Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

— Ты кто такой? — хрипло выдохнул Андоим, тиская рукоять бесполезного меча.

— Так хотел, — продолжал человек, — что не пришёл даже к смертному одру своей супруги, — голос говорившего впервые дрогнул, прорываясь грохочущими нотками слепой ярости. — Ты хотел остаться здоровым среди больных, белым среди чёрных. Возрадуйся, о король Валлии! Лесная хворь тебя не тронет. Больше никогда. До самой смерти ты останешься совершенно здоров…

И, точно по команде, прокажённые набросились на короля и его телохранителя, выбивая оружие, скручивая руки за спиной. Короткими ударами под колени заставили рухнуть на мёрзлую землю, вздёрнули головы, вынуждая смотреть на показавшегося из-за расступившейся толпы главаря.

— Назим, — вдруг обратился человек к телохранителю, — ведь это большой позор — не защитить своего короля? Такой позор можно смыть только кровью…

Рыжебородый дёрнулся, но промолчал. По глазам телохранителя не видно было ни страха, ни удивления — ничего из того, что буйными красками расцвело на лице бледного, как смерть, Андоима. Он всё знал и ко всему был готов.

— Но так говорит только ваш кодекс, — повысил голос человек. — Рыцарский кодекс чести жесток и непримирим… Мы же всегда готовы дать человеку второй шанс. Мы принимаем тех, кого отвергает общество… Ты же знаешь, что последует вскоре. И ты не сможешь этому помешать. Стоит ли твоя кровь того, чтобы пролиться за смерть этого ничтожества, Назим?

Телохранитель мрачно посмотрел на говорившего.

— Я клялся защищать его до последней капли…

— В клятве ведь не уточнялось, чьей именно последней капли? — буднично поинтересовался главарь. — Нет? Вот и славно. Твоя совесть чиста, Назим. Ты защищал его до последней капли его крови…

Человек коротко кивнул, и шагнувший из толпы крупный мужчина с разрисованным, как и у прочих, лицом, сдёрнул шлем с рыжего рыцаря, одним коротким ударом приложив его по затылку. Назим повалился на землю, и бессознательного телохранителя тотчас оттащили прочь из центра круга, оставляя в нём лишь скрученного, тщетно дёргавшегося в крепких руках прокажённых Андоима.

— Кто ты? Кто ты?! — выкрикнул обезумевший от страха и понимания король.

Человек скинул капюшон, являя покрытое чёрными язвами смуглое лицо, и шагнул ближе, приподнимая розу в протянутой руке.

— Узнаёшь?

— Так это ты, — прохрипел Андоим, переводя взгляд с розы на неузнаваемое, покрытое чёрной слизью лицо незнакомца, — ты приходил к Таире! Я знал! Знал, что этой шл… а-а-а… х-х… ха…

Король попытался сказать что-то ещё, поперхнулся пошедшей горлом кровью, и немигающим, полным ужаса взглядом уставился на приближавшегося к нему главаря прокажённых. Феодор нагнулся, выдернул пущенный его рукой кинжал из груди монарха.

— Я хотел подарить тебе быструю смерть, — подрагивающим, срывающимся от лютой ненависти голосом проговорил он, — ради её памяти… Но я не могу. И я хочу, чтобы ты знал — все эти последние минуты своей жизни — чтобы ты знал, за что.

Рука Большого Питона нанесла ещё один быстрый удар выдернутым кинжалом — в живот. Андоим захрипел, булькнул кровью, уставившись на него безумным, медленно угасающим взглядом. Феодор сжал зубы, с силой проворачивая лезвие, чувствуя, как тело короля выгибается вслед за его рукой.

— Это тебе за Таиру, — одними губами проговорил Феодор, глядя в выкатившиеся, покрасневшие глаза короля.

Резко отпрянул, разжимая пальцы, и махнул рукой своим людям. Ряженые покойники набросились на умирающего монарха, и сочные, влажные, хлюпающие звуки, раздавшиеся тотчас, как заработали ножи и алебарды, доложили главарю о том, что люди Топора знают своё дело. Подступившая к нему со спины Флорика подхватила брата подмышки, оттаскивая назад, и растерявший последние силы Фео отвернулся от развернувшейся за его спиной бойни, позволяя сестре отвести себя к ожидавшему за склепом Ренольду.

— Бежим отсюда, — шепнула Флорика, помогая Феодору уйти с тропы. — Сюда идёт подкрепление, кто-то из стражи озаботился…

— Стой.

Фео на миг отвернулся, разжимая пальцы — и красная роза упала на ступени склепа, туда, откуда он подобрал её всего несколькими минутами ранее. Показавшийся из-за стены Ренольд подхватил Питона с другой стороны, помогая добраться до оставленных в глубине старого кладбища лошадей, и Флорика обернулась один только раз — чтобы увидеть, как их люди, следуя плану, отступают вслед за ними, бросаясь врассыпную, и на каменной тропе остаются лишь несколько из них — закончить жуткую казнь короля Андоима.

Спустя всего несколько минут на кладбище не останется никого из них — лишь тела убитых рыцарей и покромсанное на куски, порванное, растерзанное туловище валлийского монарха…

Командующий Нестор Ликонт был в числе первых из тех, кто ворвался за ограду, как только со стен исчезли ряженые покойниками и прокажёнными лучники. Это случилось одновременно с тем, как на главной дороге, ведущей от города, показался вызванный им же отряд подмоги — командующий был обязан обеспечить видимость защиты короля. Не дожидаясь, пока городская стража достигнет кладбища, Нестор перемахнул через забор, как только последний из лучников покинул свой пост. Ряженые бросились вглубь кладбища, и он только проводил их мимолётным взглядом, позволяя уйти. Одного взгляда на каменную тропу хватило, чтобы понять: Большой Питон и в самом деле устроил изрядное представление, как и обещал.

На тропе перед склепом остались лишь трупы телохранителей — и то, что Нестор с трудом опознал как Андоима. Люди Питона успели превратить тело монарха в сочащуюся кровью, с развороченными кишками бесформенную массу, отделив от туловища руки и ноги по частям, отрубив голову, испещрив грудь и живот кольями и ножами. Жуткая гримаса ужаса и боли, исказившая залитое кровью, неузнаваемое лицо Андоима, доказывала без лишних слов, что король был ещё жив, когда они принялись за него. Нестор навидался всякого, но подобная жестокость по отношению к монарху заставляла задуматься. Большой Питон оказался на самом деле страшным человеком, и обладал силой достаточной, чтобы диктовать свои правила в Галагате. И если устранить его пока что нельзя… с ним просто необходимо установить хорошие отношения.

Прибывшему подкреплению оставалось лишь подчиниться приказам командующего: придворных зевак, невольных свидетелей убийства монарха, выпроводить немедленно и, если придётся, силой, тела убрать, останки короля перенести в храмовую отпевальню, кладбище проверить и зачистить. Выследить убийц не представлялось возможным, но Нестор пустил несколько человек по их следам. Богато украшенный королевский меч Ликонт забрал с собой: это то единственное, что останется в память об Андоиме.