Елена Белова - Все исправить

Пламя…

Уникально красивое зрелище, завораживающий прекрасный танец. Он останавливал взгляд любого, кто заходил в пещеру, манил, зачаровывал, и Лина всегда замирала на миг, едва завидев этот золотой свет…

Но сегодня не так.

Пламя по-прежнему мягко подбрасывало в воздух рыжеватые лепестки, и по-прежнему вскинулось, приветствуя Лину… только чего-то не хватало, чего-то важного…

Чего? Кажется, все как обычно.

— Привет. — С губ срывается облачко пара. И феникс невольно замерла, наконец сообразив: в пещере не хватало тепла. Воздух был заметно холодней обычного. Словно Пламя…

«Не тревожься. Со мной все хорошо».

«Правда?»

«Все хорошо. Просто тепло нужно кое-кому другому».

«Интересно…»

«Да, — непостижимым образом в мысленном голосе огненного сгустка промелькнула улыбка. — Это интересно. Особенно тебе. Ты умеешь хранить секреты?»

Глава 35

ТЫ, ДА Я, ДА МЫ С ТОБОЙ…

Стены здесь были странные. Неровные, хоть и гладкие, темные, больше всего они напоминали фасетчатые глаза стрекоз. Казалось, на стенки кто-то набросил декоративную сеть. И такая же сеть, только гуще и темней, оплела закрепленный в центре комнаты камень. Разумная предосторожность. Дим знал, что полупрозрачный кристалл в рост человека способен сжечь на месте бетонную глыбу и за три секунды испарить тонну воды.

— До сих пор не уверен, что мы поступаем правильно…

— Савел, прошу… все ведь решено.

— Да, но когда мы еще получим новый! А теряем — сейчас. Напомнить, сколько важного зависит от этого кристалла?

— Напомнить, что на кону? Если мы не пожертвуем этим, потом у нас уже не будет ничего важного. И нас не будет. Или напомнить…

— Не стоит. Что вы стоите? Давайте делать, раз уж взялись.

Редкая цепочка Координаторов окружает камень. Кристалл отзывается яркой вспышкой, нестерпимым блеском. Но быстро притихает и уже не реагирует, когда его медленно, по сантиметру, вытаскивают-выплавляют из каменного основания, телекинезом подхватывают и несут прочь…

— Только осторожно…

— Дим, умоляю вас, держите равновесие, это важно.

Живой огонь плывет по воздуху, вниз, вниз, в специально приготовленное изолирующее гнездо, и людям, наверное, кажется, что с неба падает метеор…

Впервые за тысячелетия один из истоков покидает свое Хранилище.

Радужный хаос сегодня был похож на цветную метель. Огромные «снежинки» кружились в цветных вихрях и падали, падали, падали… Это было красиво, но почему-то наводило на мысли о бесприютности, одиночестве. Или эти мысли и так не желали отвязываться?

Ни в какую.

— Алекс!

Тишина в ответ.

— Алекс!

Ни звука. Ну, Лёш, в общем-то и не надеялся. Алекс был потрясающе упрямым человеком, даже в бестелесном виде. И надеяться, что он отзовется вот так сразу, да еще после прошлого разговора… ну да ничего, разберемся. В конце концов, кто может сравниться с ним в упрямстве, если не альтер-вариант?

— Что ж, я тебя предупреждал.

Сидеть на облаках — мечта влюбленных! — на деле оказалось чуток неуютно, но гитара в руках существенно поправила дело. С гитарой он мог не только часами сидеть в эльфийском лесу, раскручивая хозяев на сотрудничество с истоком, но даже в полицейском участке вечерок скоротать. Было дело, кстати…

Что бы сыграть такое, под настроение?

Пальцы мягко тронули струны.

Такого снегопада, такого снегопада…

— поплыл в цветных облаках мягкий голос. —

А снег не знал и падал, а снег не знал и падал.Зима была прекрасна, прекрасна и чиста.

— Ты можешь видеть снег, Алекс? Ты помнишь, какой он на ощупь? Ты помнишь, как идти по снегу — морозному, сыпучему?

Алекс, а ты помнишь, как это — ловить снежинки на ладонь и загадывать желание? Ты знаешь, что не доживешь до первого снегопада, если останешься здесь?

Тихий вздох рядом, за плечом. Отозвался все-таки. Есть в мире вещи, которые не меняются: солнце приносит свет и тепло, сильфы правят ветрами, а Соловьевы-младшие приманиваются на музыку.

— Опять ты.

Лёш не оборачивается.

— Я же говорил: упрямство — это у нас общее.

Невеселый смешок.

— Я заметил.

— Мне так и говорить в пустоту или все же соизволишь появиться?

— Зачем ты здесь?

— Это значит, говори и выметайся? Приветливая встреча…

Появившийся двойник склонил голову и посмотрел на Лёша без досады. Даже с каким-то интересом:

— Надо же, а я всегда пропускал мимо ушей слова про наглость одного Стража, Соловьева-младшего…

— Правильно пропускал. — Лёш снова тронул струны. — Какая же это наглость? Это так, контакт наладить.

— Что, неужели контактов не хватает? — не поверил Алекс. — Мне казалось, уж чего-чего, а контактов у вас теперь через край.

— Да это как раз не проблема, — Лёш осторожно, по словечку «вываживал» своего собеседника на беседу. Между прочим, это трудно, когда с эмпатией глухо. Бедные люди, они всегда так общаются, слыша другого только на одну восьмую…

— Отлично, тогда какая серьезная проблема заставила тебя ворваться сюда? — Алекс — вот ни за что не поверишь, что это только изображение! — скрестил руки на груди и словно бы прислонился к невидимой стене, рассматривая свою молодую версию уже не просто с интересом, а с порядочной долей ехидства. Как старший брат, наблюдающий, как «молодое поколение» первый раз в жизни пытается закадрить девчонку. — Только не говори, что больше негде репетировать!

— Почти. Старик, ты не представляешь, как трудно в нашей квартире найти место для репетиций!

— Неужели?

— Все занято. На нижнем этаже, сам понимаешь, мама. Она жалуется, что от наших ударных у нее тесто опадает. А если мать на своей биостанции, то в дело включаются говорящие рыбки и вопят, что наша музыка им мешает сериалы смотреть. Причем вопят так, что звук из колонок запросто перекрывают. Наверху не легче. В одной комнате Маринка уроки учит, во второй Ян свои архитектурные проекты воплощает. Он вообще-то не жалуется, но шар — инструмент тонкий, с громкой музыкой резонирует, изображение сбивается. Есть, правда, версия, что изображение сбилось вовсе не от гитар, а от действий одного любопытного мальчишки с чересчур длинным носом, но Ян в это не верит и за друга Игорька горой. А еще в этой квартире постоянно кто-то спит. Или Вадим, или отец, или Дим с Иринкой…

— Лёш, — тихо перебил Алекс, — зачем ты мне все это рассказываешь?

Черт. Конечно, раскусил. Себе-то не соврешь. Вот так готовишься, подбираешь слова, не раз и не два прокручивая в голове будущий разговор. Собираешься рассказать о семье, о тех мелочах бытовых, которые иногда цепляют сильней прямых уговоров, растормошить, отогреть, заставить улыбнуться, заинтересоваться хоть чем-то, кроме радужной жути…