Алексей Пехов - Страж. Тетралогия

Не знаю, как такая туша умудрилась влезть в столь тщедушного человечка. Он был на две головы выше меня, в черной коже, шипах, с когтистыми ногами и чешуйчатым хвостом. Густая черная шерсть покрывала могучий торс и воняла так, что у меня сразу перехватило дыхание. На его зубастой, похожей на бычью, башке были три огромных, изогнутых золотистых рога, беззубый рот, с черным вывалившимся языком казался больше, чем сама бездна, а глаза, маленькие и белые, сверкали из-под тяжелых надбровных дуг.

Когда он сбросил кожу, вокруг вспыхнуло голубое демоническое пламя. Оно проворными змеями поползло по земле, взобралось по скалам, без труда сжирая камень, словно это сухие дрова, растопило снег, и вокруг стало светло, как днем. Пугало, наблюдавшее за всем этим со стороны, отступило в сторону, не желая касаться огня. Помогать оно нам не спешило.

Львенок в отчаянии швырнул в гадину свой мешок с солью, затем плеснул святой водой, за что почти тут же захлебнулся криком и потерял сознание.

Демон склонился над ним, и я крикнул, привлекая его внимание:

— Эй! Давай заключим сделку!

Он шагнул ко мне, по пути щелчком пальца разрушив ловушку инквизитора, оказался рядом, сгреб меня лапищей, притянув к себе так близко, что я увидел собственное отражение в страшных белесых глазах.

— Зачем мне это?! Твоя душа и так будет моей, человек!

— А как же азарт и риск? — прохрипел я. — Готов поставить душу в обмен на то, что ты не тронешь город.

— Не пойдет. Еще предложения есть?

— Да, — сказал я и хлестнул его веревкой Иоанна по морде.

Я оглох от его воя, упал вниз, и пока он корчился и выл, отбросил обгоревший кусок веревки в сторону. Ноги вновь работали, так что я схватил Львенка под мышки, намереваясь утащить как можно дальше. Я смог преодолеть ярдов двадцать, когда адово отродье подняло нас без помощи рук в воздух, а затем мы оказались висящими над пропастью.

— Кажется, стражам суждено падать вниз! — прорычал демон, через морду которого, наискосок, пролегала кровавая рана, по краям которой плясали языки пламени.

Однако упасть мы не успели, потому что метнувшийся из-за скалы силуэт кинул в демона чем-то круглым. Эта штука разорвалась у него на спине, и он взвыл, бросившись на землю, забыв о нас, пытаясь стереть текущее по коже и шерсти масло. Второй сосуд разбился о его золотой рог, вызвав новый вопль, от которого задрожали горы.

Франческа метнулась в сторону, избегая темного дыма, которым ослепший от боли демон пытался ее зацепить, и, отважно подскочив к нему, воткнула два спицеобразных кинжала под лопатку твари, а затем бросилась прочь, обратно по направлению к городу.

Мы с Львенком все это время висели над бездной.

На той стороне ущелья, рядом с водопадом полыхнула вспышка, и над пропастью протянулся тонкий, не шире ступни, мост из света. Два человека отважно бросились через пропасть, двигаясь по тонкой перемычке с неоправданной скоростью, на каждом шагу рискуя свалиться вниз. Прямо над нами пробежал могучий монах со сверкающим, точно кристалл, одушевленным мечом, на острие которого все еще была кровь, а за ним, отставая всего лишь на несколько шагов, инквизитор.

Я еще успел увидеть, как брат Курвус взвился в высоком прыжке, занося клинок над головой, и в следующее мгновение демон перестал держать нас, и мы с Львенком рухнули в пропасть.

Но в это мгновение я ощутил церковную магию, с хоралом благословений загремевшим в голове, и нас за шкирку, словно двух неразумных щенков, выбросило на край утеса, в снег, всего лишь в шаге от бездны.

Львенок так и не пришел в сознание, и мне с трудом удалось оттащить его на два ярда от края. Затем, потеряв силы, я ткнулся лицом в обжигающий снег. Его холод неожиданно вернул меня к жизни. Я встал и побежал туда, где происходила схватка.

Монах, окруженный голубым куполом своей веры, словно ангельским тетраимом, напирал, и кристальный меч с благословением высшего существа наносил противнику страшные раны, истекающие демоническим пламенем. Демон защищался с помощью короткой, дымчатой палицы, пытаясь прихлопнуть ловко перемещающегося вокруг него брата Курвуса. Отец Март бил чем-то невидимым, но вполне действенным для того, чтобы адское создание не могло добраться до Франчески, которая, свернувшись калачиком от боли, лежала прямо возле ног демона.

— Спаси ее! — крикнул мне Пес Господень.

Понимая, что в этой битве мои способности бесполезны, я бросился к законнице. Палица, которая должна была размозжить мне голову, врезалась в клинок монаха, защитившего меня от удара. Я «нырнул» вниз, выволок девчонку, забросил ее, несмотря на жалобные стоны, на плечо и понес прочь от свалки.

Положил у камней, подальше от продолжающего бушевать пламени, а она клещом вцепилась мне в руку, скуля от боли. У нее из носа пузырями шла кровь.

— Держись, — сказал я ей, зачерпывая снег и пытаясь остановить кровотечение.

Монах тем временем умудрился отрубить демону один из трех золотых рогов и запястье левой руки. Но дальше развить успех не смог. Раненая тварь была так же опасна, как и прежде. Брат Курвус уцелел лишь благодаря своему сияющему куполу, а выбитый из его руки клинок сверкнул в ночи и ухнул в пропасть. Демон шагнул к клирику, занося палицу, чтобы разбить голову, но тут на его пути встал отец-инквизитор, крестом раскинувший руки.

Оружие адского создания ударило не дрогнувшего отца Марта прямо в лоб и рассыпалось голубыми искрами. В следующее мгновение правая рука Пса Господнего вцепилась в шерсть на груди демона, заставив того упасть на колени.

— Вера моя крепка! — крикнул инквизитор. — И не тебе, мерзкий червь, вставать на пути Божьего воина! Ибо сила моя идет от силы Всемогущего! Да будет благословенно Его имя от века и до века, ибо любим мы Его всем сердцем своим, и всей душою своей, и всеми силами своими! Именем Его изгоняю тебя обратно в ад, ибо я верую, а ты трепещешь!

Двумя руками инквизитор вцепился в бычью голову, сдавливая ее что есть силы и, не отводя взгляда от белых глаз, читал молитву. Выло, ревело, земля дрожала, и со скал сыпались камни. Вокруг демона начал закручиваться белый вихрь, в следующую секунду из его глаз, рта, носа и ушей воссиял свет, и, превратившись в пламя, враг исчез, растворился в воздухе, оставив после себя на земле огромную подпалину.

Проповеднику сопутствовала удача, это было видно по его хитрым глазам и тому, как он то и дело косится в мою сторону. Я усмехнулся и положил мелкую карту в общий расклад.

— Я пас, — сказал Львенок, сбрасывая свой набор.