Когда выбираешь не ты... (СИ) - Седа Непоседова
— Думаю, будет. Он сто лет спит и видит, как бы Хаггера на тот свет отправить, — полицейский раздосадовано сковырнул камень, попавший под ботинок. — С тех самых пор, как тот похитил и накачал Тани наркотой. Я бы на месте козлища рогатого, готовил жопу к экзекуции. И чем больше напарафинит, тем больше «удовольствия» получит. Таких, как Джесс, лучше не злить!
— Кстати, я что-то не заметил Тани среди участвовавших в разборке. Думаешь, его опять похитили? Он же никогда не оставляет Джесса одного, ни на шаг не отходит. Пацан просто обязан быть здесь. Но ни среди живых, ни среди мертвых его не обнаружили. Нарушил традицию? Или успел удрать?
— Как же! Он ни за что не оставил бы раненого Джесса лежать вот так, без помощи. Что-то тут не вяжется. Кстати, я не вижу мотоцикла. Может, и правда, уехал? Но на него это совсем не похоже! Нужно проверить, где парнишка сейчас находится. Пусть наведаются к ним домой и выяснят. — Полисмен вытащил рацию и передал просьбу товарища, проверить дом, где жили ребята.
Мне пока не совсем ясно, кто мои новые знакомые друг другу. Внешне они совсем не похожи. Очень хочется узнать, но рядом все еще находятся полицейские, стоически молчу, подавляя внезапно нахлынувшее любопытство. Мальчишка было рыпнулся что-то сказать, но я взглядом велю молчать, как рыба, хотя теперь это спорное утверждение, и он послушно закрывает рот. Наконец, полицейские уходят. Где-то через час мы слышим, как отъезжают машины. Судя по тому, что на улице теперь темнота — хоть глаз коли, пожарные, выполнив свою работу, убыли тоже. Похоже, мы с Тани остались совершенно одни на этом пепелище.
Подождав для проформы, еще минут десять, покидаем свое укрытие. Я снимаю заклятие мимикрии с нас и техники. Паренёк с восторгом поднимает с земли свой велик, целуя его в руль.
— Моя Берта! Ты со мной, красавица! — подходит к байку Джесса. — И ты, дружище, с нами! Джесс будет рад встрече с тобой. Спасибо, Господи, что все так закончилось!
Надо же! Пацан даже не удивился тому, что его двухколесные «кони» возникли из ниоткуда! Он три раза осеняет себя крестным знамением, и, вытащив из-под футболки небольшой католический крестик, целует его, возведя очи горе. Подходит ко мне, крепко обнимает, тихо спрашивая:
— Как тебя зовут, сестренка? Я ведь пока не знаю имени той, кому обязан спасением жизни друга!
— Тэя.
— Красивое имя, романтичное. Спасибо, Тэя! Не представляю, сестренка, чем смогу отблагодарить за все, что ты для нас с Джессом сделала!
— Зато я представляю. Мне нужно найти одного… персонажа. Не знаю, как он тут выглядит, но уверена, что он вам с Джессом должен быть знаком. Это я поняла из разговора полицейских.
— У него есть какая-нибудь особенная примета? Может, Хаггер?
— А какой он на внешность, можешь описать?
— Ну… Круглый, как пончик, злобный. Хотя нет. Он, когда с кем-нибудь разговаривает, всегда улыбается, слащаво так, словно конфету только что сожрал. Это потом, почти любой клиент его начинает бесить, и он звереет.
— А шрам у него есть на лице? Уродливый такой, на полщеки? И еще у него на лбу должно быть что-то вроде нароста — шишки такой…
— Нет, это не Хаггер. Это его правая рука — Грон! Мерзкая сволочь, самый настоящий садист. Мне кажется, Грон гораздо опасней, чем главарь местных Horneds Angels. Когда я, это… ну, …был у них в заложниках, рогатый урод лично колол мне наркоту. Издевались и били другие, но он всегда присутствовал и смотрел, жадно так… Ощущение было, будто он сам все это проделывает. Чем сильнее меня корёжило от боли, тем больше он возбуждался… Эта мерзо́та высасывал из меня все силы до капли, лишая желания жить. Грон… нет, не могу. Страшно вспоминать… Если бы Джесс меня не вытащил, я бы просто сдох, покончил бы с собой, не выдержав их пыток…
— Именно тогда Джесс и поклялся убить Грона? — с неприязнью вспомнилось, как Хэссух предлагал меня клотцу.
— Вообще-то, он поклялся убить Хаггера, но, наверно, и Грона заодно.
— Ты рассказывал Джессу о том, что они с тобой делали?
— Он и сам все понял, когда привез меня домой… Я почти месяц в больнице болтался на реабилитации. Со мной даже психологи работали. — Мальчишка устало потер щеки. — Джесс мне больше, чем брат. Я только и живу ради него.
— Серьезно?! Ты не шутишь?
— А ты как думаешь? Я ему жизнью обязан! Так же, как теперь он обязан своей жизнью тебе.
— Он мне ничем не обязан. В жизни просто так ничего не случается. Этот самый Грон — причина того, что я здесь появилась. Мне обязательно нужно этого угра вернуть туда, откуда он посмел сунуть в этот Мир свой поганый нос! Чтоб ему все рогатые разом «воздали по заслугам»…
— Тэя, можно спросить? — парень неожиданно напрягается телом, вытягиваясь, как струна, и сразу отводит взгляд в сторону.
— Спрашивай.
— Тебе Джесс понравился?
— Это ты к чему?
— Как парень понравился? Он красивый. И тело у него, что надо.
Сначала настораживаюсь, а дальше начинаю злиться, поражаясь, какая фигня у этого подростка на уме.
— Ты спятил, пацан? Я его с того света вытаскивала, а не разглядывала, красивый он или нет. Что за дурацкие вопросы?
— То есть, если он захочет общаться с тобой, как с девушкой, после того, как ты его спасла, ты ему в этом откажешь? — пацан упрямо на меня не смотрит, вперившись взглядом в носок своего кеда.
— Да, что за каша у тебя в голове?! Тани, вообще-то у меня есть парень. Кореец. А я свои предпочтения по мановению волшебной палочки не меняю! Усвоил? — зло сверкнув глазами, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и отхожу в сторону, чтобы не треснуть по его пустой тыкве, которая не понятно о чем думает.
— Тэя, прости. Ты мне нравишься, есть в тебе что-то такое… не могу объяснить. А Джесс для меня — всё!
— В смысле?
— Ну… В прямом.
— Тани?
— Я не тот, кто должен быть рядом с ним. Я люблю Джесса, но он не обязан со мной нянчиться! Я для него теперь самая настоящая обуза, хоть он и считает,
