Андрей Раевский - Конец игры

— Жители Канора! Разве вы не видите, что это не истинный пророк, а просто шарлатан, явившийся поносить наших богов! — раздался крик, несомненно, принадлежащий одному из подсадных.

— И опустошать кошельки легковерных! — тут же подхватил другой голос.

— Кто-то из толпы стал бурно возражать, и гневные реплики посыпались как горох со всех сторон.

Фронгарт, с трудом поймав взгляд Гембры, кивнул ещё раз. Закусив губу, та рванулась вперёд. Легко преодолев внешнее кольцо, она в два прыжка оказалась возле второго. Человек в длинной холщовой одежде, пытавшийся было преградить ей путь, отлетел в сторону. Рука Гембры с занесённым для броска камнем взмыла вверх. Пожилой человек, медленно ковылявший в центре кольца, быстро обернулся. Сомнений быть не могло, это был он! В этот краткий миг перед лицом застывшей толпы Гембра не просто увидела, а как бы заново пережила всё, что случилось тогда на рынке рабов в Гуссалиме. Могла ли она забыть эти печальные глаза, эту скорбную складку на лбу? Теперь, как и тогда, эти глаза смотрели на неё с жалостью и сочувствием. Резко развернувшись, Гембра натренированной рукой метнула камень в толпу. Стоящий в третьем от внешнего кольца ряду Фронгарт нелепо вскинул руки к голове, открыв рот, беззвучно глотнул воздух и, сдавленно выдохнув, обмяк и стал оседать к земле. Но упасть было некуда, и его бесчувственное и уже безжизненное тело с бледнеющим на глазах лицом было подхвачено стоящими рядом. Какая-то женщина в толпе истошно закричала.

"Зачем?" — успела прочитать Гембра вопрос в глазах пророка, прежде чем к ней со всех сторон потянулись руки. Сотни голосов — изумлённых, злобных, восхищённых — слились в один оглушающий гул. Всё зашумело и завертелось вокруг так, что Гембра совершенно перестала осознавать, что с ней происходит. Она стояла, неловко озираясь, и только машинально прикрыла голову рукой, когда из толпы выскочили двое переодетых людей Бринслорфа: один с кинжалом, другой с длинной заточенной железной палкой. Что-то крича в толпу, они бросились было к ней, но тут почему-то железная палка со звоном поскакала по мостовой, а человек с кинжалом, присев на корточки от боли, беззвучно повалился назад. Опустив руку, Гембра увидела рядом с собой Сфагама. Не дав ей опомниться, он схватил её за рукав и потянул в сторону. Здесь перед ними выросли ещё трое вооружённых людей, но им удалось задержать их лишь на короткий миг. Не обнажая меча, Сфагам быстрыми короткими, но специально не смертельными ударами мгновенно расчистил путь.

— Постой! Погоди! — задыхаясь, выкрикнула Гембра, мягко, но решительно высвобождая руку.

Резко обернувшись, она вдохнула, сколько могла, воздуха и откинула со лба растрепавшиеся волосы.

— Люди! — выпалила она в толпу, — человек, которого я только что убила камнем — тайный слуга господина Бринслорфа. Их тут полно вокруг!… Они задумали убить его, — Гембра указала рукой на пророка, — и хотели, чтобы я это сделала!… Я не знаю, пророк он или нет, но зла он никому не принёс — это я знаю точно!…

Гембра хотела сказать ещё что-то, но Сфагам увлёк её в тень, где начиналась маленькая змеистая улочка.

Быстро удаляясь от центра событий, они ещё успели рассмотреть, как вокруг пророка сомкнулось плотное кольцо верных сподвижников, а людям Бринслорфа, которых распознали на удивление быстро, казалось, пришлось несладко.

Только теперь угрюмый внутренний голос, заранее убедивший Гембру в том, что это утро будет для неё последним, заглох и отдалился, и она, будто стряхнув с себя тяжкий сон, вновь возвращалась к обычной жизни.

— Ты… Как здесь?… — сбивчиво спрашивала она, жадно заглядывая в лицо Сфагама, не решаясь поверить своим глазам.

— Я нагнал Айерена в двух днях пути от Канора. И сопровождал его всё время. Наши судьбы теперь сильно связаны… Я тебе потом расскажу… Если сам разберусь, конечно. Во всяком случае, если с ним что-то случится, то это и для меня будет очень плохо. Да и не только для меня… Но теперь, я чувствую, он пока что в безопасности.

До Гембры почти не доходил смысл слов Сфагама. Он слушала только его голос — мягкий, спокойный, уверенный. Голос, который всегда так подкупал и обезоруживал её. Излучая огромную, но неагрессивную силу, этот голос ненавязчиво заставлял её саму быть мягче, тоньше, вдумчивей. Он незаметно сбрасывал с неё защитный панцирь колких шуток, которые начинали казаться нестерпимо глупыми и грубыми. Как часто она вспоминала этот голос, бродя в одиночку по шумным и пустынным улицам Канора или, внутренне стыдясь, пытаясь уловить похожие нотки в голосе Анмиста. До боли стиснув руку Сфагама, она даже закрыла глаза, чтобы лучше её чувствовать. Держать руку и слушать голос…

— А ты знаешь, — наконец проговорили она, я здесь в Каноре встретила одного человека. Честно сказать, он мне даже немного нравился… Но только потому, что был чем-то похож на тебя… Ты не сердишься?

Сфагам мягко улыбнулся. Они остановились в тени под нависающим балконом какого-то дома и долго не могли разжать объятий. Так они застыли посреди этой маленькой улочки, с которой все прохожие стеклись на площадь смотреть на Пророка.

— Так ты говоришь, он похож на меня? — спросил, наконец, Сфагам.

— Ну да… не то, чтобы очень, но как-то так…

— А могу я узнать, как его зовут?

— Анмист.

Сфагам снова улыбнулся, но уже совсем по-другому.

— Ты его знаешь? — с удивлением спросила Гембра.

— Это тот человек, который послан меня убить. Помнишь, я тебе рассказывал про троих монахов…

— Да, да, помню, конечно…

— Так вот, это третий.

— И, кажется, последний.

— Последний.

— Да-а! — протянула Гембра, — вот почему он так всё про тебя спрашивал!

— Пойдём куда-нибудь. Я вижу, нам есть что друг другу рассказать. Заодно и подумаем, что делать дальше. Кстати, у тебя есть знакомые в Каноре, которым можно доверять?

— Есть один только… Андикиаст.

— Ого! Этот один многих стоит. Почти весь Высший Военный Совет за ним…Так куда пойдём?

— Хочешь, я тебе покажу то место, где я встречалась с этим…Это, конечно, глупо, но, мне кажется, там я от всего этого избавлюсь и это место для меня снова оживёт.

— Нисколько это не глупо. Пошли. Показывай! Кстати, особенно разгуливать по улицам нам сейчас не следовало бы.

Продолжая держать друг друга за руки, они двинулись вниз по улочке.

Этот день казался Ламиссе невыносимо долгим. Вечером к ним в дом должен был зайти Агверд — старый приятель Кинвинда. Этот самый Агверд много лет прослужил в императорской почтовой службе, а теперь, уйдя в отставку, иногда доставлял деловую переписку почтенных жителей Амтасы адресатам в другие концы страны. Агверд был высок, худ, немногословен и выглядел намного моложе своих пятидесяти лет. Многие считали его слегка странным, потому что он часто ходил по городу, натянув узкий ворот своей любимой серой, похожей на кольчугу, кофты прямо на бритую и сильно выступающую челюсть, а то и под самый нос. А ещё Агверд обладал удивительной способностью определять сорт и возраст любого вина по нескольким каплям или даже по одному только запаху. А уж о разбавленном вине и говорить нечего! В Амтасе уже давно отучились проверять его способности на пари. Но в тех местах, куда Агверд отправлялся с почтой и где его не знали, он часто выигрывал в спорах больше денег, чем получал за доставку почты. Впрочем, сам он к этому всерьёз не относился. Был он человеком донельзя дотошным, надёжным и исполнительным. Ему все доверяли, и он никого никогда не подводил.