Джудит Тарр - Владычица Хан-Гилена

Хватит горевать. Горе ослабляло ее защиту. Элиан укрепила свою волю, ставшую настоящей стражей, настоящим могуществом. Радость пробудила совершенно неожиданный чистый восторг. Она молода и лишь начала овладевать этим искусством, но зато она очень сильна. Время сделает ее еще сильнее, она станет великим магом и великой королевой, равной даже самому Солнцерожденному.

Время сомкнулось вокруг нее, отягощенное смертью. Ее тело опустилось рядом с раковиной Мирейна. Ее сила скользила свободно, словно яркая рыбка в море света. Внизу бурлило течение, великая взвихренная пустота, уводящая все ниже, ниже и ниже. Элиан парила над ней, поддерживаемая своей силой. Она медлила, собиралась, концентрировалась.

Кто-то еще парил рядом с Элиан — светлое пятно с искрами цвета темной меди. Она изогнула свое гибкое тело и обнажила зубы. Эту бурю должна преодолеть она одна. Только она. Кто смеет вмешиваться?

Но этот кто-то метнулся и соединился с ней. Крепко схватил ее, и у него оказались руки, лицо и человеческий голос. — Я иду с тобой. Я тебе нужен. Элиан сопротивлялась, но он настаивал. Он по-прежнему был самим собой, высоким могучим воином Янона, магом волей Мирейна, его братом, верной душой. Элиан обожгла его своей яростью, которую он отбросил прочь. И улыбнулся, будь он проклят!

— Я нужен тебе, — повторил он. — Нужен. А Мирейну нужны мы оба. — Ему никто не нужен, кроме меня! Элиан вырвалась. Снова превратилась в юркую рыбку, на миг застыла над бездной и устремилась вперед.

Темнота. Мрак без звука, без запаха, без границ. Бесконечная бездна, смерть без жизни, без света и воздуха, без силы. Лишь память, рассеянная в беззвучном вопле. «Вспомни! Вспомни!»

Элиан, дочь Орсана и Элени, невеста Мирейна. Элиан, которая всегда была собой, и только собой, свободная и независимая, принадлежащая лишь самой себе. Длинноногая, с огненными волосами, с огненным нравом, само воплощение противоречия. Элиан.

Она одиноко стояла в каком-то темном, коридоре, Пол, стены, потолок, черный камень без сияния, ровный, но не полированный. На ней была длинная темно-зеленая туника, похожая на ту, что Мирейн надел для боя. Волосы Элиан были распущены и тяжело стекали до самых колен потоком расплавленной бронзы.

Она ринулась вперед. Проход покато уходил вниз. Иногда он петлял, иногда в нем попадалась дверь, скрывавшая за собой тень. Элиан не сворачивала, потому что не могла этого сделать. Некая воля — ее ли, чужая ли? — влекла ее все дальше и дальше.

Перед ней выросла стена с дверью, которая открылась при первом же прикосновении. Свет за ней оказался еще более тусклым, чем сумерки в дождливый день. Перед Элиан простирался дикий край под низкими небесами. При свете солнца он был бы очень красивым: поле и лес, гора и зеленая долина, лежащая у подножия горного хребта. Таков, должно быть, Янон, где Мирейн впервые стал королем.

Тело Элиан изменилось. Она распростерла широкие зеленые крылья. Внезапный порыв ветра подхватил ее и поднял; она стрелой полетела вперед, разливая в воздухе звуки песни.

Под ней простирался серый край. Она обгоняла сам ветер, она обгоняла даже собственную песню. Вдали вырисовывались горы, словно стена мира. Элиан с пением понеслась к ним, взмахнула крыльями и воспарила над этими черными пиками, лишь слегка задев их перьями на своей огненной груди.

Она бросилась вниз, вдоль бесконечного воздушного склона в зеленую впадину, освещенную слабым светом зари: там было озеро и островок, разрушенный зал и каменный пол, наполовину освещенный рассветом, наполовину скрытый ночной тьмой.

Босые человеческие ноги коснулись травы. Их прикрывала зеленая туника. В кругу лежало одинокое тело, черные волосы разметались по светлому камню.

Элиан медленно приблизилась. Когда ее нога ступила на мощеный пол, он засветился ярким, но не обжигающим огнем. Из него поднялась чья-то тень. Женщина-ночь в платье, сотканном из рассвета, преградила путь.

Элиан застыла. Женщина была прекрасна, но не человеческой красотой. Она была слишком величественна, слишком холодна и ужасна. Голос ее, бескровный и чистый, звенел, как ледяной ветер, скользящий по льду, как струны арфы.

— Если ты обладаешь мудростью, не подходи ближе.

Элиан не чувствовала ни мудрости, ни страха. Она попыталась сделать шаг. Женщина не двинулась, но произнесла:

— Ты хочешь взять то, что принадлежит мне. Он разбудил меня, он обладал мною. А теперь он платит. Все, что принадлежало ему, я забрала себе. И все, что называлось его силой, я сделала своим достоянием.

— Но, — возразила Элиан, — он разбудил тебя, чтобы спасти меня. Просто верни его назад таким, каким он был, и ты сможешь получить меня взамен.

— Я не торгуюсь, — сказала дама ночи. Тело Элиан обмякло, но тотчас же снова напряглось. — Тогда отдай его мне. — Почему? — Потому что он мой. — Теперь он — мой.

Элиан проворно ступила в сторону. Казалось, женщина даже не шевельнулась, но оказалась рядом. В порыве отчаянной смелости Элиан ринулась на нее.

Но пошатнулась и упала на камни, встретив лишь воздух. Мирейн по-прежнему лежал без признаков жизни. Элиан обняла его, прижала к своей груди, принялась укачивать.

Над ней нависла тень — женщина-заря в платье, сотканном из ночи, Элиан смотрела на нее без удивления или благоговения, с бесконечной усталостью.

Красота этой женщины была величественной, ужасающей, но не холодной, голос ее звучал до боли чисто и даже тепло, как низкие звуки флейты. И тем не менее это была та же самая женщина. Рассвет и ночь были единым целым, двумя ликами одной силы.

Элиан отбросила эти мысли. Опять искушение. Здесь это означает только ее смерть, а следовательно, и смерть Мирейна. Руки Элиан крепче сжали тело любимого.

— Он мой, — сказала дама рассвета, — и останется моим. Если только… Элиан в мучительной надежде затаила дыхание. — Если только ты не заплатишь свою собственную цену.

— Все что угодно! — вскричала Элиан. — Не торопись, дитя земли. Я ведь не торгуюсь. Цены здесь назначаются богами, а не мною, и речь идет о цене спасения одной человеческой жизни. Если, конечно, ты заплатишь ее. — Только назови, и это будет твоим. Дама рассвета взглянула на нее с некоторой долей жалости.

— Название очень простое. Это ты сама. Элиан ошарашенно заморгала. — Вернее, твоя сущность. То, что делает тебя Элиан, единственным в своем роде творением земли. То, что заставляет тебя мечтать о свободе.

Ее сущность. Та самая сила, которая вырвала ее из лап безумия, заставила отказаться от надежной помощи Вадина и привела в это место. Ее сила, ее упрямство, ее безрассудный нрав. Ее я.