Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович
— Да, в некоторых случаях гвардейские офицеры незаменимы… — серьезно сказал Сварог. — Ну, что там?
— На все три в самом деле была броня на завтра. Две я отменил, с той мотивировкой, что вы предложили.
— Дискуссий не было? — усмехнулся Сварог.
— Ни малейших. Диспетчером там сидит тоже гвардейский лейтенант.
— Прекрасно, — сказал Сварог. — Я надеюсь, Яна не намерена разъезжать до утра?
— Нет, она говорила, что вернется часов в восемь вечера.
— И это хорошо, — сказал Сварог. Достал из кармана кителя книжку размерами побольше обычного блокнота. Аккуратно оторвал по перфорации лист с эмблемой Проекта вверху и печатью внизу (приличный широкомасштабный проект не обходится без эмблемы и печати). Размашисто написал несколько строк, расписался, протянул листок Элкону.
— Немедленно отправьте с фельдъегерем на Нашу Сторону, когда я пойду к себе.
Несмотря на повсеместное торжество научно-технического прогресса, в одном-единственном случае Проект пользовался архаичнейшим способом. Просто-напросто не существовало аппаратуры, способной обеспечить связь меж двумя мирами, — а потому в случае срочной депеши туда или оттуда к балкону с той или другой стороны отправлялся человек-курьер. И никуда не деться от этой архаики…
— Особый конверт? — спросил Элкон.
— Нет, запечатайте в обычный, — сказал Сварог, не раздумывая. — Адресуйте дежурному на нашей Стороне. Ну вот, с делами все… А теперь, Элкон, что у вас стряслось?
— У меня? — Элкон с определенно наигранным удивлением пожал плечами. — Ровным счетом ничего.
— Не врите командиру, — наставительно сказал Сварог. — Я вас успел хорошо узнать, как и всех из Бравой Компании… и даже лучше, вы ко мне пришли даже раньше, чем Бравая Компания стала работать в девятом столе… Вы отлично держитесь: собраны, энергичны, исполнительны, как обычно… Но сейчас я голову готов прозакладывать, что вас что-то грызет, что душа у вас не на месте. Слишком хорошо я вас знаю, и не пробуйте отрицать, что у вас какой-то камень на душе. Что? Служебных неприятностей у вас быть не может. С невестой поссорились? Извольте отвечать командиру, вы же знаете, я терпеть не могу, когда у моих ребят объявляется какой-то камень на душе, и всегда стараюсь помочь… причем очень часто мое вмешательство помогает. Ну?
Элкон молчал, глядя в сторону, став таким понурым, что Сварог просто не мог ошибаться.
— Вы правы, командир, — сказал он глухо, все так же отворачивая лицо. — Я все равно собирался с вами поговорить, когда вы будете совершенно свободны от дел… Я просто не имею права это от вас утаивать, здесь и личное, и служебное…
— Вот и отлично, — сказал Сварог, встав и ободряюще похлопав его по плечу. — Я так полагаю, освобожусь через часок и тут же с вами свяжусь, идет?
— Идет, — со вздохом отозвался Элкон, все так же не глядя на него.
«Что же такое могло случиться? — ломал голову Сварог, шагая в свой кабинет в другом крыле, на втором этаже. — Поссорился с невестой? Ну, помирили бы, молодежь без серьезнейших поводов не ссорится насмерть. Но он сказал ведь — здесь и личное, и служебное. Значит, что-то другое. Невеста оказалась подставой какой-то спецслужбы? Чушь, проверяли… Какой-то промах в работе уже здесь? Но у Элкона не бывает промахов и упущений… Ладно, не стоит сейчас гадать, через часок сам расскажет…»
Резиденцию ему сделали из двухкомнатного номера — кабинет и комната отдыха, то бишь спальня. Последняя была как нельзя более кстати — и ему, и Яне предстояло здесь пробыть еще дня два-три…
Включив все системы, в том числе и ту, из-за которой никто не мог войти сюда без предупреждения, он уселся за стол и придвинул к себе большой конверт — тоненький на вид, светло-голубой с золотой эмблемой Проекта и алым знаком, означавшим, что конверт как раз из особых. Следовало, прежде чем его вскрыть, приложить большой палец правой руки к черному квадрату в левом верхнем углу. Если этого не сделать, или палец приложит кто-то другой, конверт, не причиняя вреда никому и ничему окружающему, попросту рассыплется пригоршней легкого серого пепла… Тем же закончатся и любые попытки как бы то ни было его вскрыть. Незатейливо, но надежно.
Внутри показался один-единственный лист бумаги. Как полагается, эмблема Проекта, документ подписан профессором Марлоком. Печати нет, всего-то несколько строчек — но бумага была важнейшая и секретнейшая…
Двое суток, с коротким перерывом на сон (а обедали, ужинали и завтракали непосредственно в ходе заседания), в Технионе шла, смело можно сказать, ожесточеннейшая дискуссия по одному-единственному вопросу: можно ди забрать из прошлого человека, а то и нескольких? Причем спорили так, словно такая возможность реально существовала, и не было барьера, не пропускавшего на нашу Сторону и спички. В дискуссии использовались и мощные компьютеры (на иных работали прямо в ходе дискуссий), и самая что ни на есть высокопробная математика с парочкой других наук. Сварог посетил этот парный диспут лишь однажды и высидел не более квадранса — он чувствовал себя так, словно вокруг говорили на португальском или китайском (по тем же причинам туда заглянули лишь разок Канцлер с Яной — и покинули зал еще раньше Сварога).
Зато предмет дискуссии был ему понятен, как таблица умножения. Спорили об одном: окажет такое изъятие какое бы то ни было влияние на здешнее настоящее или нет? Последуют ли какие-то изменения Истории, неважно, глобальные или незначительные?
Спорщики разделились на две группы. Накал страстей был такой, что однажды, как раз когда Сварог там сидел, ему показалось, что дискуссия вот-вот сорвется в те диспуты, что нередки в земных университетах — когда в ход идут не только кулаки, но и лавки с табуретками, а то и лекторские кафедры, в зависимости от комплекции диспутантов. Обошлось, но было близко к тому…
Одни (слыхом не слышавшие ни о классическом рассказе Брэдбери, ни о нем самом) отстаивали как раз «эффект бабочки», считая, что изъятие вызовет не просто серьезные — именно глобальные изменения Истории. Ну в точности по Брэдбери! Путешественник во времени случайно раздавил миллионы лет назад бабочку — а когда вернулся, оказалось, что на недавних президентских выборах теперь победил не вполне себе демократ, а фашист, без сомнения, собиравшийся ввести лютую диктатуру.
Другие (возглавляемые Марлоком) столь же упорно держались теории «флакона чернил». Выражаясь столь же образно, как в предыдущем случае — если вылить в Ител в паре сотен лиг выше по течению от Латераны флакон чернил, в Латеране это пройдет совершенно незамеченным. Могучий водный поток на протяжении этого пути просто-напросто быстро чернила растворит не то что на капли — на молекулы…
Кипели страсти, компьютеры едва не дымились от нагрузки, в ход шли с обеих сторон легионы вычислений и формул, непонятных простому смертному… И вот, наконец, великая битва подошла к концу. Марлок кратко сообщал: победила его группа, которой все же удалось убедить оппонентов, что все ограничится «флаконом чернил». Что могучая река Времени справится с мелкими изменениями. Что первые две-три сотни лет после Шторма — времена, собственно говоря абсолютно «неисторические», о них не сохранилось практически никаких сведений даже у ларов, все знания о том периоде умещались страниц в полсотни, да и то половина из них носила пометки «предположительно», «вероятно» и тому подобные. Что следует всего лишь тщательно проверить, где будут находиться «кандидаты на изъятие» в момент Шторма. Если на тех землях, что опустились на дно океана или подверглись совершеннейшему разрушению, при котором погибло все живое, проблема снимается сама собой.
И это послание вновь натолкнуло Сварога на определенные мысли, посещавшие уже не раз…
Он вызвал Брагерта, и тот появился буквально через полминуты — растрепанный, как всегда, с печатью вечного шалопайства на лице, надежно маскировавшей толкового и умного сотрудника. Судя по улыбке, дела в отведенном Брагерту секторе шли прекрасно. Впрочем, и во всех остальных.
