Кристи Голден - Раскол: прелюдия к Катаклизму

Его голос начал дрожать, и он замолчал, чтобы успокоиться, хотя стыдиться ему было некого - здесь не было никого, кроме птиц и зверей. Броня показалась ему еще более тяжкой и душной.

- Твой сын... Кэрн, я бы сказал тебе гордиться Бейном, но знаю, ты и так гордишься им. Он истинный сын своего отца, он унаследует все, за что ты сражался, и передаст это следующему поколению. Он не позволит боли управлять им. Он защитил твой народ, невзирая на свое жгучее желание отомстить. Таурены вновь живут в мире, и я знаю, что ты никогда не желал им иного. Даже в пучине ужаса - той ужасной, темной ночью – и твой народ, и дух Орды не погибли. Зловещий Тотем теперь наш явный враг, а не хитрый змей, которого ты пригрел на груди, который пользовался твоим доверием и хладнокровно планировал ударить при первой возможности. Более тауренов не захватят врасплох. Что касается Гарроша... Я верю, что он ничего не знал о предательстве Магаты. В нем много намешано, но он никакой не лживый коварный убийца. Он желал справедливого боя, чтобы потом законно упиваться честной победой. Он...

Его голос стих. Убийство друга и последующая после этого резня буквально сводили Тралла с ума. Он был рад, что таурены теперь снова жили в мире, что ими руководит достойный лидер – Бейн. И все же...

- Кэрн, - медленно сказал он, - я создал Орду. Я вдохновлял ее, давал ей цель, направление. И все же... похоже, что сей долг, сия цель... больше не нужны мне так сильно, как раньше. Как я могу вести Орду за собой, когда мысли мои - не о ней?

Его внутреннее чутье, на которое он всегда рассчитывал, подвело его. Он закрыл лицо руками, и черная броня заскрипела. Он чувствовал себя... потерянным. Разорванным пополам. Он снова увидел себя в тумане видения, где броня треснула и спала с него, и он остался во власти страха и беспомощности. В этот момент он понял, что если продолжит вести орков, но сердцем и помыслами будет где-то еще, то в конечном счете он низвергнет Орду вниз, в пекло гражданской войны. Как бы ни возмущали его поступки Гарроша, именно он назначил молодого Адского Крика на должность вождя. На нем лежало не меньше ответственности за все совершенное, чем на Гарроше. К тому же, похоже, самое худшее из всего, что натворил этот юнец, - ответил на брошенный ему вызов и принял последствия схватки. Тралл не мог позволить, чтобы Орда стала свидетелем того, как они с Гаррошем грызутся из-за этого.

- Я никогда не говорил тебе этого прежде. Знаешь ли ты, - тихо продолжал он, - что я всегда считал сердцем Орды тебя, а, Кэрн? Тебя и тауренов. Когда многие в Орде жаждали войны и наступления темных времен, вы слушали мудрость вашей Матери-Земли и дарили нам новые решения, новые идеи. Вы напоминали нам о прощении и сострадании. Вы были нашим сердцем, нашим истинным духовным центром.

Тралл понимал, что его слова неуклюжи, но они шли от сердца, а он теперь всецело доверял ему. Оно уводило его от Оргриммара, от Орды, к грубой и страстной молодой шаманке по имени Аггра и гордым орочьим путям, которых она представляла.

И оно вело его к самому сердцу мира.

Он с горечью зажмурился. Хотелось бы ему, чтобы не этот путь оказался правильным. Решение далось ему очень нелегко; за ним должно было последовать слишком много потрясений и переживаний среди Орды. Множество причин говорило ему остаться, и все они были здравые и логичные, веские и важные. И лишь одна причина заставляла его уйти, и причина эта была мистической и загадочной, совсем не ясной его взору.

Но это был верный выбор. Это был его единственный выбор. Подул ветер, разворошив его волосы и унося из души последние сомнения. По спине пробежался холодок. И он понял, что уже сделал свой выбор.

Ему отчетливо дали понять, что он должен делать. Если бы он продолжал быть вождем, то потерпел бы фиаско. Был лишь один способ, которым он мог спасти Орду - и весь мир.

Он знал это.

Тралл медленно распрямился. Опускающееся солнце - или Ан'ши, как его называли таурены – буйными красками заливало черную броню. И тогда Тралл начал освобождаться от нее. Сначала он отстегнул и снял наплечники. Они с мелодичным звоном упали на мягкую зеленую траву. Затем он начал стягивать нагрудник. Когда-то броня прогнулась от удара, который лишил жизни Молота Рока. Тот удар был трусливым - он был нанесен сзади, удар копья прошел сквозь заднюю пластину и вдавил нагрудник изнутри. Тралл приказал, чтобы броню восстановили, чтобы ее можно было носить снова.

Часть за частью, Тралл снял броню Оргримма Молота Рока, броню вождя Орды, и с почтением уложил ее на цветущую траву. Он потянулся к своей сумке и вытащил оттуда простую коричневую рясу. Натянув ее через голову, он накинул капюшон и повесил четки на шею. Ему припомнились слова Аггры: «Мы не носим доспехов во время посвящения. Это - возрождение, а не битва. Как змеи, мы сбрасываем кожу того, кем мы были прежде. Мы должны прийти к этому необремененные мыслями и закостенелостью взглядов, за которые мы хватаемся, как за соломинку. Мы должны быть простыми, чистыми, готовыми слушать и понимать стихии, позволить им посеять семена мудрости в нашей душе».

Он снял ботинки, и его босые зеленые ноги ступили на твердую землю. Расправив в стороны руки, он откинул назад голову, закрыв свои синие глаза. Он приветствовал приход сумерек не как вождь в церемониальной одежде. Того вождя больше не было. Стихии показали ему это. Возможно, так все и должно было быть - он сам выбрал сбросить эту броню и звание вождя, а не ждать, пока другие сделают это за него. Все было в его руках - и он сделал этот выбор свободно и спокойно.

Тралл был шаманом. Он нес ответственность не только за Орду, но и за весь Азерот, и за стихии, которые кричали, моля его о помощи, о спасении от ужасной катастрофы, которая смутно вырисовывалась впереди, и об их излечении, если он не успеет помочь. Ветер, теплый и нежный, поласкал его, будто подбадривая.

Он опустил голову и открыл глаза. В последний раз он посмотрел на тело своего друга. Когда Ан'ши скрылось на западе и огромная тень Громового утеса накрыла все вокруг, один луч чуть замешкался. Он задержался на широкой груди Кэрна, на которой покоились ритуальные украшения, которые тот носил при жизни - перья, бусинки, кости. И кое-что еще. Обломки дерева, украшенные резными знаками и запятнанные кровью.

Тралл догадался, что перед ним остатки легендарного рунического копья Кровавого Копыта, которое расколол Клиновопль, когда Гаррош нанес смертельный удар.

Вместе с догадкой вернулось чувство потери, настолько сильное и острое, что тяжесть от расставания, которая мучала Тралла вплоть до сего момента, казалась лишь бледной тенью теперешней боли. Он должен прожить до своего последнего дня без доброты своего старого друга, его мудрости и шуток.