Вера Ковальчук - Гибельный мир

Через равные промежутки слуги расставили овальные блюда с молочными поросятами, фаршированными луком и шафраном, уже разрезанными на куски, как полагается, и составленными снова. Они без отдыха сновали вдоль столов с огромными кувшинами вина, ловко меняли грязные тарелки на чистые, при этом нисколько не мешая благородным господам лакомиться. Едва початые блюда, если в течение пяти минут к ним не проявляли интереса, незамедлительно менялись, но таких было немного. Даже самые избалованные с удовольствием отдавали должное повару.

А яства все не кончались. Вален с изумлением рассматривал поставленного перед ним гигантского осетра, распластанного на продолговатой рыбной тарелке, в другое время показавшейся бы ему огромной, но по сравнению с рыбиной, которая на нем лежала, блюдо казалось просто крошечным, и не знал, с какого конца за нее взяться. Предупредительный слуга, поняв его затруднения, наклонился и ловко разделал рыбину. Осетрина оказалась на изумление вкусной, а соус, который к ней подали, — в меру пряным.

Роскошно украшенные подносы с великолепными образчиками рыбных блюд сменили мясо и птицу. Рыбу подавали и целиком, залитой всевозможными соусами, кусками, в виде рагу, и тонкими пластинками. Разумеется, не было недостатка и в раках, крабах, лангустах, омарах, моллюсках, приготовленных несколькими десятками способов, устрицах, кальмарах и креветках. Рутао не слишком любил рыбу, как и все, что связано с морем (с островов и на острова, на которых располагалась Академия, он соглашался путешествовать только в штиль, и то лишь потому, что в ясную погоду из библиотечных окон Академии можно было рассматривать церковку, стоящую на материковом берегу), но, попробовав, оценил искусство, с которым эти блюда приготовлены, и даже немного объелся.

Как оказалось, преждевременно, потому что, убрав остатки рыбы, слуги втащили в пиршественный зал двух оленей, зажаренных на вертеле целиком, пять кабанов и уйму блюд, на которых дичина была уже разделана. Потом настал черед пирогов, сыров и паштетов, салатов и прочих блюд полегче, и все это сопровождалось регулярной сменой сортов вин самой лучшей выдержки.

И только после того, как все тарелки с дичиной и закусками были убраны, а слуги ловко сменили скатерть, испещренную жирными пятнами, в залу внесли огромные торты, сладкие пироги, разного рода сласти, конфеты, варенья, винные десерты, фрукты. Почти сразу же были распахнуты двери в соседний зал, где нанятый оркестр — один из трех — принялся наигрывать что-то легкое. Любой, кто желал, мог прервать трапезу, пройтись, потанцевать, после чего вернуться и снова подкрепить свои силы. Аир потянулась к клубнике, красиво разложенной среди розочек из взбитых сливок, и тут Хельд, слегка захмелевший, крепко схватил ее за руку.

— Мой танец первый, — сказал он сердито. — И не вздумай спорить.

— Я не спорю… Отпусти, я хочу клубники.

— И если ты будешь слишком много танцевать с этим Рутвеном, я ему морду набью.

— Не набьешь.

— Это еще почему?

— Потому что во дворце не дерутся. Я оскорблюсь.

— Ладно. Но тогда я ему набью морду потом.

— Ты слишком много выпил.

— Вот и нет. Идем. — Хельд потянул императрицу из-за стола. Он твердо держался на ногах, и хватка его была крепка, так что Аир осталось только подчиниться.

Оказавшись в танцевальной зале, которую называли третьей или бальной, бывший рейнджер сделал музыкантам знак, и они послушно заиграли музыку, вполне подходящую для медленного танца. Хельда уже месяц как за глаза именовали принцем-консортом, и, признавая за ним решительность, ум, силу и прочие качества, которые могут цениться в спутнике правительницы, относились с уважением, признанием, охотно подчинялись. Хотя бы только слуги.

Как оказалось, прошедшее время бывший рейнджер провел с толком и научился танцевать довольно уверенно. Подхватив Аир, он повел ее вдоль стены зала, украшенной зелеными веточками и кое-где цветами. Через несколько минут желающих потанцевать должно было стать много, но пока супруги, не считая пары слуг и музыкантов, были в зале одни.

— Ох! — не выдержала Аир после особенно лихого поворота. — Потише. Я, кажется, слегка объелась.

Хельд посмотрел на супругу сверху вниз довольно сурово, но повел ее помедленней.

— Надо признать, ты заметно преуспел, — сказала она через какое-то время. — Ты замечательно танцуешь.

— А ты оцениваешь мужчину по тому, как он танцует?

— Вовсе нет. — Императрица покраснела. — Просто очень приятно, когда мужчина обладает возможно большим количеством достоинств. Чем он ближе к совершенству, тем…

— Ты имеешь в виду Рутвена?

— До чего же ты ревнив, — вздохнула Аир.

— Тебя это удивляет?

— Разве я даю повод?

— А разве нет?

Она незаметно пожала плечами.

— Я же тебя люблю, — вздохнул Хельд, прижимая жену немного крепче, чем раньше, хоть и в пределах допустимого.

— Ты этого раньше не говорил.

— А теперь говорю.

— Все дело в том, что ты пьян.

— Нет… Аир, а может, сегодня ночью я приду к тебе?

Она покраснела.

— Подожди еще немного…

— Сколько? — В голосе бывшего рейнджера снова появилась нотка раздражения.

— Еще немного. Хотя бы немного.

— Давай сегодня. Чего еще ждать?

— Ты пьян. Я не хочу.

Он вздохнул, стараясь сделать это незаметно.

Глава 14

Вален Рутао старался держать свое слово, но при всех усилиях не смог обнаружить в книгах, трудах по системной магии и исследованиях по демонологии ничего, что удовлетворило бы любопытство императрицы. Об огненных демонах оказалось очень мало литературы, и хотя после прочтения всего найденного маг хорошо представил себе, как такие создаются или при крайней необходимости вызываются, какой силой обладают и даже как можно справиться с ними, ничего, что могло бы прояснить загадку, не нашлось.

Аир, надо сказать, была не слишком разочарована. Ее совсем не интересовало техническое объяснение происшедшего, так, разве если найдется что-нибудь любопытное и вполне доступное неискушенному в науке разуму. А много ли любопытного в специальных терминах? Она не заинтересовалась результатами исследований, которые касались природы огненных демонов, и предложила Академии Валена заниматься более важным делом — Пустошами.

В конце осени Вален в числе знати и представителей так называемого третьего сословия заседал на первом большом совете, созванном по приказу императрицы. Позвали туда многих из знати, но когда недруги правительницы, готовые противостоять любым ее новшествам, прибыли в Беану, они обнаружили с изумлением, что находятся в явном меньшинстве. На совет были призваны все министры Аир (то есть поголовно ее ставленники либо сторонники), а также по несколько представителей от каждого из сословий, кроме крестьянского.