Андрей Буревой - Одержимый: Страж империи

— Тогда почему вы ждёте меня у порога дома?.. — растерянно вопросил я. — Прислали бы за мной служку и я бы тотчас явился… Не утруждая вас поездками…

Сбрехнул конечно лихо. Не рискнул бы я. Появиться там с бесом на плече, это ж всё равно что пожаловать в берлогу к медведю с бочкой мёда наивно мечтая подружиться с косолапым. Но если не знать о моей связи с нечистью, то можно и поверить.

— Ничего-ничего, мне полезно прокатиться, — успокоил меня святоша. — Надо же и посмотреть иногда как живёт простой люд… — И словно правда заинтересовавшись житиём обычного стражника поглядел на мой дом и спросил: — Мы можем войти, взглянуть на твоё обиталище?

— Конечно, конечно, отче! — торопливо шаря по карманам в поисках ключа от входной двери, я поднялся на крыльцо.

— А вы погодите здесь, пока мы с вашим товарищем словом перемолвимся, — сказал святоша Вельду и Кэйли.

— Входите, отче, — натянув на губы максимально благожелательную улыбку, пригласил я в дом инквизитора и, отступив в сторону, распахнул дверь.

— Ву-ум-с-с! — протяжный звук рассекающей воздух тугой тетивы разорвал гнетущую уличную тишину.

— Клац! Клац! Клац! — защёлкали по иссиня-голубой полусфере кинетического щита стремительно летящие болты и вгрызлись в него тремя золотистыми молниями. Но "Огненные лезвия" спасовали. Врезались в полыхнувший ослепительно-белым сиянием круг возникший из ниоткуда и растворились в нём. Не пробили "Круг отражающего Света".

Никто не пострадал слава Создателю. Только я за эти мгновения едва не поседел. Просто чудо, что один из орденских братьев успел заподозрить неладное и оттолкнуть отца-предстоятеля в сторону. И святоша хоть и сверзился с крыльца, но остался жив. А болты из устроенной кем-то в моём доме ловушки не смогли пробить защиту отпущенника.

— Входи, говоришь?! Входи?! — прошипел побагровевший от ярости отец-предстоятель, резво поднимаясь с неласково встретившей его мостовой. — Да я тебя!.. — И трясясь от негодования приказал своим людям. — В хладные подземелья этого… этого еретика! На дыбу! И его пособников хватайте!

— Отче, это всё происки тёмных, желающих загубить жизни невинных людей! — бухнувшись на колени, в полный голос разрыдался я, видя что Вельд и Кэйли до сих пор не сообразили что происходит, да так и стоят разинув рты, а орденские братья едва услышав о еретиках сразу отцепили от поясов свои обитые железом дубинки и заозирались в поисках того кого бы приголубить. — Это тёмные всё подстроили! — продолжил я. — Это их полный неописуемого коварства план — погубить обретающихся в Свете детей Создателя руками благочестивой инквизиции, и запятнать её безупречно белую репутацию.

— Хватит голосить, — поднявшись на крыльцо и заглянув в дверной проём, похлопал меня по плечу отпущенник, одежда которого в отличие от надетой на его собратьев была оторочена тонкими багряными полосками ткани. А когда я замолчал, он повернулся к расточающему зловещие обещания инквизитору, зло поглядывающему то на меня, то на Вельда с Кэйли, и сказал: — Предстоятель, вряд ли это дело рук еретиков. Никто не знал о том, что вы нанесёте визит этому стражнику. Скорей это его самого здесь поджидала ловушка.

— С каких это пор на простых стражников стали сторожить такие смертоносные ловушки? — недоверчиво осведомился старший инквизитор и, отпустив ещё пару ругательств, принялся брезгливо отряхивать рукава своего одеяния.

— Наверное с тех самых как он внезапно разбогател, — насмешливо отозвался отпущенник. — Трёхзарядный арбалет, да болты с "Огненными лезвиями" это ну десяток-полтора золотых. — Довольно точно сочтя стоимость ловушки, он поинтересовался у меня: — Скажи-ка парень, а кому из твоей родни отойдёт всё добро по завещанию?

— Нет у меня родни, — с искренней печалью вздохнул я, поднимаясь с колен. — Сирота я…

— Это что же тогда, всё отойдёт братьям-духовникам? — бросил в сторону отца-предстоятеля многозначительный взгляд отпущенник. И инквизитор, прекратив ругаться, внимательно посмотрел на меня и медленно сказал: — Ну что ж сын мой… Вижу искренне переживаешь ты сие ужасное событие… А посему не тобой сотворена эта гнусть… И нет на тебе вины в этом.

— Спасибо отче! — аж прослезился от умиления я. — Истинно люди рекут — нет ничего справедливей инквизиторского суда!

С подозрением поглядев на мою наичестнейшую рожу, отец-предстоятель согласился: — Это верно.

— Давайте вернёмся к самому началу, предстоятель, и всё же поговорим как задумывали, — негромко сказал отпущенник и вошёл в дом.

— Вхо… — приглашающе махнул я рукой старшему инквизитору и, оборвав себя на полуслове, растеряно почесал затылок и выпалил: — Следуйте за мной отче! — И заскочил в дом.

Йоль, войдя в моё жилище следом за мной, огляделся и довольно благодушно проговорил: — Что ж неплохо… Не вижу следов порока и разврата… Всё просто, небогато и благообразно…

А я, наконец, перевёл дух. Вроде всё устаканилось. Главное теперь не умничать особо и не выходить из образа простоватого и недалёкого стражника. Ну да с этим я должен справиться. Опыт есть. Почитай всё прошлое лето ведь приходилось разыгрывать из себя полного тупня, когда младшая сестрёнка Вельда, войдя в пору, решила устроить на меня загонную охоту. Вот тогда да — тяжко пришлось. Ринка чего только не пробовала, чтоб охмурить меня… И гадостью какой-то пару раз тайно подпаивала… Наверное, любовным зельем, самолично изготовленным по добытым у подружек секретным рецептам. И подлащивалась и настолько откровенные намёки делала, что у меня глаза круглыми становились… Ох как трудно было устоять… Как вспомнишь… Но жениться тоже не вариант, а спортить сестру Вельда и бросить вообще не дело. Оттого и приходилось крутиться… Отчаянно кося под остолопа… И так у меня хорошо удалось в образ вжиться, что Ринка в конце-концов сама отвязалась. После той памятной прогулки вечерком, когда я, вместо того чтоб шагать с девушкой в обнимочку по улочке, взялся учить её как правильно патрулировать улицы. Хотя, конечно, строевым шагом стражники передвигаются только во время каких-нибудь церемоний, а не во время патрулирования… Но Ринка все уложения "О городской страже" не изучала, хотя я и зачитывал ей многое по памяти, когда она просила рассказать что-нибудь интересненькое… Тогда-то эта рыжая оторва и отстала от меня, признав бесчувственным болваном и полным остолопом.

— А ловушка-то со знанием дела устроена, — заметил отпущенник, рассматривая занятный механизм едва не отправивший к Создателю отца-предстоятеля Йоля.

У меня же обычный трёхзарядный арбалет интереса не вызвал. Что я их никогда не видел что ли? А на обеденный стол, к столешнице которого неизвестные вредители прибили лапки упоров станкового арбалета шестидюймовыми гвоздями и смотреть не хотелось — одно расстройство. Хороший ведь стол был — из латийского дуба…