Ольга Хожевец - Пламя на воде

   Обстановка в каморке, собственно, к размышлениям располагала. Здесь было мало места - от застеленного одеялами матраса под широкими полками до противоположной стены, заставленной щетками и швабрами, можно было сделать два крошечных шажка. Мало света - совсем чуть-чуть пробивалось через полукруглую, размером с кулак, прорезь над дверью. Еще у принцессы были свечи, но Су строго-настрого приказала без особой нужды их не жечь; впрочем, и смотреть-то здесь было не на что, и делать нечего, а о том, чтобы спать, Алина не могла пока и думать. Поэтому принцесса просто уселась на матрас, подобрав под себя ноги - в такой позе она почти задевала макушкой струганую доску полки - и принялась перебирать в памяти все, что случилось с ней после того, как жизнь ее так круто переменилась.

   В одном Алина не сомневалась - случись ей делать выбор заново, она прошла бы этот путь еще раз. И еще, и еще, включая кошмарный спуск из дворцового окна, и поездку в соломе, и постоянный страх, и даже те жуткие часы, когда она погибала от горя, считая Барса мертвым - только он был жив, и был рядом, как могла она тогда этого не почувствовать? И эти дни в замке, где ее принимали за дешевую деревенскую шлюшку, снова в страхе - все время в страхе, что что-то случится, никогда за всю свою прежнюю жизнь она не боялась столько. Ни одной, ни одной минуты из этого времени она не отдала бы ни за какие блага мира, да что минуты - ни одного мгновения бы не отдала. Потому что он был рядом. ``Так вот как это бывает, - подумала девушка. - Я столько об этом читала, слышала столько... А все совсем не так. Все очень просто. Вдруг обнаруживаешь, что не можешь существовать без другого человека - и никаких тебе сомнений, мучений, колебаний, а попросту не можешь, и все. Как без воздуха. Можно ли сомневаться, что любишь воздух?'` Оттого, что она произнесла - хотя бы и про себя - это таинственное слово, Алину бросило в дрожь; но слово понравилось, оно было вкусное, оно ложилось на язык, как глоток свежей воды в летний зной, и в то же время содержало жар, как стручок жгучего перца. Слово понравилось, и она повторила - ``люблю'`, потом - ``я люблю его'`, и еще раз, и сказала это вслух, сложив ладони ковшиком перед ртом, словно боялась, что слово, вылетев, прогремит над замком и окрестностями, оповестив весь мир: вот здесь, в пропахшей мокрыми тряпками кладовке, пятнадцатилетняя принцесса Арсании, надежда и будущее государства, совершила самое важное в своей жизни открытие. И плевать ей на все и всех - потому что принцесса первый раз в своей жизни полюбила.

   От мысли, что она может свою любовь потерять, у Алины холодели конечности и останавливалось сердце. И совершенно невыносимым делалось сидение в тесной вонючей каморке.

   Еще девять дней назад она бы знала, как поступить. Еще девять дней назад она бы и вовсе прятаться не стала, вооруженная непоколебимой уверенностью в правильности мироустройства и верой в высшую справедливость, которая всегда служит наградой натуре деятельной. Лишь бездействие принцесса всегда осуждала, с бесжалостным юношеским презрением относясь к людям, готовым сложить лапки перед ударами судьбы. Девять дней, эти бесценные девять дней изменили многое, внеся в рассудок Алины смуту неуверенности, неожиданную разновидность страха - страха принять неверное решение. Впрочем, если бы принцессе сказали, что она просто повзрослела, она бы, наверное, не поверила.

   Каждый раз, как только Алина начинала мысленно составлять план действий, ей вспоминались нездешние, отчаянно безумные глаза Барса тогда, в подвале, когда он принял решение покинуть замок. Это напугало ее в тот раз и пугало снова, стоило только представить, что любое ее неудачное или неразумное действие могут подтолкнуть его к этому шагу. Интуитивно она чувствовала, что не будь здесь ее, рыцарь предпочел бы что угодно - смерть, любые физические мучения, все, чего может страшиться обычный человек - тому неведомому, что грозило ему в случае нарушения Клятвы; что это за неведомое, принцесса понять не могла и знания этого боялась, и все же за последние несколько дней она не раз пыталась навести Барса на разговор об этом. Рыцарь переводил разговор на другую тему, неловко отшучивался или просто отмалчивался, и в конце концов Алина прекратила свои попытки. Но теперь она особенно остро ощутила, насколько связаны ее руки этим таинственным обстоятельством. Она не могла, не могла позволить себе допустить его гибель; но оказаться виновницей чего-то несравнимо худшего?

   Один вывод напрашивался здесь столь очевидно, что принцесса далеко не сразу допустила его в свое сознание. Она должна покинуть замок. Покинуть - и помочь рыцарю извне, даже если для этого придется пойти на ложь и подлог. В конце концов, слово принцессы еще чего-то стоит в этом государстве? Помочь так, чтобы ей лично опасность не угрожала, тогда она не спровоцирует Барса на опрометчивый поступок; следовательно, помочь ``сверху'`. Сможет ли она это сделать? Над Барсом все еще висит обвинение. Опровергнуть его быстро не удастся.

   Есть другой путь. Стоит всего лишь заявить, что Деим похитил ее, принцессу. Честность прекрасна, когда и с тобой поступают честно. Если на то пошло, она будет права по сути, и ее совесть будет спокойна. Приняв решение, Алина заколотила в дверь каморки.

   Толстуха откликнулась почти сразу. Дверь скрипнула, открываясь, и повариха появилась на пороге, заняв своим массивным телом весь проем.

   - Ну и чего стучишь? - Спросила она недовольно. - Приперло, что ли? Я ж тебе бадейку поставила на такой случай, забыла? А вот коли б хозяин зашел? Он, между прочим, любит иногда кухню инспектировать.

   - Су, ты бы хотела разбогатеть? - Деловито поинтересовалась Алина. - Так разбогатеть, чтобы никогда больше не пришлось работать? Купить себе симпатичный домик, позабыть об этом замке и его обитателях?

   - Эк тебя завернуло. - Хмыкнула толстуха. - Сиди вот тут и мечтай втихомолку, я-то тебе зачем?

   - Я серьезно спрашиваю, Су. Ну, скажи, хотела бы?

   - Если так уж желаешь знать, совсем не работать я никогда не хотела - что б я тогда делала бы, а? А вот что бы мне действительно понравилось - так это заиметь трактирчик в бойком месте, такой, знаешь, небольшой, но и не совсем уж бросовый, чтоб кухня была приличная, зал так человек на двадцать... Мужичка б себе нашла в помощники, половчее, чем старый Жур, да и помоложе. Девчонку взяла б в подавальщицы, а то и двух. Продукты где договориться закупать - это специалиста лучше меня не сыщешь, и повариха я не последняя, могу для простых готовить, могу - для господ. Скажу без хвастовства, дело бы пошло.

   - Ты получишь свой трактир, Су. Получишь, если сделаешь то, что я скажу.