Дарья Кузнецова - Кошачья гордость, волчья честь

— Всё на самом деле очень просто. Вайлы. Я — вожак одной из стай. В недавнем прошлом.

— Действительно, несложно, — задумчиво протянула я, окидывая его внимательным взглядом и даже на некоторое время выплывая из сладкого дурмана чувственного удовольствия. Пальцы ног — это всё-таки очень чувствительная часть организма.

Вайлами называли степных волков, диких животных, полноправно считающимися хозяевами этой невзрачной земли: они самые крупные хищники в степи, и хоть уступают в размерах своим лесным собратьям, отличаются большей изворотливостью, хитростью и, наверное, безжалостностью, если такое слово применимо к неразумным существам. Вайлами же назывались элитные отряды бойцов, действующих в степи. Не регулярные войсковые формирования, а диверсионные отряды вроде нашей трипты. То есть, мы с ним, получается, коллеги.

— И что заставило тебя уйти? — полюбопытствовала я.

— Степь, — поморщился он, — надоела так, что я её уже почти ненавижу; так что я готов пойти куда угодно, где будет более сложный рельеф и солнце жёлтого, а не белого цвета.

— А…

— Нирь, а давай ты спросишь меня об этом завтра? — вскинув на меня насмешливый взгляд, предложил рыжий.

— Это такая вежливая форма «молчи, женщина»? — захихикала я.

— Вроде того. Но я могу попросить по-другому, — с предвкушающей улыбкой проговорил он. Умом я понимала, что ничего плохого мне Трай делать не собирается, но… от проникновенного голоса и хищного взгляда стало не по себе.

— По-другому — это лучше или ху… Ой! — я дёрнулась от неожиданности, когда мужчина вдруг языком пощекотал свод стопы. Тело отозвалось на это прикосновение волной дрожи и сладким томлением внизу живота. Реакция не осталась не замеченной, и рыжий удовлетворённо ухмыльнулся.

— Боишься щекотки?

— Нет, просто это было неожиданно. Что ты собираешься… м-м! — я осеклась на полуслове, потому что мужчина прихватил губами один пальчик, лаская языком, и дар речи у меня временно пропал.

— Тебе никогда не делали эротический массаж? — уточнил Трай (как мне показалось, с искренним удивлением), временно оставляя в покое мои пальцы, так что я даже сумела ответить.

— Ну, в моей жизни всякое бывало, но у тебя выходит… м-м-м! значительно лучше. Проникновенней, что ли? Или просто с душой? М-м-м… Рыжий, может, ну его, массаж этот? — не выдержала я. — Снимай штаны и иди ко мне!

— Вот ещё, — фыркнул мужчина. Одной рукой он придерживал мою ногу за лодыжку, а вторая медленно двинулась вверх, щекоча и поглаживая нежную кожу сначала под коленом, потом — дальше по внутренней стороне бедра. — Я только начал.

— А я такими темпами скоро кончу! — честно призналась я сквозь зубы, впиваясь пальцами в простыни и рефлекторно сжимая бёдра.

— Какая страшная угроза, — рассмеялся Трай.

— М-м… А всё-таки, как ты это делаешь? — простонала я.

Солнцеликую мне в свекрови, и это только ноги! Что же дальше будет? Что вообще со мной делает этот мужчина, если меня через минуту после нескольких прикосновений накрывает таким возбуждением?! Магия это что ли какая специфическая? Я как-то раньше не задумывалась, насколько бурно реагирую на этого человека. Ладно, первое время — мы оба были явно «голодны». Но почему-то эти ощущения не идут на убыль, а даже как будто наоборот…

— С удовольствием! — весело ответил он, и начал неторопливо повторять путь собственной ладони губами и языком. От этих тёплых влажных прикосновений по коже пробегали волны жара. Я дёрнулась, пытаясь сесть, — и сама толком не поняла, зачем мне это понадобилось, — но мужчина мягким толчком в грудную клетку заставил меня вернуться обратно. — Сейчас свяжу, — насмешливо предупредил Трай.

— Это угроза или обещание? — пробормотала я. Получилось почему-то жалобно. Впрочем, я догадываюсь, почему; потому что мужчина, уделив толику внимания бёдрам, сразу переместился выше, к животу.

— А как тебе больше нравится? — вкрадчиво поинтересовался он и легко прихватил зубами нежную кожу внизу живота.

— Привязывай, чтоб тебя, — обречённо выдохнула я. — Я хоть перестану метаться между желанием получить всё и сразу и любопытством естествоиспытателя, — пояснила с нервным смешком.

— Нирь, ты хоть понимаешь, на что соглашаешься? — ещё более вкрадчиво мурлыкнул рыжий, поднимая взгляд на моё лицо.

— Ну до сих пор ты не делал ничего такого, что бы мне не понравилось, — отозвалась я, пользуясь передышкой, чтобы перевести дух. — Подтвердим справедливость народной мудрости про кошку, которую сгубило любопытство. Потому что такого я не пробовала точно.

— Странно, я всегда полагал, что кошки в постели гораздо более изобретательны, — растерянно хмыкнул рыжий, сноровисто и профессионально связывая мне руки моим же ремнём. Настолько профессионально, что было совершенно ясно: натренировался он отнюдь не в постели. С другой стороны, не удивил, я тоже так умею.

— Это вопрос не изобретательности, — я пожала плечами. — Для того, чтобы позволить мужчине подобное, нужно ему полностью доверять, иначе не получится расслабиться, будешь всё время ждать подвоха.

— А мне ты, стало быть, доверяешь в достаточной степени? — покосился на меня мужчина, уже своим ремнём притягивая мои руки к спинке кровати.

— А ты в этом сомневаешься? — я выразительно изогнула брови и красноречиво кивнула наверх, на плотные кожаные ремни, удерживающие мои запястья.

— Уже нет. Не туго? — заботливо уточнил Трай.

— В самый раз, — фыркнула я, пошевелив ладонями.

— Тогда вернёмся, наконец, к интересному, — с предвкушением ухмыльнулся он. — На чём я остановился?

— На животе, — обречённо подсказала я.

Разглядывая выражение лица рыжего, я задумалась, а не погорячилась ли с такими постельными экспериментами? Но отступать уже было некуда. В принципе, освободиться от таких пут можно, — выдернуть большой палец из сустава, и свободна, — но, определённо, сейчас был совсем не тот случай, и калечить себя я не собиралась. Несмотря на устойчивое ощущение подвоха.

Подвох действительно не заставил себя ждать, но о принятом решении я всё-таки не пожалела: оказанное доверие Трай оправдал, мне действительно было хорошо в его руках. Настолько хорошо, что я, кажется, порой напрочь теряла связь с реальностью, растворяясь в ласках и волнах наслаждения. Счёт времени так вовсе потеряла почти сразу. Да и какая, в самом деле, разница, прошло с первого прикосновения пять минут, пять часов или пять лет, если удовольствия хватило бы, кажется, на пять жизней!

Мужчина был то напорист на грани грубости, то — мучительно нежен. То заставлял меня молить о близости, то раз за разом доводил до пика удовольствия, не давая ни мне, ни себе ни секунды передышки. А невозможность повлиять на происходящее и взять инициативу в свои руки добавляла ощущениям остроты и жара. И это чувство полной зависимости от чужой воли неожиданно оказалось безумно приятным. Наверное, потому что я действительно сумела довериться ему до конца, и точно знала: мне не сделают ничего плохого, неприятного или того, чего я сама не захочу в данный момент.