Александр Прозоров - Земля Мертвых

Он попытался рубануть набежавшего бородача в часто простеганном кожаном камзоле по шее, но тот ловко отвел удар длинным мечом, сделал выпад — опричник отбил его наручем, ощущая, как пихаются в спину набежавшие ратники. Свена его товарищи, не видящие схватки, тоже толкали вперед. Скрестившие клинки воины, не успевшие убить друг друга сразу, оказались плотно притиснуты друг к другу.

— Паскуда! — Зализа со всей силы оперся левой рукой на тыльную, не заточенную сторону клинка и медленно вытянул его вверх, прорезая и толстый слой набитого под кожу камзола конского волоса, и человеческую плоть. Глаза свена начали быстро тускнеть, голова повисла вниз. Опричник увидел за ним латника в кирасе с наплечниками, вскинувшего свой палаш, но еще не нашедшего, куда его опустить, повернул эфес своей сабли, ткнул, нажал еще раз, загоняя сталь свену под руку, в открытую беззащитную подмышку. На руку навалилась тяжесть, и вытянуть саблю назад Семен уже не мог. Он висел в воздухе на одном месте, плотно зажатый со всех сторон. Зажатый с такой силой, что два мертвых тела впереди не падали, продолжая стоять на своих местах.

«Зачем они пошли через болото? Что им тут делать? — думал он, поскольку сделать что-нибудь другое, даже просто пошевелить рукой или ногой все равно не мог. — Неужели решили напасть на Северную пустошь с Невы? Зачем, здесь же нечего грабить?!»

Ответ напрашивался сам собой — свены и Ливонский орден стараниями Ганзы сговорились между собой и решили одновременно ударить с двух сторон, чтобы не оставить никаких шансов и без того практически беззащитной Северной пустоши.

Впереди замелькали копья, легли на плечи стиснутых в давке людей. Свены пытались дотянуться ими до русичей из-за спин своих товарищей. Одно острие оказалось нацелено Зализе точно в лицо. Он отвернул голову, и первый удар пришелся в шелестящую бармицу, второй уколол щеку. Опричник крутил головой во все стороны, но деться никуда не мог, а свенский копейщик старательно пытался вогнать наконечник ему в горло. Раз, еще раз. Зализа ощутил острую боль — по шее, под рубаху и под-доспешник потекла липкая горячая кровь.

— Не уберег… — подумал Семен, чувствуя, как давление на тело ослабляется, и он плавно оседает вниз. В голове словно взорвался пороховой погреб, и наступила тьма.

— Н-на! — ловко срубив первого врага, Погожин ощутил себя самым сильным на этой планете. Из-за густого колючего ельника выскочил коротышка в шлеме с широкими полями, сам наскочил носом на древко бердыша и скользнул вниз, под ноги. Потом, словно сам собой, из-за ветвей обрушился сверкающий клинок — упал на тыльную сторону лезвия и уперся в выемку между ним и древком. Станислав всей массой качнулся вперед, обеими руками толкнул бердыш навстречу: свен такого напора своей шпагой не удержал, получил укол острым верхним краем лезвия в горло и откинулся на спину. Вместо него набежал другой, с маленьким топориком на длинной ручке, молниеносно выбросил оружие вперед. Погожин чудом успел вскинуть бердыш, но ответить ударом уже не успел, поскольку напирающие сзади ратники плотно прижали его к врагу, лицом к лицу. Свен процедил сквозь зубы что-то обидное — Станислав молча дернул вперед головой, ударив его лбом по переносице, потом еще, еще. Голова свена повисла набок, но в общей давке он на землю не падал.

— Давка… Как у стадиона… — процедил Погожий не в силах шелохнуться.

Свены притащили копья и стали из-за спин своих воинов тыкать ими в русских. Станислав кое-как прикрылся широким лезвием бердыша, но понял, что нужно отодвигаться назад — заколют, как поросенка. Видимо, мысль эта пришла в голову не ему одному, поскольку напор ослаб, ратники отступили. На миг Погожин увидел копошащегося под ногами коротышку, наугад ткнул в его направлении нижним острием на древке бердыша, и тут же оказался вынужден отбивать тычки копий. Одновременно ближние враги пытались заколоть его мечами и ножами — бронежилет уже получил пару увесистых тычков. Погожин начал пятиться быстрее, с трудом сдерживая желание развернуться и кинуться наутек.

— Ложись! — оглушительно раскатилось между деревьев.

Погожин, так же, как и его враги, от неожиданности на мгновение замер, не понимая, откуда пришел этот звук.

— Ложись, идиоты! — услышал он отданную нормальным голосом команду и кинулся ничком, сразу перекатившись на спину и вскинув перед собой бердыш.

— Свены! Бей! — послышался голос из головы колонны.

Клубники заволновались, хватаясь за мечи и топорики, рванулись вперед. Росину, идущему почти в конце колонны, стало видно как впереди быстро вырастает плотный затор, в котором ни охнуть, ни шевельнуться уже невозможно.

Левой стороной затор упирался в ельник, а с правого его края то и дело кто-то падал в ручей, с виду узкий, а глубиной доходящий людям чуть ли не по грудь. Из ручья люди выбирались назад и снова лезли в свалку.

— Стой! Не прись! — раскинул он руки в стороны. Нужно было столько времени учить людей строю и рукопашным схваткам, чтобы они теперь давились, как сельди в банке! — Арбалетчики где? Юля! Пищали!

— Че Юля? Куда стрелять?! — ткнула девушка пальцем в сторону плотной, покачивающейся на одном месте людской массы.

— Где пищальщики? Фитили зажигай!

По счастью, Картышев, Малохин и Симоненко со своими ружьями в общую драку не полезли. Правда, никто из них не имел сошек, чтобы нормально стрелять из тяжелых стволов — руками их ни за что не удержать.

— Инга, сюда! Держи.

— А зачем?

К счастью, сперва она взяла протянутый ей за рукоять меч, а потом задала вопрос. Росин продолжал держать меч за острие — стрелки положили стволы на получившуюся полку. У двоих в руках дымились фитили, а Симоненко занес над запальным отверстием зажигалку.

Тем временем свены начали длинными копьями колоть напирающих врагов из-за спин сдавленных в пробке ландскнехтов. У клубников копий не имелось — они отшатнулись и стали отступать, постепенно переходя на бег.

— Ложись! — крикнул Росин, но никто не обратил на него внимания. — Инга, крикни: «ложись». Немедленно и громче!

— Ло-ожись!!! — заорала девушка так, что у Росина заложило уши.

Никто не лег, но схватка на мгновение замерла.

— Ложись, идиоты! — крикнул Костя еще раз, и на этот раз люди двадцатого века восприняли команду так, как надо. — Пли…

Между поджиганием запального отверстия и выстрелом проходит пара секунд — но за этот промежуток времени никто из свенов не догадался даже пошевелиться.

Охнул залп.

Картечь из трех пищалей с расстояния в два десятка метров не то что изрешетила — она просто смела передние ряды захватчиков. Одновременно тренькнули тетивы лука и пары арбалетов — стрелки наконец-то увидели перед собой реальные цели.