Айя Субботина - Шаманы крови и костей

  Она поднялась, чтобы размять на удивление быстро отекшие ноги. Башмаки стали будто на несколько размеров малы, и каждый шаг доставлял боль.

  - Нас вряд ли пощадят, - сказал ей в спину волшебник. Голос его был таким обыденным, будто он рассказывал, в каких пропорциях лучше всего смешивать серу и толченый уголь. - Ты поступаешь мудро, что не пытаешься спасти всех.

  Миэ не решилась повернуться к Родгеру лицом.

  - Отец просил меня защитить их.

  - Другого я не ждал. - Таремка почти слышала, как он теребит край расшитого рукава. - У меня есть запасы зажигательных горшков и парочка склянок с кислотой, которая сжирает все, что попадет ей на пути. Пришли ко-мне Томма, я отдам ему склянки. Вам они будут нужнее.

  Миэ не нужно было пояснять, отчего вдруг старик вспомнил про зажигательные горшки.

  - Тем, кто захочет уйти - позволь уйти, - только и сказала она.

  Тут их потревожил Зарин: впереди себя распорядитель толкал маленького перепуганного горбуна. Мальчишка снова был в колпаке с бубенчиками, и те заливались смехом в унисон его неуклюжим шагам.

  - Вот, госпожа, еле отыскал. - Зарин запыхался.

  - Он сказал, если я не приду - ты меня отхлестаешь, - пискнул Лаумер и бросился к Миэ, прячась в складках ее юбки.

  Миэ спровадила Зарина на кухню, присмотреть за тем, как идут сборы. Маленький горбун тут же перестал прятаться, и с любопытством посмотрел на нее. Таремка могла спорить, что мальчик понимает, о чем пойдет разговор.

  - Послушай, Лаумер, - ей пришлось присесть, чтобы быть с ним вровень. Боль снова дала о себе знать. - Нам придется уехать уиз Тарема, далеко.

  - Зачем?

  - Так велел твой отец и так будет лучше для всех нас. Отец сказал, что ты знаешь, где тайник, в котором спрятан рунный ключ. Он мне нужен.

  - Знаю. - Мальчик вздернул подбородок, довольный, что ему уже второй раз выходит доказать свою полезность. - Отец велел никому не говорить.

  - Мне можно. - Миэ придала своему голосу уверенности. - Скоро сюда придут очень плохие люди, и если мы не уйдем, они заберут тебя, и меня, и остальных в очень плохое место.

  - В темницу? - Лаумер стащил шутовской колпак и принялся перебирать пальцами бубенцы.

  - В темницу, - признала Миэ. - Ты же не хочешь, чтобы так случилось?

  - Пойдем, - горбун поманил ее рукой.

  Тайник оказался в его комнате. Никто из детей не хотел делить комнату с уродцем, а значит, некому было и обнаружить тайник. Он был спрятан в углу, за сундуком, в котором Лаумер хранил игрушки. Горбун деловито нажал на нужные руны, и заслон растворился, показывая небольшое углубление в камне. Миэ быстро забрала ключ и помогла Лаумеру собрать вещи. Впопыхах мальчик несколько раз упал, но тут же вставал, отряхивал коленки и совал в вещевой мешок какие-то свои мелочи. Среди его "сокровищ" Миэ заметила несколько круглых спилов с можжевеловых веток. Таремка не знала, зачем бы они ему понадобились - такие, только втрое больше размером, обычно приспосабливали под горячие кастрюли. Но мальчик всем видом дал понять, что их-то он непременно возьмет с собой, и, чтобы доказать серьезность намерений, выбросил несколько сорочек. Миэ, хоть и была против, не решилась спорить.

  На заднем дворе детвора гоняла голубей и кур. Няньки причитали, заливались слезами, и даже толстые щеки Зарина впали, делая его похожим на скисшую грушу. Миэ послала Томма к Родгеру, а сама тем временем помогла взобраться Лаумеру в седло. Его ноги были слишком коротки, и только очутившись на лошади, горбун отважился сказать, что прежде ездил верхом всего раз или два. Немудрено - мало того, что он были слишком мал для такой науки, так еще и горб мешал сохранить равновесие. Таремке ничего не оставалось кроме как сесть в седло позади него. Из-за его выпуклой спины поездка обещала превратиться в муку, но Миэ понимала - никто не займет ее место. Томм вернулся со склянками, держа их бережно, будто великое сокровище. Миэ завернула кислоту в овечью шкуру: скачка предстояла нешуточная, и если склянки разобьются, кислота мигом проест и кожу, и кости, и все, до чего дотянуться ее жидкие щупальца. Лара взяла себе на лошадь свою рыжую дочку, Томм - двух остальных малышей. Те возились, словно разыгравшиеся котята, и Томму пришлось оттаскать их за уши, чтобы присмирить.

  Миэ не хотела долгих прощаний. Каким-то внутренним чутьем знала, что видит стены родного дома в последний раз. Даже если Родгер не успеет - мысли о пылающем доме обдали холодом, - хозяином станет Шале. Таремка чувствовала, что отец предпочел бы видеть свой дом сгоревшим до камня, чем в руках ненавистного брата.

  - А куда мы едем? - спросил Лаумер спустя несколько часов скачки.

  Дорога петляла землями Эйратов, вилась между полями, пряталась в дубравы и снова выныривала на обочине свежевспаханных земель. Миэ то и дело чудился топот копыт погони, но в спину их догонял только пыльный ветер. Таремка не разрешала себе верить, что Катарина сжалилась. После подслушанного разговора, волшебница знала, что леди Ластрик с самого начала обставила все так, чтобы никто из Эйратов не выжил. Из-за чего? Уставшая голова отказывалась находить связь между бедами Эратов и потерянной Сиранной. Но очевидно было одно - не измена отца побудила Катарину учинить жестокую расправу.

  - Куда? - повторил вопрос маленький горбун и беспокойно в седле.

  Куда? Миэ знала только одно место, где бы нашелся приют для нее и всего выводка ее родни. Никто в Тареме не возьмет под крышу своего дома детей опального лорда-магната, каждого остановит страх прогневить Катарину. Но для одного дасирийца угрозы леди Ластрик вряд ли значили больше, чем сор под ногами. Вот только жив ли он, Миэ не знала. Ехать в дасирийские земли теперь, все равно, что совать голову в полымя и верить, что рожа останется цела. Миэ сглотнула, краем уха услыхав веселый щебет рыжей малышки, и ласковый шепот Лары ей на ухо. Сколькими придется пожертвовать ради крыши над головой? Всеми или никем? Боги не настолько милостивы, даже Амейлин отвернулась от нее.

  - К одному славному воину, - сказала Миэ, всеми силами изображая радость. - Он силен как бык, и ловок, словно сокол. Если будешь мужественным, похлопочу, чтобы потренировал тебя с мечом.

  - И меня! - отозвался Томм, и паренек тут же покраснел, устыдившись своей наглости.

  - И за тебя похлопочу, - соврала Таремка.

  "Только бы ты был жив, Арэн из Шаам"

  Катарина

  Комната Фиранда по-прежнему хранила запах своего хозяина. С того дня, как брата нашли мертвым в постели, Катарина не могла себя заставить зайти сюда, не позволила рабам сменить простыни и покрывало. Просто закрыла на замок, а ключ прицепила на цепочку, которую не снимала даже перед сном.