Мария Ермакова - Зеркала

— Витольд.

Арбалет дернулся в руках старика, Инвари отшатнулся, но болт успел зацепить его плечо и, мощно просвистев, вонзился прямо в ствол нарисованного старого дуба.

Старик отшвырнул ставший ненужным арбалет и бросился на Инвари, который был совершенно безоружен — шпага осталась у костра.

Зажав ладонью кровоточащее плечо, Инвари попытался ускользнуть, но отшельник был ловок не по годам. Он схватил его за ворот и притянул к себе.

— Откуда ты знаешь? — задыхаясь, зашептал он. — Кто ты? Кем подослан?

— Вепрь на картине…,- торопливо заговорил Инвари, чувствуя, что еще чуть-чуть и старик задушит его, — королева в черном гробу, потайная комната на мансарде, исчезнувший принц — это все разрозненные части одной картины, не хватает только художника…

Глаза отшельника расширились, он выпустил Инвари и отшатнулся.

— Ты что же думаешь, это я?…

— Нет, но я знаю — кто! Тебе нужно вернуться, Витольд, люди ищут доказательства его вины и если найдут, то… Время пришло.

Названный тяжело опустился на тот самый холмик, в котором обещал похоронить Инвари. Несколько минут он сидел с закрытыми глазами, приходя в себя, затем спокойно поглядел на юношу.

— Кто ты, проницательный молодой нахал, откуда явился на мою бедную голову? — в его голосе сквозила явная ирония.

Инвари снял камзол и, оторвав окровавленный рукав рубашки, приложил его к ране.

— Я — дэльф, — ответил он. — Я видел незаконченный том Истории королевской династии и твою "Последнюю охоту" и понял, что ты знаешь больше, чем нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности при дворе. Я хотел найти тебя, Аф догадался верно. Но не сказал, что мы встретим тебя здесь.

— Пойдем-ка отсюда, — неожиданно сказал художник. — Это место для отдыха, а не для разговора о грязных делишках. Не будем святотатствовать!

Он поднялся и откинул полог. Нарисованные на нем высокие травы закачались и зашумели, шмель, сердито гудя, перелетел на более устойчивое место. Инвари с сожалением огляделся и вышел.

В пещере с бочонками Витольд достал кусок чистого полотна и помог Инвари перевязать рану.

— Садись, — он кивнул на опустевший бочонок, служивший стулом, а сам уселся на циновке, скрестив ноги. — Как звать тебя?

— Один Эвиньонский. Я направлялся в Орденскую резиденцию в Кабестан, когда в Ильритане меня схватили слуги герцога и привезли во дворец. В качестве гостя. Адамант обещал отпустить меня после праздника Чудесного спасения, но в ту ночь попытался скормить какому-то чудовищу, которое вызвал в Подземелье вместе со своим братом…

— Ванвельт жив? — удивился художник.

Инвари кивнул.

— Он привел с собой сотню рыцарей, как бы это сказать…

— Не совсем людей? — снова встрял тот.

— Откуда тебе известно?

— Черный Волк всегда плевал на общепринятые законы, в том числе и на законы природы. Но что было дальше?

— Праздник, отмечаемый впервые, завершился переворотом. На Ильрийском троне теперь Адамант Первый.

Инвари заметил, как стрик сцепил руки, вздулись синие вены, но он сдержался, только лицо его враз побледнело и осунулось.

— Вот оно как! — пробормотал он. — И до конца срока не подождал, сучий сын. Видать, так в себе уверен!

— У него есть основания, — заметил Инвари. — Рыцари Ванвельта очень впечатляют, простой народ их боится до смерти. Магистр Крол был казнен за неповиновение. После этого города стали присылать ключи. Из всех общин только служители Иибус открыто выступили против. Думаю, не многие остались в живых.

Витольд поднял голову.

— В таких ситуациях всегда остаются недовольные. Что с ними?

— Люди собираются здесь, в Чаще. У их предводителя — Гэри, договор с Хранителями, вот почему они пропускают беглецов. Он создал маленькую армию, которая вредит Адаманту как может. В ответ Ванвельт создал оборотней. Огромных волков-переростков. И Чаща впустила их. Аф говорил, что теперь только Сердце безопасно…

— Кто такой этот Гэри?

— Здоровенный детина в маске, которую никогда не снимает. Говорят, у него с Адамантом свои счеты, тот вроде бы ему лицо попортил.

Отшельник недоверчиво усмехнулся. Инвари пожал плечами:

— За что купил, за то и продаю, отец. Сам я лица его не видел, но вожак из него стоящий, дисциплина в лагере хоть куда, а там ведь женщины, дети.

— А чего это ты мне все так вот, просто, рассказываешь? — спросил вдруг старик. — Друг я тебе, али знакомец хороший? С тех пор, как я Арлону служил, годы прошли, а ежели я изменился? Ежели к новому королю переметнусь, за шкуру свою опасаючись?

— Я не сказал тебе ничего такого, о чем бы Адамант не догадывался, — пожал плечами Инвари, — а если ты вдруг заинтересуешься, помощь от тебя может быть неоценимая. За просто так люди против узурпатора не пойдут, денег у Гэри нет, значит, нужна идея. Если отыщется законный наследник престола, его поддержат и купцы, которым непосильные налоги платить невмоготу, а тогда будут и деньги и оружие, и простой люд, который от страха уже на улицу не выходит.

— А благородные как же?

— Благородные отсиживаются в фамильных владениях, и носа в Ильритану показать не смеют. Я, гуляя по столице, проследил — почти все дома, принадлежащие знати, заколочены.

— А я-то думал, Адамант их до поры до времени обласкает! — искренне удивился старик. — И станет постепенно узел на их шеях туже завязывать, чтобы и вздохнуть без его разрешения не смели.

— Это странно, — согласился Инвари, — если их мнение, связи, деньги, традиции, наконец, для него ничего не значат, следовательно, он очень уверен в себе и в своих силах и, следовательно…

— …За ним кто-то есть, — закончил художник, — чьи-то деньги, связи, мнения. Кто-то его поддерживает? Брат?

Инвари покачал головой.

— Адамант — очень сильный маг, — осторожно заметил он, — я сам в этом убедился. Он талантливый и разносторонне образованный ученый и у него… очень странные обряды.

— Стоп! — прервал старик. — Не делай поспешных выводов. Вызывать духов еще не значит опираться на другой план бытия, ты ведь, в этом его подозреваешь?

Инвари кивнул. "Духов!.." — подумал он и вздрогнул, как наяву увидев бьющийся в центре подземелья сгусток пламени.

— Истина проста! — назидательно заметил Витольд. — И лежит всегда на поверхности. Но, увы, она — иногда — невидима.

Инвари склонил голову, соглашаясь.

— Я вижу на твоем лице следы недавно перенесенной тяжелой болезни, — между тем спрашивал художник, — это как-то связано с Адамантом?

Инвари отвел глаза.

— Если связано, — продолжал допытываться Витольд, — то ты вряд ли проговоришься о том, чего он еще не знает.