Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой

Мафей молча кивнул, основательно понурившись и растеряв все свое радужное настроение.

— Ну же, Мафей, не грусти! — улыбнулся король. — Ничего страшного не случилось. Твоему другу ничего не грозит, никто его не обидит. Ты его не предавал, так что об этом можешь не переживать.

— Раз ты его все-таки вычислил, значит, я был неосторожен, — угрюмо ответил Мафей.

— Ты? Да он сам вел себя, как ребенок! Одна его выходка в спальне Луи чего стоит! А что касается Эльвиры, то там и вовсе ничего нельзя скрыть. Придворные дамы его засекли почти две луны назад. Так что, — он подмигнул кузену, — не переживай.

В дверь постучали, и они, прервав разговор, одновременно ответили:

— Входите!

— Вы не спите? — в комнату заглянула Кира и, убедившись, что никто действительно не спит, вошла и прикрыла за собой дверь.

— Доброе утро, ваше величество.

— Доброе утро, — серьезно ответил король, всматриваясь в ее лицо — не передумала ли, и втайне радуясь, что вчера поленился снимать рубашку, когда ложился спать. А то ведь опять пришлось бы под одеялом прятаться…

— Позвольте вас покинуть, — важно заявил Мафей. — У меня неотложные дела.

И, легко вскочив на подоконник, выпрыгнул в окно.

— Вот шкодливый мальчишка! — вздохнула Кира. — Он с самого утра вот так всех развлекает. Папе чуть дурно не сделалось, когда его высочество сиганул с башни головой вниз. Он уж решил, что бедный мальчик рехнулся от горя, что Оливия ему не дала.

— Как же, не дашь такому… — вздохнул король и хлопнул ладонью по одеялу. — Присаживайтесь. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — она улыбнулась и села на край кровати. — А вы? Что-то вы долго не встаете, вот я и решила заглянуть. А то папа нервничает, а сам заглянуть стесняется.

— Я только что проснулся, — пояснил король и попытался хоть немного пригладить волосы, вспомнив, как они обычно выглядят между пробуждением и причесыванием. — А в остальном — все в порядке. Давненько я не попадал в подобные приключения, если честно…

— Да, приключение было что надо! — согласилась Кира и слегка замялась, словно не решаясь что-то сказать. — И знаете, ваше величество… Я…

— Только не смейте говорить, что вы передумали! — встревожился король. — Или я немедленно повторю подвиг своего кузена. А я летать не умею.

— По деревьям лазить вы тоже не умеете, — засмеялась Кира. — Однако получилось это у вас очень ловко и быстро. Нет, я не передумала. Напротив, после этого приключения я убедилась, что не ошиблась. И хотела сказать вам «спасибо».

— Мне? — удивился король. — Это Мафею надо говорить «спасибо», если бы не он, нас бы обоих там съели без вариантов. Мне-то за что?

— За ваше мужество, — серьезно ответила Кира. — За ваши анекдоты, которые вы мне полдня рассказывали, хотя вам меньше всего хотелось смеяться. За ваше самообладание, которого вы не потеряли до конца. В общем, за то, что вы меня не разочаровали. А то ведь, знаете, — она чуть улыбнулась. — Мне было бы неприятно выходить замуж за труса.

Его величество окончательно застеснялся и неловко потупился, чувствуя, как его лицо неумолимо заливается краской. Да нет, это просто совпадение, не могла Кира знать об их разговоре с Жаком… Это просто совпадение… или же она говорила об этом раньше и Жак просто повторил ее слова…

— Ваше величество, да что это с вами! — засмеялась Кира, заметив его смущение. — Не подобает королю стесняться заслуженных комплиментов! Вы мне, между прочим, их каждый день говорили. И очень много. И раз уж речь пошла о комплиментах, позвольте добавить, что вы божественно целуетесь. Вам это никто не говорил?

— Нет, — ответил король и, не удержавшись, осторожно взял ее руку в свою. — Из чего я делаю вывод, что вы мне льстите.

— Я не умею льстить, — серьезно возразила Кира. — Ваше величество, ваша скромность просто убивает. Вы не понимаете намеков, или вся ваша отвага осталась на том злосчастном дереве?

— Вы… вы толкаете меня на неподобающее! — пробормотал король и, дабы невеста не усомнилась в его смелости и не передумала, прижал ее к сердцу, зарывшись лицом в темные шелковистые волосы.

— Мы почти супруги, что между нами может быть неподобающего? — снова поддела его Кира, поднимая лицо.

— Ну, раз так, — король улыбнулся и нежно убрал с ее лица длинную челку, закрывавшую поврежденную половину. — Тогда не доставайте меня больше этим «величеством». У меня есть имя. Хоть оно и дурацкое, я все же люблю, когда меня называют по имени. И на «ты». Намек понятен?

— Сейчас попробую. — Кира сделала серьезное лицо и торжественно произнесла: — Шеллар, поцелуй меня. Пожалуйста.

Счастливый король не заставил себя долго упрашивать. И честно говоря, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться и не довести дело до действительно неподобающего.

В тот же день было официально объявлено о предстоящем бракосочетании его величества Шеллара III и баронессы Арманди.

Принц-бастард Элмар на радостях напился так, что наутро долго не мог вспомнить, как он попал к Ольге и где потерял Жака. К счастью, проснулся он на коврике в коридоре, что не давало оснований подозревать себя в недостойном и неподобающем. Жак нашелся три дня спустя в компании кавалера Лавриса, который выиграл на королевской женитьбе полторы тысячи золотых и по этому поводу поил всех желающих. Где он был и что делал, Жак категорически отказался сообщить, сославшись на провалы в памяти. Однако Лаврис, никогда не отличавшийся ни скрытностью, ни провалами в памяти, сделал историю их похождений всеобщим достоянием. После этого Тереза неделю не разговаривала с Жаком, а Жак — с Лаврисом.

Мафей по-прежнему исчезал куда-то в любое время суток и на неограниченные сроки. По утрам он возвращался счастливым и улыбающимся, с запутавшимися в волосах сухими травинками. По вечерам — взъерошенный, словно от пребывания на сильном ветру, серьезный и печальный.

Эльвира тосковала. После первого дня Сиреневой луны Карлсон пропал и больше не появлялся. Мафей уверял, что он занят и появится через пару недель, но Эльвира все же каждый вечер запиралась в своей комнате и ждала, не появится ли у окна знакомое серое облачко.

Счастливый король не замечал ничего вокруг, пребывая в некой блаженной прострации, и с нетерпением ожидал дня свадьбы, который был ориентировочно назначен на двадцатый день Сиреневой луны.

Счастье закончилось резко и внезапно, когда до свадьбы оставалось всего четыре дня.

Началось все с мелочи. Короля остановил в коридоре распорядитель церемоний и поинтересовался, когда его величество намерен уделить внимание своему портному и уточнить фасон свадебного костюма, а также выбрать ткань для оного. Король, который терпеть не мог подобные процедуры, и вообще, будь его воля, женился бы в своем обычном черном костюме, с тяжким вздохом назначил свидание с портным на три часа. Он бы и вовсе оставил вопросы костюма на усмотрение специалиста, но от такого соблазна пришлось отказаться. За королевским портным водилось нездоровое пристрастие к тканям нежных светлых оттенков, и король по собственному опыту знал, что стоит ему зазеваться, как тут же получит к свадьбе что-нибудь бледно-сиреневое, нежно-салатное или вовсе какое-нибудь кремовое. Поэтому, явившись, как и было условлено, к трем часам в свою гостиную, где уже ожидал наготове портной с образцами тканей, его величество поспешил разделаться с неприятным делом как можно скорее.