Ольга Григорьева - Колдун

– Язык хотел проглотить, – небрежно отряхивая пальцы, заявил Егоша. – А не вышло. Ничего, оклемается – все скажет.

– А может, он и не знает ничего? – робея перед знаниями и ловкостью болотника, предположил Добрыня. Тот окатил его холодным взглядом:

– Просто так языки не глотают. Коли решился на такое, значит – что-то ведает и выдать страшится!

Старик медленно открыл глаза. Болотник склонился к нему и, разорвав рубаху, поставил на обнаженную грудь пленника, как раз против сердца, обе ладони:

– Ты знаешь, что я сильнее, но молчишь. Это похвально и глупо. Я не убью тебя, однако причиню очень сильную боль. Тебе придется заговорить.

Старик упрямо отвел глаза. Добрыня сглотнул. Задумка болотника ему не нравилась, но что было делать? Князь ждал…

– Жаль, – облизнув губы, Егоша прикрыл глаза. – Когда-то ты помог моей сестре…

– Я ни за что не стал бы помогать отродью! – хрипло перебил его знахарь. Болотник открыл глаза:

– Ты ослеп от старости. Погляди на меня и вспомни… Голубые глаза зашарили по его лицу.

– Болотник… – прошептал старик. – Сестра… – И, резко поднявшись, выкрикнул: – Настена!

Против его воли воспоминания отбросили его назад, к той, которая стала почти дочерью. Он вновь учуял дым горящих изб, услышал звон мечей и, очутившись в своем доме, узрел лаз под сундуком и спускающуюся в него Настену. Она помогала спускаться всхлипывающей и почти теряющей сознание Рогнеде. «Как же ты? – раздался в ушах старика ее жалобный голос. – Как же ты?»

– Я знаю, где княжна! – Болотник резко оторвал руки от груди знахаря, выпрямился. – Пойдем, боярин!

Понимая, что невольно выдал самых близких людей, старик застонал. Расслышав стон страшный, оказавшийся братом Настены колдун остановился в дверях, повернул к нему равнодушное лицо:

– Перестань, старик! В этом нет твоей вины.

– Я знаю. – Знахарь поднял к нему искаженное болью лицо. Из его голубых глаз выкатилась слезинка, оставляя на смятой коже влажный след, сбежала к бороде. – Только от этой мысли мне не становится легче.

Но Егоша уже не слушал его. Торопясь порадовать князя, Добрыня толкнул его к выходу:

– Оставь старика, лучше покажи, где Рогнеда.

Егоша кивнул. Знахарь обрадовал его: Настена была в безопасности, и княжна не пострадала, а значит, Владимир примет его. Теперь Добрыне уже не удастся так легко прогнать его со двора!

Он стрельнул глазами на боярина. Окруженный созванными наспех кметями, тот угрюмо глядел в землю и шевелил губами, будто считая шаги. Нет, отныне и Добрыне не захочется его гнать. Боярин заинтересован и, пока не разберется, не отпустит.

Добрыню на самом деле беспокоил болотник. Кем он был? Откуда взялся? Старый знахарь не сказал ему ни слова, однако и он, и даже сам Добрыня вдруг поняли, что знахарь выдал княжну. Как и почему – боярин не ведал, но уверенный шаг болотника и жалобный стон старика лишь подтверждали его догадку. Может, болотник и впрямь был колдуном? Говорили же, будто давным-давно на земле жили могучие волхвы… Ольга и Олег в них верили…

Болотник подвел воинов к невысокой добротной избе и, не церемонясь, шагнул внутрь. Добрыня вошел следом. По терпкому запаху трав и множеству горшочков на полоках он понял – это изба знахаря.

– Вели отодвинуть сундук, – шепнул на ухо Добрыне болотник.

– Зачем? – не понял боярин. Огромный, кованный железом сундук посреди горницы вызывал у него недоумение – какой хозяин станет столь громоздкую вещь на середку ставить? – но двигать его Добрыня считал бессмысленным.

– Двигай! – резко рявкнул болотник. Добрыня вздрогнул и немного удивленно велел застывшим на пороге кметям:

– Ну-ка, ребятки, подвиньте сундук! Пройти мешает.

Дружинники послушно отложили оружие, склонились и, ухватившись за края сундука, закряхтели. Оставляя на полу глубокие царапины, он со скрипом сдвинулся с места.

– Так-то лучше. – Болотник рухнул на колени, зашарил по полу пальцами и неожиданно рванул вверх одну из половиц. За первой потянулось еще несколько. «Лаз», – смекнул Добрыня и, отодвигая колдуна в сторону, велел:

– Пусти!

Почти не касаясь ведущих в подвал ступеней, он провалился в лаз. Следом спрыгнули остальные.

В маленькой и уютной клети, куда они попали, гордо выпрямившись, стояли две женщины. Одну он узнал сразу и невольно склонил в почтении голову – будущую родственницу стоило уважить, а вот другую видел впервые. Она была мала ростом, но стройна и довольно красива. Огромные голубые глаза на бледном лице девки светились решимостью, а зажатая в тонких пальцах лучина даже не дрожала.

– Не подходи, боярин! – зло выкрикнула Рогнеда. – Я лучше умру, чем отдам себя сыну ключницы и убийце моих родичей!

Заметив в ее руке блестящее лезвие, Добрыня попятился.

– Зачем же так, княжна? – выступая из-за его плеча, негромко сказал болотник.

Лучина в руке второй, незнакомой Добрыне девушки дрогнула, ее губы округлились, и тут боярин признал ее. Это была та самая девчонка, что когда-то помогла им избежать ссоры с Рогволдом. Давно это было… Ох, давно… Как же ее звали? Кажется, Настеной. Он еще ее отблагодарить обещал…

– Брат? – не сводя с болотника пылающих глаз, жалобно шепнула она.

– Брат?! – Рогнеда оглянулась, и тут болотник прыгнул. Не успев обернуться, Рогнеда упала под его весом. Выпавший из ее пальцев кинжал покатился по полу к Добрыниным ногам.

– Вяжи ее! – не поднимаясь выкрикнул Добрыне Выродок. Тот щелкнул пальцами. Ратники подскочили к упавшим, вздернули Рогнеду на ноги, скрутили ей за спиной локти. Болотник поднялся сам, покосился на остолбеневшую Настену:

– Что ж ты не удержала подругу, сестра? Зачем ей нож дала?

– Ты?! – Настена неверяще вытянула вперед лучину, почти коснулась огнем лица болотника.

– Я, я, – хмыкнул тот. Растерянно переводя глаза с него на девку, Добрыня пытался хоть что-то уразуметь. Настена оказалась братом Выродка? Но почему же тогда он пошел против Рогнеды? Назло сестре? Нет, не похоже…

– Предательница… – глядя в глаза Настене, жалобно всхлипнула княжна.

– Нет! – Словно очнувшись, девка бросилась к ней, умоляюще заломила тонкие руки. – Нет! Я не знала!

– Она не поверит тебе, сестра, – быстро ответил за княжну Егоша. Настена повернулась к нему. Не в силах видеть мечущегося в ее глазах ужаса и недоверия, Добрыня отвернулся.

– Но ты?! Ты же умер? Как?! – срывающимся голоском простонала она.

– Что – «как»? Как умер или как выжил? – Егоша и сам не ведал, что с ним творилось. Он глядел на Настену, а видел совсем чужую, незнакомую ему девку с напористым и гордым нравом. Девочка, которую он когда-то знал и любил, осталась в давнем прошлом, а эта незнакомка, хоть и звала его братом, приходилась ему чужой. Настены больше не было…