Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

Они незаметно проскользнули за опустевшими палатками и укрылись среди телег. Будь у них больше времени, можно было бы попробовать устроить небольшой пожар, но увы. Впрочем, есть еще кони.

Баньши метнулась куда-то в сторону, раздался короткий вскрик: спрятаться от вампиров в темноте так же легко, как белому лебедю – среди куч угля.

– Не отвлекайся на конюхов, – негромко сказал Зерван, – времени мало!

Позади еще резвились другие баньши, вырезая тех, кто замешкался, и постепенно продвигались к центру, гоня перед собой во много раз превосходящего численно противника. Но ситуация почти достигла переломного момента: в центре войска уже выстроились в боевые порядки, готовясь отражать атаку со всех сторон. Очень скоро они сообразят, что нападающих всего-то ничего.

Скользя, словно тени, между повозками, Зерван и Сейинхе добрались до импровизированного загона, четырехугольника из доброй сотни телег, внутри которого разместили тяговых лошадей. И без того встревоженные животные, обнаружив возле себя вампиров, забеспокоились еще сильнее.

Зерван ухватился за дышло угловой телеги и, поднапрягшись, откатил ее, затем потащил вторую. Тем временем Сейинхе сняла со спины бурдюк с маслом и разлила горючую жидкость на пару телег с противоположной от проделанного выхода стороны.

– Зажигай, – сказала баньши, предусмотрительно убравшись подальше.

Вампир вытянул руку и прошептал заклинание, масло тотчас же загорелось. Две телеги вспыхнули, словно факелы, пожар стал перебираться на соседние. Конечно, сильного ущерба огонь не причинит, сожжет лишь пустые повозки, но куда важнее то, что выпущенные животные помешают противнику провести ответную атаку.

Испуганные кони, стараясь убраться подальше от огня, надавили на соседей. Возникла давка, а затем животные начали покидать свой загон, разбегаясь по лагерю. Многие неслись прямо к построениям войск, усугубляя неразбериху.

Вот теперь пора! И как только Зерван подумал, что пора бы начинать второй этап, на теснившуюся в середине бивака армию обрушился дождь стрел: эльфийские стрелки, никем не замеченные, подобрались совсем близко к частоколу и теперь стреляли не целясь. Со всех сторон лучники находились от скопления противника аккурат на расстоянии полета стрелы, и потому смертоносный ливень косил врагов в центре. В то же время свирепствующие по периметру лагеря баньши могли не опасаться стрелы от своих недолетом или перелетом.

Залп лучников послужил также сигналом к отступлению. Как только эльфы выпустят по две дюжины стрел – начнут отход к ближайшему лесу, а противник сообразит, что это всего лишь разведка боем и не преминет пустить вдогонку кавалерию. Впрочем, с учетом того, что творится в биваке, быстрой реакции можно не опасаться: везде вопли и крики раненых, туда-сюда носятся кони, уже выстроившиеся войска смешались, неся потери, и вопреки приказам командиров сбились в кучу, чтобы образовать более плотную крышу из щитов. Однако из круглых щитов, удобных в поединке или свалке, «черепаху» не сделать, от тысяч стрел, несущихся из темноты и разящих в промежутки, не уберечься. Десятки солдат были убиты первым же залпом, и все новые трупы падали на землю после каждого последующего.

Зерван и Сейинхе покинули бивак тем же путем, что и попали внутрь, просто перепрыгнув через частокол. Другие нападающие также спешно отходили в разные стороны, кто к леску, кто к реке за лугом. До рассвета оставалось еще несколько часов, этого будет достаточно, чтобы баньши окольными путями добрались до ближайшей рощи, где, как сообщила Сейинхе, заранее были приготовлены убежища: баньши решили не возвращаться в город.

Когда лагерь да Чантавара остался далеко позади, вампир убавил шаг.

– Что теперь собираешься делать? – спросил он.

– День переждем, дальше посмотрим, все зависит от того, чем закончится главное сражение, – ответила Сейинхе.

– Да я не об этом. Вообще.

– Не знаю. Я вот думаю, почему бы тебе не вернуться в леса Витарна вместе со мной? Вряд ли там кто-то сможет тебя отыскать. Ты не можешь бежать не останавливаясь. И меня беспокоит княжна желтоглазых, – баньши использовала презрительный эпитет из лексикона лесных эльфов, обозначающий высшего эльфа, – она может узнать, что ты здесь…

– Тальдира знает, – вздохнул Зерван, – более того, именно я сюда ее и привел.

И он вкратце рассказал подруге о заключенной сделке.

– И ты надеешься победить ее на дуэли? – забеспокоилась та.

– По правде говоря, нет, – покачал головой вампир, – король запланировал атаку на раннее утро, а дуэль состоится в полдень после победы. Если Тааркэйд победит еще до полудня – мои дела совсем плохи, потому что я даже не представляю себе, как буду участвовать в сражении днем. А после этого еще и дуэль – опять же днем. Я вообще не уверен, что смогу клинок в руке держать.

– Тебе стоит опасаться удара в спину прямо во время сражения, – заметила Сейинхе, – я очень сомневаюсь, что Тальдира будет держать слово. Заносчивые желтоглазые ублюдки считают всех остальных ниже их собственного кодекса чести, обмануть кого-то из Младших для них не зазорно!

Вампир кивнул:

– Я знаю, что рискую, это игра втемную. Но когда приходится воевать против неодолимых врагов и обстоятельств, только сложный и рискованный план дает надежду на успех.

Валлен появился почти беззвучно: выдала его только скрипнувшая дверь.

– Мой король, вернулся сэр Зерван, – негромко доложил он.

Тааркэйд оторвал взгляд от усыпанного звездами неба. Он собрался уж было пригласить да Ксанкара в комнату, но передумал: в соседней, несмотря на предстоящую вскоре битву, безмятежно спит Леннара. Король завидовал жене: ему самому совершенно не спалось. Он поднялся с кресла и закрыл окно.

В соседней комнате, тускло освещенной канделябром с парой зажженных свечей, его уже ждал вампир. Король прошел мимо четырех гвардейцев, внимательно посмотрев на каждого.

– Обжегшись на горячем, будешь дуть и на холодное? – полувопросительно сказал Зерван.

– Это точно, – согласился король, садясь за стол с расстеленной на нем картой, – после того как Кромбар едва не угробил нас, подменив стражу у наших покоев своими людьми, я еще много лет буду внимательно смотреть на лица всех часовых.

– Свою охрану стоит назначать самому, – заметил вампир, – или, на худой случай, поручить это одному-единственному надежному офицеру.

– А вот это я буду делать лично до конца своих дней, – улыбнулся король, – я выбрал сорок человек из дворцовой роты, тех, которые собственноручно убивали своих командиров-предателей, троих из них назначил сержантами, а капитан роты – солдат, который поднял руку на предателей первым. И отныне стража обязана поднять тревогу, если при смене караула хотя бы один стражник не узнает в лицо хотя бы одного из смены или хотя бы один из смены не входит в число этих сорока.