Иван Демагин - Плата за власть

Солнце находилось в зените. Кожу обжигали лучи тисмирского солнца. Обмывшись грязной водой, он обезопасил себя от обжигающего света. А затем наступила жажда. В горле пересохло, в голову лезли плохие мысли.

'Выпей эту воду!' - повторял рассудок.

Он устало смотрел на колыхающуюся поверхность грязной воды. Она разошлась волнами, после того, как в нее спрыгнула крыса из небольшой норы в углу. Сероватая тварь плыла в направлении к принцу. Он встрепенулся и ударил по влажной поверхности дна ямы, пытаясь отпугнуть крысу. Та, в свою очередь, недовольно запищала и сменила направление.

После этого случая он передумал пить ее, крысы были разносчиками самых ужасных болезней, которые оканчивались встречей с подземным царством Зехара или с небесными садами Келлары. Ни в одно из этих мест Эйден не спешил.

Жажда планомерно иссушивала тело. Сопротивляться было тяжелее с каждым несносным часом. Через прутья решетки все так же проходил знойный жар солнечного света. Первая половина дня приближалась к концу, но для принца прошла целая вечность. Слух обострился, тишина витала в воздухе. Послышался звук капающей воды. Капли стекали из какой-то трещины, каждый раз устремляясь вниз.

Эйден тяжело вздыхал, смотря на воду. Она была так близко, но в то же время рассудок еще сопротивлялся искушенному желанию. Говорили, что люди могут жить без воды три дня... Принц надеялся, что это правда. Соблазн питья велик. Нужно всего лишь нагнуться, и вода промочила бы горло и канула в желудок. Он раз за разом представлял, как пьет воду, как она течет в нем, утоляя невыносимое чувство жажды.

Огненный шар стал уходить с небосвода. Вторая половина дня... Он тяжело откинулся на каменную стену и вновь размышлял. Мысли были о вариациях дальнейших событий. Во многих принц погибал не самой лучшей смертью.

Перед глазами замелькали черные пятна. Эйден тяжело дышал, схватившись за сердце. Его слабый организм не выдержал подобных физических истязаний. Он дал сбой... Пошевелив головой, он избавился от накатывающегося наваждения, но помогло слабо. Все казалось, как в пьяном бреду или нереальном сне. Стены то отдалялись, то приближались. Началось сильное головокружение.

Затем последовали галлюцинации. Разные образы людей, их лица и их действия предстали посреди ямы, дно которой заполнилось водой. Они были прям перед глазами, словно сейчас разыгрывался спектакль. Воспоминания, наваждения, вымыслы и домыслы. Все перемешалось. Эйден задышал тяжелее. Он видел, как его брат падает с лошади, как отца пронзает снаряд, пущенный из арбалета, как Кель убивает Стирла, а затем эльфа закалывает в спину Игнар. Его брат ухмыляется, сидя на троне. А перед троном склоняется его другой старший брат - Эймар. Затем катится голова лорда Аламара - военачальника отца Лейна.

Затем видения перестали вообще соприкасаться с реальностью и их сюжет стал более химерным и бредовым, нежели был раньше. Драконы сжигали города, а великаны ломали горы. Орки сражались с эльфами, находясь под облаком стервятников. Маги воевали за артефакты, а вампиры множились среди людей, присоединяясь в армию тьмы.

Везде смерть, кровь, убийства и увечья. 'Мир жесток, - сказал отдаленный озлобленный голос. - Война ради войны, смерть других во имя мести и месть во имя справедливости. Бесконечный круговорот насилия, который остановится лишь со смертью всего живого'.

Трудно сказать, что это было. Размышления принца или его подсознание вспоминало цитату Лейна. Перед глазами заполыхал пожар. Все было настолько реальным, что Эйдену показалось, будто жар огня дотрагивается до его кожи. Языки пламени заполнили всю картину. Так горел мир, так горел Кронд. Бесконечная череда войны привела к разрухе и бедствиям. Везде смерть, везде тучи ворон и стервятников. Лишь они выигрывали в войнах...

Сознание провалилось в тьму, на этом мысли оборвались. Эйден уже не помнил, как его к концу дня подымают из ямы и подвешивают публично во внутреннем дворе. Подвесив за руки, он был как приговоренный к смерти. Хотя по его виду некоторые могли подумать, что он уже мертв. Ходили слухи о рабе, который невероятно необходим их новому господину и что он будет жить лучше других. Теперь бывшие жители Хелстрома увидели и убедились, что их суждения неверны. Сейчас этот 'особый' раб висел, как огромная тряпичная кукла, крепко привязанная к столбам.

Ужас застыл на глазах у всех безвольных слуг, кто видели эту картину. Они еще не догадывались, куда попали. О прошлой жизни крестьянина можно было забыть. Они стали рабами в Тисмирском султанате. Они попали в ад...

Кайлан гнал лошадь галопом так, что она уже с трудом стояла на ногах. Цоканье копыт по брусчатке отдавалось отчетливым стуком. Мимолетные и многочисленные люди, торговые караваны, телеги, набитые сеном, медленно брели по дороге. Длинный меч и его одеянье выдавали то, что он служит в войсках. Но люди все равно косо поглядывали на всадника.

Паладин все-таки забыл об осторожности, но не гнать коня он не мог. Чем медленней будет его передвижение, тем больше людей хорошо его запомнят. Это ему не нужно было, поэтому он спешил. Ромендаль был как никогда близок. Благо, военизированных отрядов он не увидел. Удача на его стороне.

И еще ближе было аббатство его учителя и наставника - Синмира. Оно находилось на возвышенном холме. С него весь город был как на ладони, поэтому строение могло превратится из храма Пелора в настоящую крепость, которую не так-то и легко взять штурмом.

Дорога расширялась. Все-таки он подходил к столице некогда могучей Валленарской Империи. Все, что было построено десятилетиями назад, не так уж сильно и ушло в небытие. Великие строения, дороги, города и замки - все это осталось стоять и по сей день. Некоторые города и вовсе являются эхом Золотой Эпохи, когда еще правили могучие чародеи и сильнейшие колдуны.

Ромендаль был построен в первом году начала летоисчисления. Вместе с возведением города началась Золотая Эпоха, веха правления Обсидиановой Империи. Белый Город пережил историю двух могучих держав, а вместе с этим и тысячу двадцать пять лет, наполненных как взлетами, так и падениями. Кайлан всегда радовался, когда бывал в Ромендале.

Но в этот раз его сердце защемила тревога. Он смотрел из-под капюшона на идущих и говоривших между собой крестьян, которые брели по основному тракту, держа в руках косу или стог сена. Как только они ловили на себе взгляд из-под капюшона, крестьяне умолкали. Жизнь на дороге бурлила и шла своим размеренным чередом. По такому количеству людей сразу было понятно, что этот тракт вел в столицу великой державы.