Екатерина Лаврова - Птичка в клетке (СИ)

     - Драконы мне присягнули, часть уже вылетела к ущелью, а завтра мы выдвигаемся туда – ответил я, не совсем понимая такое внимание со стороны ящера.

     - И теперь ты их всех чувствуешь? – Ещё сильнее заинтересовался ящер.

     - Да… - Ответил я, ловя на себе его от чего-то ставший томным взгляд – Лан, немедленно прекрати!

     Но дракон продолжал жадно смотреть, будто прямо сейчас готов схватить меня и не отпускать при всём желании… Я чувствовал его, практически как Сандру, но не так сильно, немного иначе, не так тесно связала нас с драконом эта клятва, как любовь с валькирией…

     - Не нужно грусти – ласково прошептал дракон, практически одними губами, но я без всяких звуков понял его мысли.

     «Не грусти, не ревности, не боли. Тебя, как настоятеля клана Равансор, мы драконы, принимаем как вожака. Это честь для меня быть адмиралом вожака, Самаэль» - покорно закончил Лан.

     - И ты… тоже?! – Запоздало осознал я. Да и не было у меня времени вглядываться в толпу приносящих клятву драконов!!!

     - Да – так же невесомо выдохнул дракон и, довольно улыбнувшись, скрылся в тени трактира.

     Я тоже поспешил следом, то ли дракон уж сильно торопился, то ли я долго осмыслял происходящее, но я не застал его в обеденной зале, и не увидел на ведущих наверх лестницах.

     В зале было тихо, красивая официантка принесла графин с изысканным вином, заливающим мою грусть, и тяжёлые мысли сладкой негой накрыли меня с головой.

     Сейчас, в половине суток езды от этого места раненые воины перевязывают свои раны. Сторонники Белого союза и ордена Ненавистников, знающие, о происходящих тут событиях, уже нервно сжимают кулаки и кусают локти, в надежде, что кто-нибудь победит. И с этой победой рассеется гнёт Даната, или же наоборот усилится. Война для асура – вторая стихия. Существа, созданные где-то в других мирах, приведённые в Мир Лазарем, и до сих пор поражающие некоторых своей силой и мощью.

     Уже стемнело, графин с вином постепенно пустел, сознание мутилось, да вот только вместо похмелья ко мне пришло некое осознание: дальше так не могло продолжаться, ничего не происходило, лишь эта глупая война, за власть! Ещё глупее Орденской, за территории! Невыносимо нагнетающая тоску, забирающая ценные жизни и навевающая ненужные воспоминания!

     Какой-то дракон в человеческом обличии сел на барную стойку, взял инструмент и запел, грустно так, будто были слышны ему мои мысли. Хотя я очень хорошо прикрыл свой разум от вмешательства в него поклявшихся мне драконов, возможно, он просто угадал, и было ему во все не до меня.

- Густая ночь постигла город,

Грохочет небо над головой,

Под рубашку мою забрался холод,

Не давая взмокшей душе покой.

Изгоняя из тёплой избы,

Лишь небо превыше всего.

Дотянуться бы крылом до звезды.…

Но драконам этого не дано.

     Менестрель быстро удалился из поля моего зрения, а вот пока я, поглощённый его чарующим голосом прибывал в каком-то недалёком прошлом, когда, пусть ещё не всё было хорошо, но хотя бы была жива Сандра, ставшая мне смыслом всей жизни, передо мной появился ещё какой-то персонаж, вальяжно откинувшийся на спинку стула.

     Это был парнишка, чья стройность угадывалась даже под мешковатой тёмной мантией, тень от капюшона, которого падала ему на лицо, что затрудняло определение его расы. Под тёмной мантией мелькал хороший, потёртый, дорожный костюм, но явно с чужого плеча. Наверное, отцовский или старшего брата. Кожа на подбородке бледная, и вся поза выдаёт его отношение ко мне: любопытно, но страшновато, хотя, могу поспорить, этот парнишка ещё сам сможет потягаться со мной в колких фразах!

     - Пьяный асур в Аргалоре?! – Изумлённо произнёс мальчишка и нагло взял мой бокал и выплеснул в него оставшееся в графине вино – неожиданная конечно встреча!

     Голос у него был поломанный, немного разбитый на миллионы звуков мелкой дрожью, но очень нежный, мелодичный, немного хлёсткий как у Сандры… ох, Сарк! Ну почему я уже во всех вижу свою валькирию?!! Почему это так тяжело?! Почему порой кажется, что умереть проще… Умереть…

     Понимание пришло немедленно, очень отчётливо и будто это единственный правильный выход! Да!!! Но мальчишка, будто услышал все мои мысли, немного скривил розоватые губки и слегка мотнул головой.

     - Что гложет тебя, мой рогатый друг? – С неподдельным интересом осведомился мальчишка и опёрся локтями на сто, ближе подвигаясь ко мне.

     - Это прекрасное, неуловимое чувство, оно витает в воздухе и захватывает, унося в далёкие края вселенского счастья…

     - Ну, ну, ну – фыркнул мальчик, и его губы тронула незаметная улыбка – Ты ведь генерал Самаэль де Харни? Неужели любовь встала выше долгожданной победы?

     - Ради чего мне воевать?! Какими силами? У меня есть только недобитая армия и никакой мотивации, никакой цели и… - Пацан меня перебил, немного поворачиваясь и указывая рукой на стойку:

     - Возьми инструмент, Самаэль, тебе есть что сказать, спеть…

     И я пошёл, ведомый какой-то магией, захватившей меня, нахлынувшей от присутствия этого мальчишки. Одна живая душа, которой я открылся. Пусть даже в такое тяжёлое для всего Мира время, пусть совершенно незнакомому (скорее всего) дракону, но открылся!

     Инструмент был настроен вполне прилично, гриф ещё хранил тепло державших его ранее рук, струны поддавались охотно, наполняя трактир первыми звуками, сливающимися в одну тугую косу со словами песни, вспомнившейся мне:

- Скорбя по вселенской утрате,

Я сердце своё не щадил

Что можно увидеть во взгляде

Того, кто сволочьём уходил?

В красивом, богато расшитом наряде

Убраться с глаз скорее спешил?

Теряясь в золотой анфиладе

Свою обиду злостью душил?

Вот так схлынула нежность,

Вот так пропала любовь.

Карая меня за небрежность

Макнула лицом в Её кровь!

     Мальчишка, кажется, удивился, но я не видел его лица, лишь заалевший подбородок, куда под капюшон мантии юркнула маленькая рука в перчатках, снимая с ресниц не прошеную слезу.

     - Ты сделал всё, что хотел? – Поинтересовался он, стараясь совладать с произведённым моей песней, впечатлением. Да я и сам не знал, что могу так чувствовать, да ещё и передавать это чувство окружающим всего лишь с помощью рук и нескольких звонких струн.