Ирина Сербжинская - За порогом волшебства

– Это еще кто? – недоуменно спросила Сати.

– Вроде этот… как его? – неуверенно проговорил сисадмин. – Ну в сквере музкомедии мы его вчера видели, помнишь? Художник твой еще с ним толковал.

– Чего это он – мой?

– Фдорофо! – прошепелявила личность, приблизившись.

– Здорово, здорово, – сказал Никита, изо всех сил пытаясь вспомнить его имя. – Серега?

– Тофно!

– Когда зубы сделают? – поинтересовалась Сати. – Добрались вы вчера с Алексом до больницы?

– Фубы? А… на фой нефеле.

– Что? Ничего не понимаю…

– Говорит, что сделают на той неделе, – пояснил Никита. – Так? Представляю, в какие бабки эти зубы твоему художнику влетели… – вполголоса сказал он Сати.

– Ничего, он человек небедный, – также негромко ответила она. – Может себе позволить… Ну а сюда-то ты зачем пришел? – спросила Сати у Сереги. – Чего тебе надо?

Тот замялся.

– Да я эфо… – начал он, переминаясь с ноги на ногу. – Про бабку уфнать фотел…

– Чего?

– Про бабку какую-то он узнать хотел. Про какую бабку, Серега?

– А! – воскликнула Сати. – Поняла! Про ту, у которой сын пропал, что ли? А чего тебе? Я вчера все рассказала.

– А кофка?

– Что?

– Про кошку какую-то толкует, – удивился Никита.

Сати вздохнула.

– Кошка-то… Не занималась я этим пока. Да бабка эта, – пояснила она Никите, – когда последний раз звонила, просила котенка ей найти, ну чтоб не так одиноко было. А я, блин, закрутилась чего-то и…

Серега поколебался немного.

– Я бы отфез…

– Чего «отфез»? – переспросила Сати. – «Отфез» – это что?

– Кошку он бабке отвезти хочет, – перевел сисадмин. – Так?

Серега кивнул.

Сати внимательно поглядела на него.

– А тебе какое дело до бабки этой? – поинтересовалась она. – Тебе чего от нее надо?

Серега пожал плечами.

– Фалко…

– Жалко? Да уж… – Сати подумала. – Ладно, Серега. Вообще-то ни адреса, ни телефоны давать я не имею права. Но, может, и правда…

Она поколебалась немного, потом полезла в карман пиджака и вытащила записную книжку.

– Слушай меня теперь. Вот я тебе напишу сейчас адрес… это ветеринарная клиника, что на улице Партизан-героев. Туда зверье всякое свозят, усыплять. Ну кошки, собаки, которые хозяевам надоели… – Она принялась записывать адрес. – А эти доктора айболиты, вместо того чтоб усыпить, держат их там и хозяев новых ищут. Гуманисты, в общем. Очень хорошие люди, я писала как-то про них. Вот, держи. – Сати протянула Сереге листок. – Приедешь, скажешь, что от меня… да я позвоню им сейчас. Они подберут котенка подходящего, ты его бабке отвезешь. Ей тоже позвоню, она ждать будет. Я потом спрошу у нее, как и что…

Он кивнул.

– Но гляди мне… – на всякий случай предупредила Сати. – С бабкой этой осторожней обращайся, у нее и так сейчас горя хватает. Не наглей там… Если что – пеняй на себя, понял?

Серега обиделся.

– Фто я – беф понятиеф, фто ли…

– Надеюсь, что с понятиями, – сурово сказала Сати, и Серега исчез.

Сати проводила его взглядом и вздохнула.

– Ну ладно, Никита. Что, дедулю не видно на бульваре?

Сисадмин обшарил взглядом дорожки и скамейки.

– Нету. Но рано же еще…

– Ну да. Пока проснется, пока ванну примет, чашечку кофе выпьет… – Сати многозначительно кашлянула. – Ну пойдем в контору тогда, подумаем. Из окна бульвар хорошо видно, как заметим, что он подошел, так спустимся.

В коридоре первого этажа возле отдела рекламы они нос к носу столкнулись с его начальником.

– Ну… – нерешительно начал он, завидев Сати. Начальник был человеком вспыльчивым, но отходчивым и долго сердиться не умел. – В общем, э…

Сати молча прошла мимо, обратив на него внимания не больше, чем на старый покосившийся шкаф, который менеджеры поставили в коридоре, создавая «захламление».

– Ну сама же виновата с машиной-то… – расстроенно проговорил он вслед.

– Вот зря ты это сказал, – заметил вполголоса сисадмин, проходя мимо. – Молчал бы лучше.

Еще на лестнице Сати услышала, как заливается трелями сотовый телефон, помчалась бегом, прыгая через две ступеньки, но опоздала: звонки неожиданно прекратились.

– Кто же это? – спросила она сама у себя, нажимая кнопку. Высветился номер.

– А… Костя… Потом перезвоню. – Сати убрала телефон и посмотрела в окно. – Ну что?

– Что? – перепросил Никита. – Дождемся Тильвуса, доложим об обстановке.

– «Доложим», – проворчала Сати. – Тоже мне главнокомандующего нашел… Расскажем новости, а там уж пусть господин великий маг сам голову ломает…

Раннее утро застало «господина великого мага» в районе города, расположенном довольно далеко от центра – Прибрежном. Здесь Тильвус рассчитывал быстренько закончить кое-какие дела и добраться до центра. Деньги на автобусный билет он еще с вечера надежно припрятал в самый дальний карман.

Дел оказалось немного: в магазине «Волна» – не новомодном супермаркете, а типичном окраинном продуктовом магазинчике, где слабо пахло хлоркой и несвежими продуктами, Тильвус сдал бутылки, вышел на улицу, огляделся и взял курс на синий киоск, что стоял неподалеку. Там он купил у неприветливой продавщицы свежий батон «нарезной», пакет молока, стаканчик и побрел на остановку, подыскивая по пути спокойный дворик или сквер, чтоб присесть и наскоро перекусить.

Прибрежный был обычным рабочим районом. С недавних пор его стали называть спальным и Тильвус долго ломал голову, пытаясь догадаться, что бы это значило, но так ни до чего и не додумался. Рабочим же Прибрежный считался потому, что тут находился завод, который раньше выпускал сельхозоборудование, и все, кто трудился на «Сельхозе», селились неподалеку, в панельных девятиэтажках, которые завод строил для сотрудников. Жилье работникам полагалось сразу же, поэтому устроиться сюда на работу было не так-то просто. После того как над страной пронеслись новые веяния, завод тихо скончался: комбайны и молотилки оказались почему-то никому не нужны.

Короткая улица, по которой брел великий маг, упиралась в перекопанное картофельное поле, тянущееся до самой реки. По краям поля стояли полуобвалившиеся черные вышки и покосившиеся столбы, с которых свисала ржавая колючая проволока.

Вскоре Тильвус заприметил небольшой дворик, весь засыпанный кленовыми листьями, и свернул туда. Во дворе было пусто, лишь сидели за столиком под деревом два старика, оба одинаково дряхлые и седые. На столике лежала картонка, расчерченная клетками, а перед каждым из стариков возвышалась кучка плоских камней. Тильвус сел неподалеку на перевернутый ящик, отломил кусок батона, поглядывая в сторону стола: камни оказались обычными гальками-голышами.