Сергей Лукьяненко - Ночной Дозор

И теперь готовы кинуть в прорыв новую кандидатку.

Ради людей, которым плевать на Свет и Тьму.

Ее прогоняют по всем кругам, что положено пройти Иному. Ее уже подняли до третьей ступени по силе, теперь подтягивают вслед сознание. В очень-очень быстром темпе.

Наверняка в этой бешенной гонке к неведомой цели есть место и мне. Гесер использует все, что только подворачивается под руку, включая меня. Что бы я ни делал: охотился на вампиров, гонялся за Дикарем, в облике Ольги общался со Светой, — все это играло лишь на шефа.

Что бы я ни сделал сейчас — это тоже предусмотрено, наверняка.

Единственная надежда, что даже Гесеру не дано предугадать все.

Что я найду тот единственный поступок, который сломает его план. Великий план сил Света.

И при этом не принесет Зла. Потому что тогда меня ждет сумрак.

А Светлану, все равно, — великое служение.

Я поймал себя на том, что стою, прижимаясь лицом к стволу тощей сосенки. Стою и молочу кулаком по дереву. То ли в ярости, то ли в горе. Остановил руку, уже исцарапанную в кровь. Но звук не прекратился. Он шел из леса, с самой границы магического барьера. Такие же ритмичные удары, нервная дробь.

Пригибаясь, будто недоигравший в войну пэйнтболист, я побежал между деревьями. В общем-то, я догадывался, что увижу.

На маленькой полянке прыгал тигр. Тигрица, точнее.

Черно-оранжевая шкура лоснилась в лучах восходящего солнца. Тигрица не видела меня, она никого и ничего сейчас не замечала. Носилась между деревьями, и острые кинжалы когтей рвали кору. Белые шрамы вскипали на соснах. Иногда тигрица замирала, вставала на задние лапы и принималась рвать стволы когтями.

Я медленно двинулся назад.

Каждый из нас отдыхает, как может. Каждый из нас ведет борьбу не только с Тьмой, но и со Светом. Потому что тот порой ослепляет.

Только не надо нас жалеть: мы очень, очень гордые. Солдаты мировой войны Добра и Зла, вечные волонтеры.

Глава 4

Парень вошел в ресторан так уверенно, будто каждый день заходил сюда завтракать. Но это было не так.

Он сразу направился к столику, за которым сидел невысокий смуглый мужчина, как будто они давно были знакомы. Впрочем, это тоже не было правдой.

На последнем шаге он плавно опустился на колени. Не рухнул, не бросился ниц — опустился спокойно, не теряя достоинства и не сгибая спины.

Официант, проходивший мимо, сглотнул и отвернулся. Он повидал всякое, а не только такие мелочи, как мафиозную шестерку, раболепствующую перед боссом. Правда парень не походил на шестерку, а мужчина на босса.

И неприятности, запах которых он почувствовал, грозили быть посерьезнее, чем бандитская разборка. Он не знал, что именно произойдет, но ощутил, потому что сам был Иным, хотя и неинициированным.

Впрочем, через мгновение он начисто забыл об увиденной сцене. Что-то смутно давило ему на сердце, но что — он уже не помнил.

— Встань, Алишер, — тихо сказал Гесер. — Встань. У нас это не принято.

Парень поднялся с колен и сел напротив главы Ночного Дозора. Кивнул:

— У нас — тоже. Теперь не принято. Но отец просил упасть пред тобой на колени, Гесер. Он был старых правил. Он стал бы на колени. Но он уже не сможет.

— Ты знаешь, как он погиб?

— Да. Я видел его глазами, слышал его ушами, страдал его болью.

— Дай и мне его боль, Алишер, сын девоны и человеческой женщины.

— Прими то, что просишь, Гесер, искоренитель Зла, равный богам, которых нет.

Они посмотрели друг другу в глаза. Потом Гесер кивнул.

— Я знаю убийц. Твой отец будет отомщен.

— Это должен сделать я.

— Нет. Ты не сможешь и ты не в праве. Вы приехали в Москву нелегально.

— Возьми меня в свой Дозор, Гесер.

Шеф Ночного Дозора покачал головой.

— Я был лучшим в Самарканде, Гесер, — парень пристально посмотрел на него. — Не улыбайся, я знаю, что здесь стану последним. Возьми меня в Дозор. Учеником учеников. Цепным псом. Памятью отца прошу — возьми меня в Дозор.

— Ты просишь слишком много, Алишер. Ты просишь, чтобы я подарил тебе твою смерть.

— Я уже умирал, Гесер. Когда у отца выпили душу — я умер вместе с ним. Я шел, улыбаясь, а он отвлекал Темных. Я спустился в метро, а его прах топтали ногами. Гесер, я прошу по праву.

Гесер кивнул.

— Да будет так. Ты в моем Дозоре, Алишер.

На лице юноши не отразилось никаких эмоций. Он кивнул и на мгновение прижал ладонь к груди.

— Где то, что вы везли, Алишер?

— Со мной, господин.

Гесер молча протянул через стол руку.

Алишер расстегнул сумочку на поясе. Достал, очень бережно, маленький прямоугольный сверток из грубой ткани.

— Прими ее, Гесер, сними с меня долг.

Ладонь Гесера накрыла ладонь юноши, пальцы сомкнулись. Через миг, когда он убрал руку, в ней уже ничего не было.

— Твое служение окончено, Алишер. Теперь мы просто отдохнем. Будем есть, пить и вспоминать твоего отца. Я расскажу тебе все, что смогу вспомнить.

Алишер кивнул. Непонятно было, приятны ему слова Гесера или он просто подчиняется любым его желаниям.

— У нас будет полчаса, — мимоходом заметил Гесер. — Потом сюда придут Темные. Они все-таки взяли твой след. Слишком поздно, но взяли.

— Будет бой, господин?

— Не знаю, — Гесер пожал плечами. — Какая разница? Завулон далеко. Остальные мне не страшны.

— Будет бой, — задумчиво сказал Алишер. Обвел взглядом зал.

— Разгони всех посетителей, — посоветовал Гесер. — Мягко, неназойливо. Я хочу увидеть твою технику. А потом будем отдыхать и ждать гостей.

К одиннадцати народ стал просыпаться.

Я ждал на террасе, разлегшись в шезлонге, вытянув ноги, временами посасывая джин-тоник из высокого стакана. Мне было хорошо — сладкой болью мазохиста. Когда кто-то появлялся из дверей, я приветствовал их дружелюбным взмахом руки и маленькой радугой, срывающейся в небес растопыренных пальцев. Забава была детская, и все улыбались. Позевывающая Юля увидев такое приветствие, взвизгнула и запустила ответную радугу. Минуты две мы соревновались, потом выстроили дугу на двоих, довольно большую, уходящую в лес. Юля сообщила, что пойдет искать горшочек с золотом, и гордо зашагала под разноцветной аркой. Один из терьеров послушно бежал у ее ног.

Я ждал.

Первой из тех, кого я ждал, вышла Лена. Веселая бодрая, в одном купальнике. Увидев меня, на миг смутилась, но тут же кивнула и побежала к воротам. Приятно было смотреть, как она двигается: стройная, пластичная, полная жизни. Сейчас окунется к прохладную воду, порезвится в одиночестве и с проснувшимся аппетитом вернется завтракать.