Джоан Роулинг - Сага Гарри Поттера

— Да, загадка, — согласился Гарри. — Казалось бы, Скримджер должен был его заметить. Министр обязан разбираться во всяких темных делах.

— Знаю… Может, он тоже подумал, что это просто глаз? У всех других сказок есть такие маленькие картиночки над заголовком.

Она умолкла, сосредоточенно разглядывая непонятный знак. Гарри сделал еще одну попытку.

— Гермиона!

— М-м?

— Я тут подумал… Я хочу побывать в Годриковой Впадине.

Гермиона посмотрела на него как-то отрешенно, наверное, все еще размышляя о таинственном символе из книги.

— Да, — произнесла она. — Да, я тоже об этом думала. Я тоже так считаю.

— Ты хоть слышала, что я сказал?

— Конечно. Ты хочешь побывать в Годриковой Впадине. Я согласна с тобой. В смысле, я тоже не представляю, где еще он может быть. Это рискованно, однако чем больше я думаю, тем более вероятным мне кажется, что он там.

— Э-э… кто — он? — удивился Гарри.

Гермиона посмотрела на него с не меньшим недоумением.

— Да меч, конечно! Дамблдор наверняка знал, что ты захочешь туда вернуться, и потом, все-таки Годрик Гриффиндор там родился…

— Правда? Гриффиндор родился в Годриковой Впадине?

— Гарри, ты вообще хоть раз открывал «Историю магии»?

— Э-ээ… — ответил он, улыбаясь, кажется, в первый раз за несколько месяцев; лицевые мышцы уже отвыкли от такого выражения. — Может, и открывал разок, когда покупал… но не больше того.

— Ну, знаешь, мог бы и догадаться, раз деревня названа его именем, — отрезала Гермиона совсем прежним тоном. Гарри уже ждал, что она сейчас отправит его в библиотеку. — Вот подожди, в «Истории магии» об этом кое-что рассказывается…

Она принялась копаться в бисерной сумочке и наконец извлекла оттуда старый школьный учебник — «Историю магии» Батильды Бэгшот — и отыскала нужную страницу.

— «После принятия в 1689 году Статута о секретности волшебники перешли на скрытный образ жизни. Внутри существующих поселений естественным путем возникали маленькие магические сообщества. В небольших деревушках зачастую селились по нескольку волшебных семей, поддерживая и защищая друг друга. Широко известны такие поселения, как Тинворт в Корнуолле, Аппер-Фледжли в Йоркшире и Оттери-Сент-Кэчпоул на южном побережье Англии, где волшебники жили бок о бок с маглами, проявлявшими терпимость, или же подвергнутыми заклятию Конфундус. Среди таких полумагических поселений, вероятно, больше всего прославилась Годрикова Впадина в одном из юго-западных графств. Здесь родился великий волшебник Годрик Гриффиндор, и здесь же маг и кузнец Боумен Райт выковал первый золотой снитч. На местном кладбище можно увидеть множество старинных магических фамилий; несомненно, именно этим объясняется обилие рассказов о привидениях, уже много столетий обитающих поблизости от маленькой церквушки».

Ты и твои родители не упомянуты, — сказала Гермиона, захлопывая книгу, — потому что профессор Бэгшот рассматривает только период до конца девятнадцатого века, но ты же видишь? Годрикова Впадина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора… Наверное, Дамблдор ожидал, что ты догадаешься?

— Ага…

Гарри не хотелось признаваться, что, предлагая отправиться в Годрикову Впадину, он и думать не думал о мече. Его тянуло туда совсем другое: могилы родителей, дом, где он чудом спасся от смерти, и Батильда Бэгшот.

В конце концов он спросил:

— Помнишь, что говорила Мюриэль?

— Кто?

— Ну, эта… — Гарри запнулся, ему не хотелось упоминать Рона. — Двоюродная бабушка Джинни. Которая сказала, что у тебя костлявые лодыжки.

— А-а, — отозвалась Гермиона.

Момент был щекотливый. Гарри знал, что она почуяла отзвук имени Рона, и торопливо продолжил:

— Мюриэль сказала, что Батильда Бэгшот и сейчас еще живет в Годриковой Впадине.

— Батильда Бэгшот… — пробормотала Гермиона, водя пальцем по рельефно исполненному имени Батильды на обложке «Истории магии». — Ну что ж, пожалуй…

Она внезапно ахнула, да так, что у Гарри все внутри оборвалось; он выхватил волшебную палочку и обернулся, готовый увидеть, как из-под входного клапана высовывается чья-то рука, но там ничего не было.

— Что? — спросил он, наполовину испуганно, наполовину с облегчением. — Ты больше так не делай! Я уж думал, к нам в палатку лезут Пожиратели смерти, не иначе…

— Гарри, а что, если меч у Батильды?! Что, если Дамблдор отдал его ей на хранение?

Гарри задумался. Батильда сейчас, должно быть, уже очень старая и, если верить Мюриэль, «выжила из ума».

Неужели Дамблдор доверил бы ей волшебный меч? А если так, то не слишком ли он полагался на случайности? Ведь Дамблдор не сказал Гарри, что заменил меч подделкой, и ни словом не обмолвился о своей дружбе с Батильдой. Впрочем, момент был не самый подходящий, чтобы подвергать сомнениям теорию Гермионы, которая так неожиданно совпала с заветным желанием Гарри.

— Ага, мог и отдать! Ну что, двинем в Годрикову Впадину?

— Да, только нужно все как следует продумать.

Гермиона расправила плечи. Было видно, что перспектива снова действовать по плану воодушевила ее не меньше, чем Гарри.

— Первым делом нужно потренироваться, чтобы трансгрессировать вместе под мантией-невидимкой, и, пожалуй, стоило бы отработать Дезиллюминационное заклинание, или уж не мелочиться и сразу воспользоваться оборотным зельем, как ты считаешь? Тогда нужно раздобыть чьи-нибудь волосы. Знаешь, Гарри, наверное, так мы и сделаем, вернее будет…

Гарри не перебивал, кивал головой и соглашался, но мысли его были далеко. Он испытывал душевный подъем, в первый раз с тех пор, как узнал, что меч, хранящийся в «Гринготтсе», — подделка.

Скоро он вернется домой, туда, где когда-то жила его семья. Если бы не Волан-де-Морт, он рос бы в Годриковой Впадине, приезжал бы туда на каникулы, приглашал друзей погостить… У него могли быть братья и сестры… Праздничный пирог ему на семнадцатилетие испекла бы мама, а не кто-то другой… Жизнь, которую отняли у него, никогда не казалась такой реальной, как сейчас, когда он собирался увидеть место, где лишился всего этого. Вечером, когда Гермиона легла спать, Гарри тихонько вытащил из расшитой бисером сумочки свой рюкзак, а из рюкзака — альбом с фотографиями, подаренный ему Хагридом много лет назад. Он уже несколько месяцев не смотрел на старые фотографии, с которых улыбались и махали ему папа и мама. Больше у Гарри ничего от них не осталось.

Гарри был бы рад назавтра же помчаться в Годрикову Впадину, однако Гермиона решила иначе. Она не сомневалась, что Волан-де-Морт рассчитывает на возвращение Гарри к месту гибели его родителей, и настаивала на тщательной маскировке. Целую неделю они отрабатывали трансгрессию с мантией-невидимкой, тайком добыли волосы у двоих ничего не подозревающих маглов, совершавших рождественские покупки, и только тогда Гермиона согласилась отправиться в путь.