Ученик. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Через миг я поправился.

Справиться со всем. Рядом с десятком ещё сочащихся кровью ранок нашлось столько же, едва заметных.

Воды Итреи.

Лучшая из лечебных техник, что мне доступна. Земной ранг, стихия Вода, сто семьдесят шесть узлов.

Теперь нырнуть в темноту её тела.

Сегодня я слишком много ругаюсь. Но при виде изнутри на тело Файвары удержаться не смог.

Куда бы я ни повернулся, везде взгляду мешали облака тумана. Те десятки крошечных ран, что я видел снаружи – едва ли не самое безвредное, из того, что я сейчас наблюдал перед собой.

Не знаю, что произошло с Файварой. Такое ощущение, что все её внутренние органы пытались разорвать.

Словно этого мало, темнота тела пронизана едва заметными голубыми волосками. Это стихия. Её стихия воздуха, но беда в том, что нитей слишком много. Я никогда не видел столько ни в себе, ни в ком другом и глупо думать, что передо мной запас стихии Файвары.

Боюсь, что это ещё и отравление Воздухом. Пара Богомолов из моих недавних противников точно имела эту стихию. Возможно, это следы их ударов, которые они нанесли, когда пала её Духовная Защита.

И что я сам смогу тут сделать, если качество этой стихии такового, что она отравила Файвару, Мастера седьмой, а то и восьмой звезды?

Это же, как моя тьма.

С чего тут вообще начинать?!

На ней живого места нет…

Выругавшись ещё раз, я скользнул вперёд и вверх. Сердце. Это точно важно.

Вот сгусток меридианов сердца, три спящих узла, которые не открыть, даже если ты станешь Предводителем Воинов. И всё здесь покрывает густое облако тумана раны.

Сжатое в тугой шар сияние Вод Итреи омыло сердце. Дважды.

Небесная Река оттеснила от сердца голубые нити.

Синий Жемчуг заключил их в себе.

Стиснув зубы, я напомнил, что у меня слишком мало энергии, чтобы вылечить всё до конца. Что, кроме сердца, у человека очень много важных органов.

И я помчался дальше.

Голова.

Лёгкие.

Печень.

Селезёнка.

Почки.

Шесть главных органов.

Я огляделся, славя книги и занятия с Рейкой и учителем Карии. Кажется, или этот туман начал редеть? Силы ещё остались. Пусть на дне, но моя Жемчужина выглядит по-прежнему идеально ровной, а тьма не давала знать о себе уже почти год. Не время сейчас о ней беспокоиться. Приток от боевой медитации сейчас втрое больше, чем успевает разъедать тьма.

Значит, можно и нужно повторить.

Лишь бы там, снаружи, где я сижу, закрыв глаза, не появилась ещё одна тварь.

Только и остаётся, что надеяться на боевую медитацию и Прозрение.

Вдох я прислушивался к себе. Нет ни жара опасности, ни ощущения стали чужого намерения убить меня. Но успею ли я вернуться в тело и защититься?

Плевать. Пока плевать.

Комок жара в животе стихал, возвышалки исчерпывали себя, но всё ещё вливали в моё средоточие капли духовной силы, которую я тут же пускал в дело.

Снова сердце. Окатить его и окружающую его тьму Водой Итреи. Добавить Небесную Реку, смывая тянущиеся к нему из темноты ран голубые нити. Повернуться к Жемчужине. Она уже едва светится, нити воздуха слишком сильны, нужно быстрей…

Слепящая вспышка света и боли.

Мне словно вбили в живот, в самое средоточие копьё, разом пробив меня насквозь.

Меня вышвырнуло из тела Файвары.

Я захрипел, замолотил ногами, пытаясь вскочить, заставил себя преодолеть боль, отнять одну руку от живота и ухватить Крушитель.

Глаза ещё ничего не видели, но оружие нашлось точно там, где я его оставил.

А затем и слепота прошла, вокруг возникли смутные очертания.

Но не Богомола, который насадил меня на пику-лапу, а Зоры. Пятящейся от меня.

Я рванулся, заставляя непослушное тело обернуться, чтобы встретить опасность за моей спиной:

– Римило, что с тобой?!

Но позади тоже не оказалось ни ударившего меня врага, ни опасности.

Что со мной? Хороший вопрос. Я опустил взгляд, туда, где пальцы впились в живот, пытаясь унять дикую боль. Целый халат, ни следа крови…

Через мгновение я рухнул на колени, не в силах удержаться на ногах, а из горла потоком хлынула кровь, заливая камень подо мной.

– Римило!

Я обратился взглядом в себя, чтобы увидеть средоточие и тело изнутри, и тут же новая вспышка боли заставила меня рухнуть лицом в кровь.

А до меня наконец дошло. Я вывернул голову, прохрипел:

– Файвара, что с ней?

Зора помогла мне подняться, метнулась к девушке. Через миг охнула, вскинула на меня потрясённый взгляд:

– Мертва! Римило, она мертва!

Я кивнул. Сглотнул наполнившую рот кровь.

Вот он ответ. Она умерла в тот миг, когда я использовал духовное зрение, когда был внутри её тела. Опоздал…

Повернув окровавленную ладонь, обратив её к небу, я попытался мысленно начертить обращение Лезвия Духа. С трудом, но вышло. А вот движения духовной силы я даже не ощутил. Если я и сумел стронуть её из средоточия, то она не достигла даже первого узла – ведь я не ощутил срыва техники.

Снова. Я снова беспомощен. Как и тогда, когда шёл к пещере с Сердцем Ветра. Только тогда я был беспомощным слугой-лекарем, которого защищал целый отряд. Сейчас же…

Я скользнул взглядом по сторонам. Всё те же истерзанные тела и туши Богомолов. Сейчас одного Зверя этапа Воина, всего первой звезды Воина хватит, чтобы убить меня.

Снова сглотнув кровь, спросил:

– Те двое?

Зора помотала головой:

– Они даже не дышали.

– Уходим. Быстро.

Я взгромоздился на ноги, шатаясь, сделал первый шаг, опираясь на Крушитель и замер. Сил двигаться дальше не было. Но двигаться нужно, иначе нам конец.

В шаге от меня лежало истерзанное тело. Из крепкого мужчины чей халат был украшен серебром на рукавах, выжрали все внутренности. Это не дело. Мотнул головой, едва сам не упав, когда меня повело:

– Тела. Забери их тела в кисет.

Зора кивнула, склонилась к Файваре, над которой так и стояла всё это время. Позади нас жахнуло, в спину ударило воздушной волной. В десятки раз слабей, чем тогда, когда воздух пытался скинуть нас с площадок экзамена. Но мне хватило.

Не помог даже Крушитель, упёртый в камень. Меня опрокинуло вместе с ним. На этот раз я лишился не только духовных сил, но и самых обычных. Я, Мастер этой самой Духовной Силы, сотню вдохов назад скользивший между потоков смертельно-горячего ветра, не устоял на ногах, когда меня коснулся самый обычный.

Хлопнуло.

Я вскинул голову, услышав такой знакомый звук. Техника перемещения, когда воздух не успевает расступаться с пути идущего.

В десяти шагах от нас, на самой границе давно расколовшегося защитного купола замер Тола.

В изорванном халате, без своей неизменной улыбки. В правой руке окровавленный цзянь, в левой руке сжат ус огромной башки уродливой твари. Сплошные жвалы и шипы. Сама башка размером с Толу.

Пока я глазел на Толу, он не сводил глаз с Зоры и Файвары у её ног.

Мгновение неподвижности и тишины, а затем вновь хлопок.

Зору отшвырнуло в сторону. Тола рухнул на колени, вскинул ладони над телом, его руки озарил круг обращения. Земная техника.

Бесполезно.

Я молча принялся вставать. Зора справилась с этим быстрей. Шагнула к Толе.

– Старший, мне жаль, но она умерла.

Тола вскинулся, рявкнул:

– Нет! Нужно лишь подлечить её, помочь зелью!

Зора сглотнула, негромко сказала:

– Старший, Римило влил в неё десятки земных техник, но её раны…

Хлопнуло, и я захрипел.

Трудно дышать, когда тебе пытаются смять горло. Тола ухватил меня, выбил Крушитель из руки, вздёрнул в воздух, не давая даже коснуться ногами камня. И давил, стискивая хватку:

– Ты? Ты же из Павильона Меча. Что ты там такое использовал? Ты же сделал только хуже! Ты убил её, да, криворукий гхарк? Это ты?!

Дарсов придурок.

Мгновение я боролся с собой, едва успев сдержать руку, поползшую к кисету. Не в моём состоянии пытаться сражаться с лучшим за последние десять лет учеником Академии. Сопротивление сделает только хуже.