Александра Лисина - Первый удар

— Мы закончили свою работу, — глухо отозвался из-под шлема ближайший. — Нам больше нечего здесь делать.

— Да?! А Расщелина?!! А Печать?!!

— Печать уничтожит Хозяин.

— Когда, мать твою?!! — не сдержавшись, вспылил эрдал. — И как он ее сломает, если это даже магам оказалось не под силу?!! Третью ночь заседают — все никак решить не могут, кому туда лезть и сколько «снарядов» мастера Драмта с собой брать!!

Первый Фантом чуть повернул голову, блеснув красноватыми зрачками.

— Хозяин здесь. Он прислал нам зов. Мы должны ехать.

Фаэс вздрогнул и неверяще переспросил:

— Он здесь? Сам? Этот загадочный тип, которому поперек горла встали Твари?!

Девять Фантомов одновременно наклонили головы и, объехав задумавшегося воина, как соляной столб, неторопливо выехали за пределы лагеря.

Примерно в полдень того же дня самые любопытные, едва не загнав коней и остановившись на холме напротив Айдовой Расщелины, могли своими глазами наблюдать, как вся девятка странных чужаков все с той же неторопливостью, поразительно ровным строем приблизилась к зияющему недоброй чернотой входу в ущелье. Однако внутрь, вопреки ожиданиям, никто из них не пошел. Даже не попытался, что удивительно. Они просто аккуратно спешились, отложили оружие и, отогнав коней под густую тень какого-то дерева, остановились возле опасного места. Но не слишком близко. Шагов за сто, как могли рассмотреть самые глазастые. И почти половину оборота молчаливо ожидали чего-то непонятого — неподвижные, мрачные, закутанные до бровей в свои дурацкие тряпки. Угрюмые, но очень терпеливые.

А потом из леса медленно и величественно выехал еще один всадник. На огромном, рослом, невероятно крупном жеребце ослепительно белого цвета. Даже издалека пораженные рейзеры видели, насколько громаден и свиреп великолепный зверь. Как пылали янтарем его глаза и как подрагивала земля от каждого удара тяжелых копыт. А на его спине сидел человек, облаченный в длинный белоснежный плащ. С глубоким, низко надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого даже носа было не видать.

При виде него Фантомы дружно опустились на одно колено, склонив головы и в едином жесте приложив правую руку к груди, а затем надолго замерли, ожидая, пока незнакомец неторопливо приблизится и небрежным кивком позволит им подняться.

Зная о том, как упрямы и угрюмы Фантомы, было странно видеть от них выражение такого искреннего почтения. Но незнакомцу в белом это было, кажется, без разницы: мельком оглядев своих верных воинов, он аккуратно сошел на землю, отпустил красавца-коня, на котором, кажется, не было ни узды, ни седла. Затем подошел к своим людям и, обменявшись с ними несколькими фразами, повернулся к Расщелине.

Хозяин, насколько могли рассмотреть из такой дали любопытные, ростом был чуть пониже Фантомов. Но от него исходило такое ощущение внутренней силы и такая спокойная уверенность, что даже самые сомневающиеся внезапно ощутили: что-то в этом есть. И что-то все-таки есть в этом непонятном человеке, отчего свирепые Фантомы были готовы склонять перед ним непокорные головы.

Потом Хозяин что-то сказал.

Что именно, никто не разобрал, но от его голоса вдруг в ущелье пошло такое эхо, и такой внезапно властностью оттуда пахнуло, что даже бывалые рейзеры пугливо поежились. А когда увидели, как на странный зов из леса выходят удивительные звери, то ошарашено замерли и вытаращились во все глаза, жадно запоминая мельчайшие подробности, чтобы потом можно было с гордостью рассказывать внукам.

Самым первым из леса выступил величавый, очень крупный и буквально лучащийся непонятной силой Олень. Настоящий король этих земель. Гордый и ни перед кем не склоняющийся. Потом из другого конца леса так же величественно и неторопливо вышла огромная, угольно черная, грациозная и удивительно сильная кошка, при виде которой фарлионцы удивленно ахнули. Наконец, последним прямо с отрогов торжественно притихших гор легко спрыгнул еще более крупный, но совершенно серый кот, смутно похожий на черную красавицу, подошедшую ранее. Такой же ловкий, свирепый, проворный и смертоносный.

Непонятный Хозяин, больше не делая никаких жестов, терпеливо ждал, пока они подойдут. Фантомы за его спиной молчаливо ждали тоже, ни звуком, ни видом не показывая, что хоть как-то удивлены. А величественные звери, о которых по всему Во-Аллару уже двести лет ходили одни лишь легенды и которых никто уже не надеялся увидеть вживую, искренне полагая, что это чудо безвозвратно исчезло, медленно подошли к застывшему человеку в белом плаще и со спокойным достоинством поклонились.

По холмам пронесся неверящий вздох.

Хозяин, словно не услышав и не заметив, как плотно облепили далекие склоны маленькие человеческие фигурки, отдернул полу длинного плаща и опустился напротив Расщелины на одно колено, приложив левую руку к земле и низко склонив голову. Затем он снова заговорил. И снова горы отражали его слова искаженным, величественным, резко усиленным эхом, которое не передавало детали, но зато прекрасно доносило интонацию и мерный речитатив роняемых в воздух слов, от которых даже у самых стойких внутренности скручивались в один тугой узел.

Потом маги, прибывшие на то место, будут долго рассматривать оставшиеся следы и гадать, что же тут на самом деле случилось. Однако все они сойдутся во мнении, что во время этого необычного ритуала ни единой капли магии не упало на резко изменившуюся землю.

Тем не менее, от слов Хозяина что-то происходило с Горами. Потому что сперва в их недрах зародился какой-то неясный гул. Потом края Расщелины мелко задрожали, роняя вниз мелкие камни. Затем низкий, набирающий силу и, кажется, доносящийся из самых глубин гул стал таким могучим, что у наблюдающих отчетливо заныли зубы. Грохот камней, падающих с гор, становился все громче. Земная дрожь — все отчетливее. Наконец, фигура Хозяина вспыхнула ослепительно белым светом, расплылась, размылась и едва не растворилась в яркой вспышке, ударившей из его сомкнутых на земле ладоней. А потом Горы шумно вздохнули, как-то резко встряхнулись и прямо на глазах изумленных людей начали смыкать Айдову Расщелину, как если бы у них вдруг появились силы зарастить, исцелиться и избавиться от этой давней раны.

Сколько это длилось, пораженные до глубины души люди не смогли бы ответить. Быть может, мгновение. А может, и целую вечность. Прямо на их глазах творилось настоящее чудо. По каким-то причинам прямой проход в Степи внезапно начал закрываться, отсекая проклятые богом земли от свободного Валлиона. Горы кряхтели, натужно стонали, содрогались до основания, с усилием смыкая края этой болезненной язвы. А когда проход полностью закрылся, выпустив в небеса многочисленные струйки черного пепла, то точно такие же струи внезапно вспыхнули по всем их склонам. По всем уступам. Брызнули изо всех мало-мальски глубоких щелей и пещер. Отовсюду, где еще прятались и пережидали светлое время Твари. Везде, где они рискнули затаиться. Но рискнули бесполезно — необычная сила Хозяина выживала их из всех нор, изо всех дыр, из-под каждого камня. Просто выжигала, как благословенное, живительное и смертоносное для нежити солнце. До тех пор, пока Горы, наконец, не вздохнули свободно и не расправили свои отлогие склоны, с облегчением очнувшись от многолетнего сна.