Саламандра - Полевка
— Поймал! — гаркнул Тургул.
Но тут его одновременно боднули головой в челюсть, врезали по щиколотке и крепко схватили за яйца. Тургул только придушенно крякнул, пытаясь понять, что происходит, но юркий рыжик поднырнул ему под руку и резко дернул через себя, так что центурион дрыгнул в воздухе ногами и приземлился на головы победителям, снеся их с ног как кегли.
— Ой! — пискнул растерянный рыжик, — ну зачем ты набросился на меня со спины? Я же испугался!
Проигравшие воины, которые мгновенье назад стояли с поникшими головами, сейчас ржали от всей души над победителями и помогали им подняться с земли.
— И что это только что было? — рыкнул Тургул, возвышаясь над растерянным и смущенным рыжиком, как боевой ящер над додо*.
— Ну-у… — рыжик смущенно шаркнул ножкой и потупился, — меня отец учил, как обороняться, если напали. Я ведь маленький и всегда найдутся желающие меня обидеть, вот он меня и научил… я и забыл, что так умею, но стоило испугаться, как тело само среагировало на опасность.
— Хм, — центурион поправил одежду и еще раз недовольно рыкнул на юношу, но любопытство взяло вверх, и он спросил: — а как ты это сделал? Я ведь больше и тяжелее тебя, да и схватил достаточно плотно. И вдруг, раз-два, и я лечу верх тормашками, как будто меня ящер боднул!
— Долго объяснять, — ухмыльнулся рыжик, — проще показать. А давайте сейчас на скорость разберем требушеты, и победители будут отрабатывать этот прием над проигравшими?
— Идет! — хохотнул центурион и хлопнул в ладоши, — давай сигнал.
— Нет, мы сделаем так, — рыжик довольно улыбнулся, — приведите сюда ящеров. И кто первый закончит погрузку, тот и победил!
Все сразу подобрались. Пока бегали за ящерами и тумаками гнали их быстрее на пустошь, команды уже договорились между собой, кто и что разбирает и в каком порядке укладывают на ящеров. Когда ящеры оказались возле требушетов, Лекс достал свисток и громко свистнул. Что тут началось! Те, у которых были в руках гвоздодеры, сразу набросились на требушеты, даже не дождавшись, пока с них смотают все веревки, но все оказалось достаточно слаженно. Одни выдергивали, другие придерживали и разбирали, третьи связывали и утаскивали к ящерам. Лекс периодически криками подбадривал и одних и вторых, а Рарх отошел в сторонку и зажмурился, он боялся, что в этой кутерьме придавят или прибьют кого-нибудь. Но все обошлось благополучно. Ну, если не считать сбитых в спешке пальцев и заноз от сырой древесины под кожей.
Когда одна из команд закончила увязывать последнюю вязку досок, Лекс свистнул еще раз, возвещая противникам, что они проиграли. Над пустошью раздался торжествующий ор победителей и ругань проигравших, но все равно, у всех было хорошее настроение. Ведь работа на сегодня уже закончена, а впереди будет интересное развлечение.
Примечание к части
* додо — домашний питомец, в этом мире аналог кошки или маленькой собачки.
Кирель
С тех пор так и повелось. Лекс объявлял задание, а в конце дня определялся победитель. А потом красивый парень показывал хитрые приемы, как обороняться голыми руками или палкой. Для того, чтобы все было честно, построили еще один требушет, и теперь было две команды победителей и две проигравших. Они стреляли на время и рассчитывали, на каком расстоянии, в зависимости от веса корзины, упадет камень. Лекс очень просто продемонстрировал им влияние веса корзины на дальность полета камня, однажды просто забравшись в корзину и увеличив ее вес. Камни предварительно покрасили, а потом с удивлением рассчитали, на сколько шагов дальше отлетел камень после того, как туда забрался неугомонный рыжик.
К концу второй недели воины могли собирать и разбирать требушет с такой же легкостью, как застегнуть собственные сандалии. Когда Лекс решил, что большего они уже не добьются, он подошел к Тургулу и сообщил, что пора посылать весть Сканду, что они готовы продемонстрировать новое оружие. Центурион так и поступил. На следующее утро он отправил верхом воина со свитком официального сообщения и устным сообщением от Тургула лично Тиро.
Тургул дал своим людям выходные дни. Они чистили одежду и точили оружие. Лекс тоже заточил свой трофейный кинжал, а потом отполировал и сделал из кожаного ремешка удобную ручку. Все были готовы к длительному ожиданию, но на третий день примчался гонец, который сообщил, что император в пути и прибудет в имение к вечеру. Это был тот воин, которого центурион посылал с сообщением. Он же привез Тургулу небольшой свиток, который вручил, как только спустился с ящера.
Центурион жадно прочел его, а потом недовольно рыкнул и, скомкав, отбросил в сторону, после чего бросился к воинам, как будто его за филей укусили. Пока Тургул кошмарил своих воинов под видом наведения дисциплины, любопытный Лекс поднял смятый папирус и утащил к себе в комнату. К сожалению, развернув его, он понял, что как последний идиот не озаботился узнать местную грамоту и поэтому не может прочесть единственную фразу, коряво нашкрябанную на папирусе. Главное, с цифрами разобрался, а вот про чтение совершенно забыл.
За дверью маячил монах, но Лекс не решился узнать у него, что там написано, поскольку совершенно не доверял шпионам Киреля. Вся надежда была на Рарха. К счастью, тот вместе с Сишем был в своей комнате. Лекс отправился к другу и с удовольствием закрыл дверь перед любопытным носом монаха.
— Рарх, ты готов к приезду императора? — громко спросил Лекс, а потом шепотом добавил, — ты читать умеешь?
— Я очень волнуюсь, — громко ответил Рарх и молча кивнул рыжику.
Лекс протянул ему папирус, и Рарх, взглянув на текст, только недоуменно поднял плечи. А потом приблизился к уху рыжика и быстро прошептал:
— Я не понимаю, но здесь одна фраза: «Даже не вздумай, Сканд тебе голову откусит» и нет ни подписи, ни пояснений.
— Не волнуйся, все будет хорошо! — громко ответил Лекс и, сложив записку, опять спрятал ее за пояс.
После этого с самым независимым видом вышел из комнаты. Монах отпрянул от двери и, как обычно, безмолвно замер неподалеку. Лекс побродил немного по дому, но сейчас по нему бегали слуги, убирали, расставляли свежие цветы и бросали в жаровни благовония. Жена управляющего металась следом за домашними рабами и пыталась усмотреть за всеми сразу. На кухне был такой же ажиотаж, только там сидел сам управляющий и нервировал поваров.
Лекс от нечего делать вернулся в свою комнату и переоделся в длинную рубашку, которую
