Эллен Кашнер - На острие клинка

— Нет, не могу, — наконец ответил Сент-Вир.

— Да будет так, — решительный голос Холлидея разрушил наведенные Арленом чары. — Есть ли желающие что-нибудь добавить к прозвучавшему здесь?

— Разумеется, есть, — как по сигналу поднялся Алек.

По залу пронесся вздох. Алек поднял руку.

— Вы позволите? — спросил он сидевших за столом пэров и, когда они кивнули, спустился с возвышения и подошел к Ричарду.

Мечник увидел, как направлявшийся к нему друг запустил руку за пазуху. Сверкнул металл. Неужели кинжал? Ричард резко выставил вперед руку, чтобы отразить удар.

— Что, испугались? — ехидно спросил Алек. Он остановился в нескольких футах от мечника, зажав в пальцах золотой медальон Тремонтенов. Несколько мгновений спустя Алек бросил его Сент-Виру. — Скажите мне, — растягивая слова, произнес Алек, — да погромче, чтобы все слышали… Вам знакома эта вещица?

Ричард повернул медальон. Он был в руках Ферриса в ту ночь, когда они беседовали в Приречье в таверне у Розалии. Феррис показал его, чтобы рассеять сомнения мечника и убедить его взяться за работу, суть которой в тот раз так и не изложил. Работа, которая сводилась к устранению Холлидея. Работа, от которой его отговаривал Алек. Если он сознается, что видел медальон, то при всех укажет на дом Тремонтенов.

— Вы уверены… — начал было он, но Алек его тут же перебил:

— Душа моя, я слышал о вас очень много самых разных возмутительных сплетен, однако мне никто никогда не говорил, что вы страдаете глухотой.

Вот оно что. От него хотят, чтобы он указал на Ферриса. Союз Тремонтенов и Ферриса распался. Тремонтены станут отрицать, что имеют какое-либо отношение к заговору против Холлидея. Или, возможно… Возможно, они вообще были к нему непричастны!

— Да, — произнес Ричард, — я видел этот медальон.

— Как интересно. И где же?

Тон голоса Алека, показная неприязнь отчаянно напоминали мечнику день их первой встречи. Тогда безумная отвага и едкие шутки незнакомого юноши пленили Ричарда. Теперь он знал Алека лучше: вполне достаточно для того, чтобы понять — сейчас друг испытывает страх и отчаяние. Алек стоял так близко, что Ричард чувствовал ароматы недавно выглаженной одежды, сладкого лимона, которым его умастил брадобрей, и примешивающийся к ним резкий, знакомый до боли запах пота. Сент-Вир ощутил приступ головокружения и, к своему ужасу, — отчаянной страсти к этому нобилю в черном бархате. Набравшись смелости, он глянул Алеку в глаза, но друг смотрел мимо.

— Я его видел… ну, то есть медальон Тремонтенов… несколько месяцев назад, в Приречье. Мне его показал один человек… доверенное лицо Тремонтенов…

— Доверенное лицо Тремонтенов? — повторил Алек. — Неужели? С чего вы взяли? Может, вам просто хотели сбыть краденое?

«Точно, Алек!» — подумал Ричард. Впрочем, вероятно, нобили представляли Приречье именно так.

— Этот человек предложил мне работу, — ответил Ричард.

— Вы его узнали?

— Нет. Я никогда прежде его не видел.

— Вы бы его узнали, если бы встретились с ним снова?

— Не уверен, — мягко ответил мечник. — Мы с ним виделись один раз. Кроме того, мне показалось, он не желал, чтобы я его впоследствии узнал.

— Вот как? Неужели? — с удовольствием произнес Алек. Ричарду показалось, что они ведут показательный бой с кучей красочных финтов, из тех, что так любят зеваки. — И отчего вам так показалось? Этот человек был в маске? — Они оба знали, что сейчас произойдет, и это понимание сблизило их.

— У него была повязка, — ответил Ричард, — на левом глазу.

— Повязка, — громко повторил Алек, — у доверенного лица Тремонтенов на глазу была повязка.

— Однако, — умильно добавил Ричард, — такие повязки имеются у многих людей.

— Да, — согласился Алек, — это действительно так. Подобного доказательства вряд ли достаточно, чтобы осудить человека, который солгал, заявив, что представляет интересы Тремонтенов в деле о защите чести, однако я все-таки попробую. — Он повернулся к сидящим за столом. — Дозволит ли мне суд пэров вызвать в качестве свидетеля Энтони Деверина, лорда Ферриса, дракон-канцлера нашего государства.

Несмотря на то, что Алека прекрасно слышали, на некоторое время воцарилось молчание.

Феррис поднялся медленно и плавно, действуя словно хорошо смазанный механизм. Он спустился по ступенькам и встал рядом с Алеком напротив Ричарда.

— Итак, мэтр Сент-Вир, — произнес Энтони.

Не вызывало сомнений, что он хочет напугать Ричарда. Ричард увидел в глазах канцлера огоньки безумия, куда более яростного и неукротимого, чем то, которое иногда охватывало Алека во время самых ужасных приступов. Казалось, с одной стороны, лорд Феррис еще не верит, что ему нанесли поражение, а с другой — верит в это поражение столь неистово, что готов отрицать его до последнего.

— Милорд, — нежно обратился Ричард к Алеку, и на этот раз другу ничего не оставалось, кроме как снести подобное обращение, — спрашивайте, что хотели.

— Не с этим ли человеком вы встречались в Приречье? — обратился к мечнику Алек.

— С этим, — ответил Сент-Вир.

Алек повернулся к Феррису. Сейчас тело друга было настолько напряжено, что он даже не мог дрожать от волнения. У него изменился голос, сделавшийся мечтательным, словно судебный процесс околдовал и заворожил Алека:

— Милорд Феррис, дом Тремонтенов обвиняет вас во лжи. Будете ли вы отрицать свою вину?

— Во лжи? — Феррис повернул голову, вперившись в молодого человека здоровым глазом. — Некоторые факты я действительно отрицать не стану. — Тонкие губы растянулись в кислой улыбке. — Я не отрицаю, что встречался в Приречье с достопочтенным Сент-Виром. Я не отрицаю, что показывал ему медальон Тремонтенов. Однако, господа, — он повернулся к столу, и его голос зазвучал увереннее, — каждому из вас по силе назвать иную причину моего поступка.

Ричард открыл рот и тут же его закрыл. Феррис намекал на то, что приходил к мечнику, чтобы договориться об убийстве Дианы.

— Сент-Вир не работает на свадьбах, — промолвил Алек.

Знакомые слова несколько рассеяли напряжение в зале:

— На свадьбах не работает, заказы на женщин не принимает, показательных боев не проводит, — с унылым видом перечислил Монтаг.

— Очень хорошо, — обратился Алек к Феррису. Голос молодого нобиля звенел от напряжения. — Коль скоро мечник отказался от задания, в чем я нисколько не сомневаюсь, зачем вы дважды посылали к нему на переговоры свою служанку по имени Катерина Блаунт?

Феррис резко выдохнул через нос. Так вот куда она подевалась — побежала к своей сопернице Диане. Эта шлюха понятия не имеет о гордости. Наверняка именно она все разболтала, иначе как герцогине стало известно о ее встречах с Сент-Виром? Итак, Диана все знает, ну и что с того? Одно дело — знать, совсем другое — доказать.