Выжить (СИ) - Конопляник Станислав

Эльфийка тут же кивнула, стоя уже рядом со входом с походным рюкзаком, вся на нервах, переминаясь с ноги на ногу. Леголас не мог не услышать. Громила стоял рядом с Леголасом и просто кивнул.

— Ты же назад приедешь? — прошелестел детский голосок Кирилла. Он смотрел Сеамни в глаза и видно было, что ему страшно.

Сеамни напряглась, взяла себя в руки, расправила плечи и всем видом изобразила бесстрашие и уверенность.

— Конечно приеду. Гарри с нами едет, значит будет всё хорошо.

Я лишь вздохнул. Это было не совсем то лидерство, на которое я рассчитывал, ибо очень смахивало на слепое поклонение. Ну и пусть. Зато они спокойны и уверены в моих действиях. Остаётся только мне быть в этих действиях уверенным.

— Вместе с Нинтром едут Ганс, Нюхт, Курт, Мо и Френк, — я ещё раз задумался. — Фигня выходит. Валькра, меняйся с Куртом, а то ты едешь отдельно от своей команды.

Я словил слегка поникший взгляд Френка. Он привык быть лидером, а не подчинённым. Ему казалось, что он справится с этой задачей как никто другой, но в процессе Леголас выяснил, что у Валькры значительно больше опыта в подобных делах. С мнением Леголаса Френк спорить, впрочем, не стал.

— По машинам все, — бросил я и живая масса пришла в движение.

Ко мне подошёл Ворон. Вид у него был слегка встревоженный.

— Гарри, инсайдерская инфа тебе в кассу, — заявил он и полез шушукаться. — Вроде как, это не точно, конечно, но вроде как Артиун и Махмет что-то затевают. Вон видишь как в сторонке стоят и типа ни при чём? — он бросил взгляд на разношёрстную толпу, состоящую из повара с желтолицым помощником, мальца «модуля дешифрации», одного из 3-х поросят, старого злобного космодесантника, уставшего рыцаря и озлобленного пацана. Толпа нервно переминалась с ноги на ногу, стоя около склада с оружием. — Как бы не было чего…

— Делать что-то всё равно уже поздно, — рассудил я и на душе стало паршивенько. Рискованно это всё — оставить кучку гражданских с побитыми жизнью бывшими солдатами, считающими себя обделёнными. Могло так случиться, что по возвращению защищать будет некого, и наш поход будет самой большой совершённой мной ошибкой лишь потому, что я чего-то недосмотрел.

С другой стороны не совершает ошибок лишь тот, кто ничего не делает. Да и ошибку можно понять только по последствиям. Если что-то можно исправить — это не ошибка. Исправить нельзя смерть, а всё остальное поправимо.

— Ворон, если можешь, если у тебя есть авторитет в этом месте, постарайся не допустить очередных трупов. Ты вообще уверен, что что-то будет?

Медик неуверенно кивнул.

— Зрело очень долго, поспело в самое время.

— Не вовремя, — вздохнул я.

— Такие дела всегда не вовремя, — подтвердил мои мысли Ворон. — А может подойдёшь, да вломишь Хапуну… э-э… Махмету я хотел сказать, а за одно и Артиуну. Предупреждающий удар такой получится, чтоб не хотелось им, — он кивнул в их сторону, заговорщически глядя на меня.

А я лишь вздохнул, чётко осознавая, что тут есть два варианта: оставить как есть, либо подавить в зародыше. И видя текущую ситуацию с демонами, с тем, что нам нужно будет всё равно через какое-то время сваливать, с общим настроением в крепости и недостатком информированности самих жителей, я так же чётко осознавал, что оба варианта не приведут ни к чему хорошему.

— Нет, спасибо, будь что будет, — я улыбнулся Ворону в ответ. Тот лишь кивнул, цокнув языком. — Не нужно говорить, что ты меня предупреждал. Вообще было бы идеально, если бы они денёк потерпели со своими планами, — бросил я медику, хотя сам не верил в свои слова. Просто глядя на поведение собравшейся группы, на их лица, на их позы, можно было бы понять, о чём там идёт речь, при том без всякой магии.

Я залез в машину, уселся рядом с Ником на пассажирское сидение, отдал команду двигаться. Чувство тревоги не покидало меня. Чувство ускользающего контроля за ситуацией, потерянной инициативы.

Мсебиш, Самум, Гвин, ГМарр, Мардук и иже с ними. Они все были немного другими. Крепость разделена на две неравные половины. Одни знают о планах, у них есть чёткое применение. Другие лишь догадываются и выступают в роли поддержки. Их работа важна, но её не видно. Видно становится, когда её не делают. Перестанет Мардук готовить вместе с Сисей и качество жизни в крепости резко ухудшится. А ГМарр, Бруно и Гвин? Всегда на страже, всегда на крепостных стенах. Что случится, если они уйдут? Крепость окажется уязвимой. Они все нужны, но сами этого не чувствуют. И меня, скорее всего, видят в другом свете.

Я не питал иллюзий. Для кого-то я замечательный, а кто-то не может понять, что я здесь делаю. Живым существам свойственно бояться и ненавидеть то, чего они не понимают, свойственно идеализировать. Наверное это и есть качество «отца крепости», защищать всех. Или всё же стоило нанести этот самый «предупредительный удар»?

— О чём таком задумался, кэп? — бросил Ник.

Мы уже вовсю ехали по ухабам, но я так погрузился в себя, что не заметил, как солнце коснулось горизонта, а мы за собой оставили уже добрую четверть пути.

— Махмет на меня обижен, Артиун тоже. Они вдвоём что-то мутят против меня, — выложил я всё, как есть.

— Драить туалеты им, — подал сзади голос Леголас, — чтоб не было времени обижаться.

— Тоже верно. Но вот представь, что вот возвращаешься ты с нашего задания, а тебя в крепость не пускают, — бросил я вслух. — Что делать?

— Тебя попробуй не пустить, — расхохотался Ник.

— Но всё же. Пригрозят кого-нибудь убить. Например Сандерса, или Кирилла, — стал я предлагать варианты.

Все умолкли и потупились, идей не было.

— Можно устранить угрозу, — предложил Курт. — Убрать зачинщиков, можно даже прилюдно, — он говорил холодно и напомнил мне сейчас Седрика.

«Да, было у нас одно восстание, — рассказывал мне как-то очередную историю Седрик. — Видите ли демократии у нас нет, итить твою на лево. Собрались студентики на площадь. Тысяч пять толпень, дубинки побрали. Собрались муниципалитет брать и восстание начинать. На их стороне даже десяток ребят из регулярных войск было, да ещё и при оружии. Ну я не долго думая вывел три самоходки на позицию, устроил прицельный артобстрел твою разтуда, потом зачистка пехотой. Выживших не было. Потом по семьям прошёлся и доходчиво объяснил, что так в стране дела не делаются, что есть официальные органы власти, можно вносить локальные предложения. Ну не сам объяснял, конечно, — послал кого надо, чтоб доходчивее было. Не нравится страна — валите в Литарию или куда там ещё, идрить твою на лево!».

— Действенно, — я замолчал на некоторое время.

Мой разум говорил мне, что это самая очевидная и самая результативная идея, и что нет в ней больших изъянов, но всё моё естество не соглашалось с этим. Дело решить можно миром — это адекватно. Дело нужно решать миром, всегда к этому нужно стремиться. И за этих мудил я в ответе.

— Может показаться, что так мы спасём остальную крепость от вымирания, вроде как «устраним угрозу». Только вот так не работает. На деле мы просто убьём двух человек. Как с жертвоприношениями, — Сеамни от услышанного побледнела. — Они часть нашего непонятного социума, да и я вроде понял, что меня коробит. Это разнообразие. Это статистика. Это своеобразный противовес, обратная связь моим решениям. Она должна быть, иначе есть шанс мне начать творить откровенную херь.

Как это начал делать Седрик, — подумал я в голове, но не добавил вслух.

— Единственное, чего не хватает — это закона: чёткого свода правил и регламента этой самой обратной связи.

— И что ты собираешься делать, если крепость восстанет? — решил подвести итог Леголас.

— Ничего, — заявил я. — Без регламента придётся просто рассудить по справедливости. И это будет скорее орочья справедливость, чем эльфийская.

Сеамни ещё раз ужаснулась моим словам. Эльф и ухом не повёл, всем видом со мной соглашаясь. Остальные: ни Громила, ни два Шиярца, ни Курт, ни Ник — ничего не поняли.

Солнце садилось, я зажёг в машине светлячка, от чего получил тонну вопросов от Сеамни, у которой руки чесались что-нибудь сделать, и она случайно усыпила Курта, который повалился на плечо Ворвуса. Ворвус что-то возмущённо и испуганно сказал Сеамни на Шиярском, потом попробовал на ломаном всеобщем, но не вышло. Я же решил более не отвлекаться на задачи, которые сейчас был не в силах решить, и принялся за чтение.