тебя подбросить?

Ответила я не сразу, пытаясь удержать дернувшийся клинок. Пышущее огнем лезвие обдавало лицо жаром, меч мелко дрожал в моментально взмокшей ладони, рукоять изгибалась под пальцами, пытаясь не то выскользнуть, не то подстроиться под мою руку.

«Держи крепче, я помогу», — раздался в голове командный голос Фэя. Я послушно стиснула занемевшие пальцы на рукояти эсси, и браслет засиял, обволакивая мою правую руку чем-то вроде красноватой дымки. Огненный клинок сразу же успокоился, перестал рваться прочь, и я сумела наконец-то расправить плечи и взглянуть в глаза д'эссайна, которые почему-то выглядели жутко довольными.

— Ну что, готова? — Он отступил назад и чуть присел, складывая семипалые ладони «лодочкой». Совершенно спокойно, как будто не визжала за спиной Мерилейн, наконец-то заметившая под потолком огромного паука и пытающаяся обстрелять его бесполезными заклинаниями, не щелкала тетива небольшого складного арбалета, снятого дроу с пояса погибшего коллеги, уже лежащего на полу грудой разрозненных частей.

— Как всегда. — Я провернула меч в руке, любуясь тающим в воздухе огненным шлейфом, и ринулась к Джерайну.

Шаг на живую, упругую «ступеньку» — и меня сразу же подбросило вверх, будто мощной пружиной. Краем глаза я успела заметить, как тонкая, поблескивающая в неверном зеленоватом свете паутинка опускается на голову сумасшедшей принцессы, обвивает копну разноцветных волос тугой петлей и приподнимает мгновенно умолкнувшую Мерилейн над полом, а потом я сжала кулак, выстреливая захватами в потолок.

Серебристые шарики на концах двух цепочек озарились голубой вспышкой, накрепко вгрызаясь в камень, я пролетела по дуге, оставляя за собой яркий след от магического меча, и с размаху вбила огненное лезвие ровненько в перекрестье трещин на панцире сидхийского стража. Мгновение я просто висела под потолком, крепко держась за изогнутую рукоять эсси, а затем трещины разошлись, открывая влажный бледно-розовый зев, и лезвие выскользнуло из него с влажным хрустом, разрезая плохо поддающуюся, будто бы смерзшуюся плоть.

Вой на грани слышимости, высокий и тонкий, от которого моментально заболели уши.

Безумные прыжки под самым потолком, когда механизм в браслете Джера то подтягивает меня вплотную к стражу, то позволяет проноситься под остриями длинных каменных сосулек, не задевая их.

Панцирь стража уже горит, исчерченный огненными дорожками-сполохами, которые медленно, очень медленно гаснут, цепочки в захвате уже не справляются, сматываясь и вытягиваясь слишком неторопливо, а я все мечусь из стороны в сторону, из последних сил отталкиваясь от стен пещеры и крестя каменного паука ударами эсси.

Потому что если остановлюсь — смерть.

Если страж успеет обмотать меня паутиной с такого близкого расстояния — смерть.

Если ошибусь — результат предсказуем.

Тонкий болезненный писк, звенящий в ушах, вдруг резко обрывается, воздух наполняется вонью горящих тряпок, и паук валится вниз, окончательно распадаясь на обугленные по краям куски от удара о каменный пол пещеры.

Пальцы, накрепко сжатые на рукояти эсси, болят и ноют, голова слегка кружится, меня немного подташнивает. Цепочки в браслете Джерайна тихонько позвякивают, неторопливо разматываясь и мягко опуская меня на пол.

Я пошатнулась, и тотчас чья-то надежная, крепкая рука подхватила меня за пояс, не давая упасть. Окружающий мир на мгновение поплыл перед моими глазами, потемнел, а потом все стало на свои места. Я моргнула и подняла слегка осовелый взгляд на д'эссайна, одновременно пытавшегося не дать мне упасть на пол и вернуть себе меч, намертво зажатый в моей ладони.

— Брось гадость, — пробормотал Джерайн, разжимая мои побелевшие от напряжения пальцы. Меч, казалось, не хотел их отпускать, но старания моего спутника быстро увенчались успехом. — Как ты?

— Жить буду. — Я криво улыбнулась, выпрямляясь и встряхивая онемевшую руку, пытаясь вернуть ей чувствительность. — Кажется, старею; раньше подобные фокусы на высоте не выматывали меня столь сильно. Слушай, а принцесса-то наша живая еще или кирдыкнулась ненароком, неся возмездие во имя себя любимой?