Павел Кошовец - Три удара колокола

Сердце гулким ударом напомнило о себе, заторопилось, заволновалось, словно птица в клетке. Неужели это конец? Бесславный и трагичный? Принцесса явственно ощутила, как твердеет лицо, кожа становится гранитом, беззащитным, впрочем, перед надвигающейся бедой - любой острый предмет, достаточно проворный и удачливый, в силах оставить свой автограф. Возможно даже что и смертельный.

- Др-р-аконы позорные! - прорычал рядом маркиз, моментально утеряв всю аристократическую невозмутимость, и Лидия, несмотря на безнадёжность положения, с удовольствием наблюдала эту эмоциональную вспышку как правило сдержанного товарища, мало того она отметила решимость Фиори схлестнуться с врагом, невзирая на численное преимущество того.

- Не прячьтесь, Ваше Высочество! Выходите, надо поговорить! - раздался громкий насмешливый баритон со стороны шеренги пехотинцев, и вперёд вышла нелепая широкая фигура в сопровождении двоих бойцов, нёсших в руках факелы. - Я знаю, что вы там, поэтому не надо играть в прятки - это совсем вам не идёт. Да и не соответствует положению и статусу, - сарказм в его голосе так и изливался.

Лидия прошипела нечто невразумительное сквозь зубы, махнула рукой маркизу следовать за собой и твёрдым шагом направилась к вышедшей навстречу другой переговаривающейся стороне.

Это был тот самый жабоподобный, как смеялись девочки, РоШакли. Эпитет этот он заработал не только за широкую приземистую фигуру и грубое, словно вырубленное пьяным гномом, лицо с крупными чертами лица, но и за несносный характер - он не переставал, не взирая на насмешки и череду небольших скандалов, пытаться ставить на место "чересчур вольно ведущих себя" амазонок. Твердолобое непробиваемое животное, хлещущее дешёвую кислятину вместе с солдатами, регулярно посещающее несчастных проституток, где наравне со своим драконом орудовал кулаками, таким образом демонстрируя образ "настоящего мужчины". Везде и всем не забывая позиционировать себя, как простой, но эффективный винтик исполнительной власти Агробара. При этом он действительно был серьёзный боец, несмотря на обрюзгшее тело - в чём пришлось убедиться некоторым воительницам, в порыве самоуверенности умудрившихся вызвать его на поединок. Только своевременное вмешательство Брады не дало свершиться непоправимому, и, пойдя на поводу общественности, комендант Агробара ограничился показательной воспитательной, но от этого не менее унизительной демонстрацией своих сил. Тем не менее, возмущение, всколыхнувшее высшее общество (как же, мужчина бьётся с женщинами, доказывая своё превосходство! о-о-очень благородно!) он не мог игнорировать, тем более на это обратили внимание наследная принцесса и герцог Панорик, которые решили вмешаться, не доводя дело до Его Величества Элия Четвёртого. С тех пор стороны соблюдали холодный нейтралитет, предпочитая делать вид, что попросту не замечают присутствие друг друга, в чём РоШакли несомненно проигрывал, будучи, несмотря на ряд своих ставленников, фактически одним человеком, а амазонок - много (не считая родни и прочих сочувствующих). Время публичных выходок закончилось, что не мешало девушкам легко прохаживаться по поводу не симпатичной им фигуры в своём кругу, а коменданту по тихому вставлять палки в колёса, пересекаясь с отдельным кавалерийским полком или костерить по пьяни дерзких "дракониц" и пуще прежнего отрываться на прислуге и девицах лёгкого поведения, не имеющих возможности постоять за себя перед высоким военачальником.

Следует заметить, что персона РоШакли была неудобна не только подопечным наследной принцессы. Он был на ножах много с кем, в том числе и с королевской гвардией, относящейся к нему с нескрываемым презрением за поведение, не достойное дворянина, и тот момент, что несмотря на скверность и злопамятность характера, твердолобую неуступчивость, не умение вовремя отойти в сторону и попытаться смягчить ситуацию, ослиное упрямство, его так никто и не поставил на место, говорило об очень высоких покровителях этого человека. Вот уж воистину носорог в фарфоровой лавке, рогом и колонноподобными ногами крушащий хрупкие товары.

Вот этот человек сейчас и кривил губы, пронзал прищуренными льдинами глаз внешне невозмутимую, но внутри кипящую от негодования, унижения и неопределённости принцессу.

- Ваше Высочество, рад видеть вас в добром здравии, - изобразил намёк на поклон, что уже само по себе было вызовом и неуважением по отношению к принцессе крови; змеиная улыбка, скользнувшая на как бы сурово сжатых губах, лишь подтвердила опасения Лидии. - Рад, очень рад, - повторился негромко, скользнул по лицу девушки, потом по стройной высокой фигуре в развевающемся плаще неприятным многозначительным взглядом. Скривился в подобии сочувствия. - Мы уже начали беспокоиться, всё ли хорошо у вас... со здоровьем, - эта запинка была красноречивей многих слов; он впился в её глаза, отчего принцессе пришлось приложить усилия, чтобы в ответ не бросить какую-нибудь грубость и тем самым развеять образ невозмутимой и совершенно не отчаявшейся старшей дочери короля... И дать возможность потешиться этому слизняку.

Ситуация, как говорится, неоднозначная, но если есть хоть какой-то шанс выйти из неё с достоинством, надо этим воспользоваться. И... переступить через собственную гордость и отвращение к стоящему перед ней... человеку, если от этого будут зависеть жизни её подданных. И судьба королевства.

Она медленно набрала воздух, выпустила - таким образом пытаясь утихомирить бушующие чувства. Ещё раз... Перед молчаливым насмешливым взглядом РоШакли, с интересом наблюдающего за её действиями. Ей просто необходимо взять себя в руки, постараться отрешиться от эмоций и... повести разумный диалог. Вдруг её... собеседник имеет какое-то влияние на ход событий.

- Я вижу, РоШакли, вы держите ситуацию под контролем... - фраза с вопросительным окончанием повисла в воздухе, но её порадовал собственный относительно ровный и сухой голос.

- Да, - просто ответил тот.

Лидия набрала воздух и словно нырнула в ледяную воду.

- Доложите, пожалуйста, мне о положении во дворце...

- Ах, перестаньте, Лидия, - он со смешком оборвал её, заставив вспыхнуть от негодования. - После того, как ваши сторонники из числа гвардейцев РоАйци здесь немного набедокурили, мне пришлось очень постараться, чтоб убрать за вами...

Она невольно отшатнулась, словно в лицо бросили горсть горящих углей. Слова доносились, будто сквозь вату, странно растянутые, просачивались в сознание тугим кисельным ручейком, не донося смысла сказанного.

- ... не скрою, королевских гвардейцев вы уделали великолепно. Но вы же сами знаете, какие из них бойцы - на паркете трясти яичной перхотью, уж простите, Ваше Высочество, мой откровенный солдатский юмор, они мастера - на большее, увы, не способны. Разве что петухами скакать друг перед дружкой, кичась голубизной крови, ударяясь несильно грудками, пока вдоволь навеселившиеся сотоварищи - собутыльники - зрители не разнимут и не собьют с них лёгкого винца. Только после кружки - не больше, уж поверьте, - они становятся истинными героями...