Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

Фаран показал на следы. — Туда. — Вампиры столпились вокруг, нюхая воздух. Как и он, они могли почувствовать запах крови несмотря ни на какой дым: томительный мускусный запах, сохраненный арктическим холодом.

Он повел вампиров через площадь, прямо на запах. Ее запах, понял Фаран. Впереди Таласса. Скоро она будет в его власти. Одна мысль об этом заставила его ускорить шаг; он шел напролом через глубокий снег, взгляд не отрывался от темного входа, который он видел под колоннадой перед храмом.

Он почти дошел до лестницы, когда между колоннами возникло золотое сияние, лучи света ударили по площади. Фаран пошел медленнее. Внезапно перед ним, ряд за рядом, стали появляться фигуры, их золотая одежда светилась в темноте, лица пылали. Они выстроились на верху лестницы, выжидая.

Фаран остановился, недоумевая. Это еще кто?

Он снял с пояса оружие, палицу, принадлежавшую последнему Жнецу Печали, и поднял ее вверх, вороненые острые шипы сверкнули в свете пожаров.

Фаран махнул левой рукой, и немертвые потекли к храму. Один из золотых воинов шагнул вперед, чтобы встретить их, золото Друзиллитов смешалось с черной дерюгой и развевающими саванами вампиров, на верхушке лестницы закрутился вихрь сражающихся красок. Оружие ударилось об оружие, мечи Друзиллитов против железных палок, которые вампиры прихватили из Черных Копей.

Линия сражающихся качалась вперед и назад. Соперники, создания света, были быстрее, чем вампиры, но их было меньше. Вскоре немертвые пробились через их строй.

Фаран шел вслед за сражающимися вампирами, но сам в бой не лез. В руке он держал ящичек для свитков, вытащенный из рюкзака погибшего Голона. Там, где шкатулки коснулись демоны, дерево источало странный маслянистый туман. Фаран открыл ящичек, вытащил из него свернутый свиток, развернул и прочитал вслух. Один из Друзиллитов вырвался из схватки и с поднятым мечом бросился на Оссианина, но Фаран только поднял перед собой свиток, и опускающийся меч, наткнувшись на невидимую сферу, окружавшую его, улетел в темноту. Голон все еще жил в своих предметах: его защитное заклинание по-прежнему работало. Друзиллит заколебался, удивленный магией. Секундой позже его голова разлетелась от удара палицы Фарана.

Фаран поднялся на верх, свиток с заклинанием удерживал врагов на расстоянии. Он увидел зеркальный коридор, уводивший внутрь храма, и с поднятой палицей направился туда. Вампир впереди получил удар золотым мечом и упал на землю. Фаран равнодушно перешагнул через него и вошел в коридор. Прямо перед ним оказался один из этих странных воинов, его золотые глаза почти ослепили Фарана, так что он видел тень фигуры, но не ее саму. Фаран ударил палицей, сокрушая сияющий череп воина. Тот как будто испарился, растаял в воздухе, оставив за собой туман, который постепенно заполнял коридор, потому что все больше и больше золотых воинов падало под ударами вампиров.

Фаран пробивался дальше, сражаясь на каждом шагу. Наконец он увидел того, кого искал: предводитель этих странных воинов, король, во главе последней группы, стерегущей вход в храм. Король поднял забрало, и стало видно его лицо. Он взмахнул алебардой, описал ей широкую дуги слева направо, лезвие рассекло двух немертвых, сражавшихся с ним. Клинок опять взлетел в воздух, жужжа от прилива энергии. Еще несколько вампиров упало; остальные отступили назад, напуганные магическим блеском.

Фаран бросился вперед в щель, оставшуюся после упавшего вампира, его правая рука с палицей пошла вверх. Король почувствовал его, потому что повернул голову в его сторону, но не успел ничего сделать и только бесстрашно встретил смерть, когда шипы палицы обрушились ему на голову. Палица ударила в открытое забрало шлема короля, отлетела и ударила в щеку, раздробив кости черепа, король покачнулся и упал в толпу своих людей. Но в отличии от других он не испарился, не превратился в туман. Фаран размахнулся опять и вложил в удар весь свой вес, палица обрушилась на самый верх королевского шлема. Заклепки шлема разлетелись в стороны, металлические края глубоко вошли в шею воина, кровь хлынула на его грудь, странная кровь, красно-золотая.

Воздух заколебался и исказился, как если бы Фаран глядел на него через кривое зеркало, потом видение короля исчезло.

Тут же все золотые воины начали таять, как утренний туман под солнцем, их золотые души стали подниматься вверх, пока не ударились о потолок коридора и не поплыли внутрь храма, как река золотых искорок.

Только теперь Фаран смог перевести дыхание. Воздух стал медленно просачиваться по его сморщенному горлу в высушенную грудь. Наконец он задышал в обычном ритме Живых Мертвецов: четыре раза в минуту, ровно столько, сколько нужно, чтобы его вялая кровь лилась по жилам. Он обнаружил, что стоит и смотрит в одно из зеркал коридора. Прошло две сотни лет, и тем не менее он ожидал, что в зеркале отразится его лицо. И вот тут Фаран испытал настоящий шок. Никакого отражения: ни его, ни немертвых вокруг. Это зеркало отражало только тех, у кого была душа.

Он посмотрел вниз, и в первый раз заметил, что ранен: большая рана на бедре, кожа висела, как толстый слой желтоватого папируса.

Насмешка над жизнью — не больше. Но он найдет сущность жизни — и опять заживет полноценной, полнокровной жизнью. Таласса — вот ключ ко всему.

Фаран шагнул в темный зал, уставленный колоннами. Он опять понюхал воздух. Ее запах, жасмин и мускат — сладкий запах ее крови. Она близко. Фаран пошел быстрее, забыв о отставшей плоти на бедре. Впереди, в конце улицы из колонн, счастливым предзнаменованием стояла статуя Исса.

ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА

Долина Чистого Света

Имблевик

Небо было черно, как уголь, дома наполнены мертвыми и криками умирающих. Солдаты гарнизона с факелами в руках преследовали немертвых по улицам и катакомбам. Множество домов горело. Порывистый ветер раздувал пожар.

Фазад, Гарн и Кригган стояли на стене цитадели и глядели вниз, на охвативший пол города пожар, который освещал даже нижний край несущихся по небу облаков. Матач, Верховный Жрец Ре, приказал перенести тела убитых жрецов из Храма Ре и положить их на погребальные костры, зажженные на площади за цитаделью. Сейчас они тоже горели, добавляя адское освещение ко всей картине. Жители, пережившие атаку вампиров, прятались в своих домах от ужасных звуков и кошмарного света.

Прошел день и вечер за ним, освещенные только этим светом. Когда огни погасли и по времени ушедшего мира настала полночь, Кригган стал объезжать дымящиеся руины города, призывая людей идти наверх, в цитадель. Вначале никто не отвечал, и он даже спросил себя, а остался ли вообще кто-нибудь в живых. Но, наконец, несколько ставней открылись и мужчины и женщины с бледными, нервными лицами выглянули из окон. Двери открылись и вышедшие на улицу люди стали собираться в процессию, которая закружила по городу.