Андрэ Нортон - Пояс из леопарда. Тройка мечей

Паук, притаившийся в самой крупной паутине, высунулся наружу и блестящими глазами отыскивал жертву — я послала ему импульс, что добыча близка. Паук выпустил нить и стал медленно, покачиваясь, спускаться, в воздухе мелькало его толстое, оранжевое с чёрным, тело.

Я чувствовала, что запах трав, рассыпанных Лайдан, раздражает хищную тварь. Паук предпринял было поползновение подняться обратно, но картина богатого пиршества, которую я мысленно послала, удержала его. Из своего пыльного логова выпал второй затаившийся комок, за ним — третий.

— Ну вот! — Лайдан поднялась и отряхнула руки от травяной трухи. — Всё готово, сестричка. Тебе остаётся только шагнуть вперёд по моей команде, жертва будет принята, а тебя станут приветствовать как одну из нас.

— А если я не шагну? — я старалась больше не смотреть на пауков, чтобы Лайдан не проследила направление моего взгляда.

— У тебя нет выбора, — заявила она. — И нет защиты оттого, кого я вызвала. В любом месте он сумеет завладеть тобой и доставить сюда. А здесь, — она обвела рукой полки вдоль стен, — ты добровольно станешь изучать тайны нашего ремесла. Да, сестричка, в тебе есть то, что всегда откроет нам двери. Тебе не приходило в голову, что мы всегда и отовсюду можем забрать тебя? Впрочем… — она взглянула на меня со странным выражением. — Думаю, ты не откажешься развить то, что заключено в тебе с рожденья. Ты — нашего рода, сестричка, ты принадлежишь к тем, кто призван повелевать, а не подчиняться. Думаю, ты не станешь отрицать этого?

— Я не из Тьмы, — упрямо ответила я.

Она опять пожала плечами.

— Что такое Тьма? Что такое Свет? Ты слышала только одну трактовку, да и ту из уст наших врагов. Тебе предстоит многому научиться. Неужели мы должны перекрыть доступ знаниям только потому, что боимся их? Знания расширяют желания, а из всех желаний достойно уважения только одно — жажда Власти. Всё прочее — суета, тлен. Только Власть правит миром. Ты ещё будешь счастлива от того, что попадёшь в сонм избранных, которым такая Власть дана. Так перебродившее вино наливают в ожидающую его бутыль…

Что–то в её словах находило отклик в моей душе. Точно так же я чувствовала себя, когда со мной разговаривала последний раз Леди Крисвита, и теперь во мне росло сомнение. Да, я хотела изучать то? что развило бы мой Дар и помогло овладеть им в полной мере.

Я хотела Власти!

И тут же другая частица моей души гневно запротестовала. Власть… Зачем она? Это опасный инструмент, он способен принести много вреда окружающим и даже поразить того, кто им владеет, если, конечно…

Большой паук висел теперь над самой головой связанного Тсали. Яркие глаза мужчины–Ящерицы перебегали с моего лица на повисшую над ним тварь, на спускавшихся рядом его собратьев и опять на меня.

Лайдан подошла и стала рядом со мной в одном из лучей пентаграммы. Она подняла небольшой чёрный жезл, который с самого начала находился у неё в руках, поочерёдно указала им на каждую из свечей, и те последовательно вспыхивали чадящим алым пламенем. В такт своим движениям она что–то тихо напевала.

К горлу моему подступила тошнота, я съёжилась и прижала руки к груди. Было в её колдовстве нечто такое, что повергало меня в смущение, вызывало отвращение и неосознанный протест. Однако моя решимость помешать Лайдан только усилилась!

Она творила своё колдовство, а я тем временем сосредоточила всю волю на пауках над нами. Я ещё не знала, смогу ли каким–то образом использовать их, но у меня больше ничего не было. А Леди Дагона выучила меня достаточно, чтобы знать: в любом колдовстве очень важно точно рассчитать равновесие сил, потому что его так легко нарушить. Лайдан оградила себя и меня заклинаниями и символами, начертив их на мозаичном полу, но не подумала о том, что может находиться сверху.

Свечи испускали отвратительный запах, но Лайдан жадно вдыхала его, как будто набираясь новой энергии. И вот…

Воздух над Тсали взвихрился воронкой, и в самую середину этого коловращения затянуло первого паука. Воздух взбурлил, Лайдан вздрогнула, пение её оборвалось. Второй и третий пауки исчезли, втянутые в смерчевидный столб. Лайдан отшатнулась, поднесла руку к горлу, явно потрясённая тем, что увидела или… почувствовала…

Я не отличалась такой чувствительностью, как колдунья, но и у меня возникло предчувствие стремительно надвигающейся беды. Нечто, вызванное колдовством Лайдан, отпрянуло и, разгневанное, исчезло.

Лайдан отчаянно вскрикнула, сдавила ладонями уши, словно зажимая их от невыносимого шума, оглянулась по сторонам безумным взглядом и… растаяла в воздухе.

Свечи погасли, в комнате воцарился полумрак. А я была… свободной!

Одним прыжком я пересекла пентаграмму, схватила со стола нож с широким лезвием и вернулась к тому месту, где лежал Тсали, чтобы разрезать его путы. Мысленный барьер, разделявший нас, исчез. Но что–то ещё витало в воздухе, в том самом месте, где только что находилась Лайдан. Тсали поднялся, его когтистая лапа цепко ухватила моё запястье.

«Пошли!»

Он перешагнул границы пентаграммы, таща меня за собой.

Контуры стен в комнате, очертания всех предметов теряли чёткость и расплывались, как будто твёрдый камень истаивал и превращался в ничто. Сбегая по винтовой лестнице, которая, как и всё вокруг, утрачивала свою материальность, я чувствовала, как она подрагивает под моими шагами. Всё это было вполне объяснимо. Иллюзии, созданные Лайдан, исчезали, и нам грозила опасность попасть в ловушку междувременья или оказаться погребёнными под каменными блоками, которые местами уже начали сдвигаться со своих мест и обрушиваться.

Задыхаясь от быстрого бега, мы наконец выбрались на открытое пространство. Вокруг тянулись россыпи угловатых глыб, поросших мхом, — остатки наружной стены. Тсали не выпускал моей руки и вертел головой из стороны в сторону со скоростью, недостижимой для человеческого существа. Поза его выражала такую напряжённость и настороженность, что при одном взгляде на него становилось ясно — до полной безопасности нам ещё ой как далеко. Я послала в его мозг один–единственный вопрос:

«Лайдан?»

«Она пока ещё не совсем исчезла, — ответил он, подтвердив тем самым мои собственные опасения. — То колдовство, которое она затеяла, едва не обратилось против неё, поэтому она в ярости. Но гнев её многократно усилится, когда она узнает о том, что случилось в другом месте».

«А что случилось в другом месте?»

«Тот, кого она пыталась вызвать из прошлого, умер по–настояшему, в том времени, когда и жил. Юноша, которого ты зовёшь Йонаном, и Урук, Владелец Топора, совершили волшебство и одолели Тарги. Теперь Лайдан всё своё колдовство обернёт против них. Тебя она не тронет, потому что только ты можешь открыть для неё дверь сквозь время ещё раз. Кроме того, несовершившееся заклятье отбросило её слишком далеко от нас. И всё же опасность ещё очень велика…»