Вера Чиркова - Портрет прекрасной принцессы

— Зря ты так гордо озираешься, — развеселилась Зия, — это Мари им по три раза в день проверки устраивала. Те, кто не прибегал, получали нотацию на полчаса, я уж волноваться начала, что останусь вовсе без слуг.

Молодец Мари, не забыть бы выразить ей мою благодарность, а слугам я выдам хорошую премию, они ее честно заслужили.

— Найдите Нувину, — скомандовала тем временем Ортензия, — пусть принесет мне те нитки, что показывала вчера, я хочу рассмотреть их еще раз. Мы будем в гостиной.

— Извини, Грег… — начала извиняться Клара, едва мы вошли в комнату, — я должна была догадаться…

— Я и сам мог сообразить, так что не извиняйся, — отмахнулся я, помогая Ортензии устроиться на диване поудобнее. — И вот еще что, Клара, я приказал приготовить тебе комнату, поживи-ка у нас несколько дней, а если еще кто-то из твоих друзей мечтает изучить библиотеку лорда Монтаеззи, то и им найдется место.

— Спасибо, — деловито хмыкнула она, — я приму твое предложение… немного позже. Мне хотелось спросить…

— Пока молчат. Но думаю, что все будет хорошо, им нужно время, чтобы освоиться.

— Я могу узнать… про что разговор? — надменно подняла брови миледи. — Или это страшная тайна?

— Это не тайна… это сюрприз, — нежно целуя ей ладошку, вздохнул я, — но если ты не хочешь ждать, то я объясню.

— Нет уж, в таком случае лучше подожду, если, конечно, сюрприз приятный.

— А ты сомневаешься?

— Нет, просто немножко вредничаю, — не выдержав серьезного тона, рассмеялась она, — а сейчас будем обедать.

— Хенрик просил подождать их… у него тоже есть сюрприз для Грега.

— Очень интересно какой?! — теперь уже вредничал я. — Надеюсь, не нужно снова сломя голову бежать в Остан, чтобы не мешать ковену?

— Я же уже сказала… у нас был приказ… но если ты так обиделся… могу дать еще намек. Когда король уезжает… даже ненадолго и в безопасное место, принято оставлять завещание… кому доверить власть… если случится непоправимое.

— Клара, — решительно перебил я наставницу, — только не говори, что я самый достойный в королевстве человек на эту должность… все равно не поверю.

— Я и не говорю… что самый, — насмешливо фыркнула она, — есть еще одиннадцать избранных, вместе с которыми ты должен был войти во временный совет, и всех их охраняли точно так же.

А вот это уже не намек, а прямое заявление, и оно мне очень не нравится. И не столько потому, что я ненавижу, когда решают за меня, сколько из-за моего отношения к власти. Командовать даже несколькими людьми для меня не радость, а наказание, и я всегда чувствую огромное облегчение, свалив с себя подобную ношу. Зато теперь хотя бы знаю, кому высказать все свои претензии, и не премину это сделать… пусть только разберется вначале с сердечными делами, не так-то просто королям устроить свою личную жизнь, чтоб это не вызвало волны народного неудовольствия или даже протеста.

— Кстати… а как он поживает?

— Твоими молитвами, — проворчала Клара, по моим эмоциям догадавшаяся, что с предыдущим вопросом покончено, — он так рьяно взялся за осаду этой крепости… что отступать скоро будет некуда.

Да, еще одна издержка высокого положения — принимать решения сразу и навсегда. Передумать в последний момент король уже не сможет… если, разумеется, не хочет войны.

— Опять секреты, — шутливо надулась Ортензия, — когда уже их станет меньше?

— Сегодня, — входя в гостиную под руку с Мари, пообещал расслышавший слова сестры Хенрик, — сегодня станет меньше на один секрет. Но я предлагаю вначале пообедать, мы принесли полную корзину всяких вкусностей… и еще Джус отправил вам несколько ящиков различных останских сладостей и приправ, слуги таскают их сейчас с балкона.

— Да зачем нам столько? — попробовал возмутиться я, но, рассмотрев виноватое лицо Хенрика, сообразил, что все не так просто.

— Это я… рассказал Мари, что у тебя появились друзья в Шладберне, — несчастно оглянувшись на роскошную рыжевато-золотую гриву жены, признался маг, — а она похвасталась отцу.

Вот теперь все понятно. Джус и раньше не забывал присылать нам останские гостинцы, а теперь, видимо, решил, что неплохо бы приучить к ним и северных гостей.

— Может, отложишь свой сюрприз на завтра? — безуспешно пытался я увильнуть от прогулки, на которую упорно тянул нас Хен.

Вкусности, принесенные им, оказались острыми и аппетитными останскими блюдами из мяса и рыбы, а выставленные на стол в дополнение к ним знаменитые куропатки Ортензии заставили меня банально объесться. И теперь я был расположен только к тихому семейному чаепитию на веранде, а никак не к топанью по лестницам.

Однако все остальные, похоже, вовсе не против прогулки, даже Рамм с Нувиной, последними заявившиеся в столовую. И то, как мне кажется, лишь потому, что знахарка искренне поверила в уловку Ортензии. Не зря же она притащила шкатулку с нитками.

Поглядывая на Нувину, выглядевшую значительно моложе и привлекательнее без темного платка и бесформенного платья, я запоздало сообразил, что таким простым, но эффективным способом девушка пыталась избежать излишнего внимания пациентов.

Зато теперь, судя по довольному блеску глаз северянина и разрумянившемуся лицу девушки, ей можно больше не беспокоиться за свою безопасность. Рамм и Каф теперь никого и близко к знахарке не подпустят.

— Грег, давай я открою портал, — не выдержала Кларисса, — нехорошо так упрямиться, когда тебя уговаривает столько друзей.

Вообще-то уговаривают только они с Хенриком, Зия и Мари почему-то упорно молчат, и я постараюсь не забыть позже выяснить, в чем тут дело. Но раз уж Клара готова расщедриться на портал, то и мне становится интересно, что они там задумали.

— Ладно, открывай, уговорила, — снисходительно разрешил я, помогая Зии подняться со стула.

Приятно хоть иногда почувствовать себя баловнем судьбы.

Портал доставил нас на выложенную из плит дорожку, огибающую нарядные клумбы, и я вначале даже не понял, где нахожусь. А потом оглянулся на замок, и в груди неприятно заныло. Это было именно то место, откуда раньше я мог пройти к старой голубятне и куда теперь мне бы хотелось попасть в самую последнюю очередь.

Разумеется, разумом я твердо знал, что самое главное для меня здесь не залы и клумбы, а та, к которой я стремлюсь вернуться из любых дворцов и замков. Но иногда мне хочется иметь тихий уголок, где можно почувствовать себя самим собой, где не предосудительно надеть простую старую рубашку и сбросить туфли.

И старая голубятня казалась именно таким уголком, чем-то напомнившим детство, заросшие буйными кустами и лопухами тропинки, по которым я уходил к полузаброшенным сараям с куском хлеба и книжкой за пазухой.