Papirus - Будь здоров

– Это было через неделю, как кривой Гарсиус приезжал?

– Нет. Ты путаешь. Это когда Вансис-жаба кувшинчиком с благовониями в новенькую горничную кинул… Её потом не иначе, как жабьей невестой звать стали.

– А-а-а-а, так вот чего она горшок смолы у десятника выменяла и Вансиса-жабу ждет! Аж извелась вся… Так о чем это мы?

Процветали здесь и азартные игры – в основном, в кости. Взаиморасчеты производились тоже довольно просто. Оба игрока приходили к дворецкому: тот списывал некую сумму с проигравшего и записывал ее на имя победителя.

Я, признав удобство такой формы хранения сбережений, тем не менее, потребовал выдавать мне жалование наличными… и пусть себе считают меня жадиной с приветом. Все ведь имеют полное право на безобидные причуды. Допустим, у меня самая тихая – ночами, под одеялом, трясущимися от вожделения руками перебирать тускло мерцающее в свете Селены серебро…, – впрочем, под одеялом какая Селена, – в свете моих горящих глаз… монетку за монеткой…

Но, разумеется, самый древний способ торговли – не путать с древнейшей профессией…, а может это одно и то же(?) – прямой обмен товарами и услугами – был здесь наиболее распространен. Деньги еще надо превратить в нужную тебе вещь, что в условиях удаленного горного замка непросто, а иметь ее хочется уже сейчас.

Наконец, сумка была собрана; деньги уложены – за это время у меня накопилось около ста лоперских серебряных марок, что по курсу соответствовало пятистам семидесяти элморским серебрушкам; осталось только назначить самому себе дату убытия. Признаюсь, вспоминая прошлое свое путешествие, очень мне не хотелось снова туда лезть, поэтому решил все-таки дождаться графа. Вдруг он безоговорочно выполнит свое обещание и даст сопровождение – дорога поверху на чистом горном воздухе сулит гораздо более красочные виды по пути, нежели пещеры.

В эти дни, помимо исцелений, я упорно тренировался в построении шара из тех узоров, которые продемонстрировал мне Финь Ю. Казалось бы, детская головоломка – можно враз собрать. Не тут то было. В отличие от деревянных, эта головоломка, как я ни крутил узоры, складываться в шар не желала категорически. Даже два узора никак не получалось сложить вместе.

Три дня назад я собрался с духом и ночью связался с женой. Предварительно сформировал узор, показанный мне далеким наставником, сконцентрировался на магическом узоре жены, каким я его помнил и… нить соединила нас не сразу. Это было похоже на поиск в толпе нужного человека. С огромной скоростью передо мной замелькали узоры различных существ, чуть приостанавливаясь на похожих и мелькая дальше…, где-то с минуту длилось это просеивание, когда, наконец, с отблеском молнии между нами протянулась нить-связь. Я тут же активировал узор и увидел, что теперь подпитка идет только с моей стороны. Первым делом налюбовался на дочку. Сверток, весь в кружевах и лентах, лежал в кроватке, деловито хлюпал соской и тихонько сопел. Не буду рассказывать о том приливе нежности и любви к моему второму я… – признаю-признаю, частично моему. Кто был папашей и так меня поймет, остальным надо прочувствовать. Возле кроватки дремали две служанки – видимо, няньки.

Материализовав фантома, прошел к нашей кровати и полюбовался на уже спящую мамочку. Свента выглядела немного усталой, но в хорошей форме. Просмотрев ее и дочкину магическую структуру, никаких отклонений не нашел. Погладив по волосам – ощущалось это, вероятно, как легкое дуновение – разбудил, и жестом показав соблюдать тишину, поманил ее в кабинет. Она, точно сомнамбула, неотрывно глядя на меня, неслышно прошла за мной и затворила за собой дверь.

– Филик, это ты? Скажи мне, что ты жив, – шепотом попросила Свента.

– Я жив, любимая, – подтвердил я.

– Когда я рассказала о твоем прошлом приходе, мне не поверили. Сказали, что интересовались у целителей и те ответили – нет у них такой способности.

– Вот и хорошо, что не поверили. Вот и правильно. Это всего лишь сон. Но сон вещий. Так и говори – во сне, дескать, муж приходил. Говорил, что сейчас в Лопере. Дорогу домой ищет. Но это только если сами спросят или проговоришься. А так лучше ничего не рассказывать.

– А ты в Лопере? Не в чертогах Богов? – вдруг всхлипнула Свента.

– Какая же ты у меня недоверчивая… – я немного подумал, потом со вздохом решил, что это будет лучшим способом, хотя и очень жаль терять такое удобное место. – Свента. Давай так. Утром ты проснешься, умоешься, потом пройдешь сюда в кабинет. Подойдешь к этому книжному шкафу. На третьей полке сверху следует вынуть четвертый и пятый фолианты слева. Запомнила?

– Проснуться, умыться, пройти в кабинет, подойти к этому шкафу и вынуть четвертый и пятый фолианты слева на третьей полке сверху, – послушно повторила жена.

– Умница. Там моя заначка очень хорошего вина хранится. Тесть из своей коллекции подарил дв… одну бутылочку, – вздохнул я, – только без меня не пей.

– Пьяница. Вот вернешься – вместе и выпьем, – она с ожиданием и тоской посмотрела на меня. – А когда ты вернешься?

Я вкратце обрисовал ситуацию и свое решение дождаться возвращения графа. Свента одобрила и в свою очередь поведала, что почти пришла в норму – по утрам уже вовсю разминается. Дочка вся в маму, то есть в нее – Свенту. Горластая, правда, особенно, когда голодная. Тут она явно вся в папу. Я разве горластый? Не понятно. Голодный я тихо рычу и только. В остальном все хорошо. Скоро ожидается приезд бабушек, которые уже все извелись в ожидании, когда можно будет посмотреть на малышку.

Тяжело, когда ни обнять, ни поцеловать жену нет никакой возможности. Соединение наших губ было похоже на теплый ветерок, ласково мазнувший мимолетно и улетевший прочь. Сил уже осталось мало – я попрощался и рассеял нить.

Удивительно, что после первой попытки служанки оставили меня в покое. Но в тоже время мне стало некуда деваться от юной леди Олисии. Через неделю после сеанса она уже немного округлилась, на щеках заиграл здоровый румянец и… от ее активности просто некуда стало деваться. Причем в постоянные сопровождающие она выбрала почему-то именно меня. Я должен быть рядом на прогулках, за обедом, слушать ее музицирование и вместе с ней мечтать под звездами. Поначалу я предположил, что во мне она видит свежего слушателя, который не прервет ее щебетания на самые разнообразные темы, будучи человеком подневольным. Поскольку развлечений в замке не много – книги да прогулки, она и нашла способ, как себя повеселить, приблизив к себе простолюдина. Насколько я понял, граф никому не рассказывал о нашем с ним разговоре и для всех я так и остался поваром, который немного травник. Выздоровление девушки челядь приписывала горному воздуху, эликсирам старого знахаря и его же зельям, а также немного – моему искусству излечения раненых. Однако со временем мне стало подозрительно поведение девушки – случайные прикосновения, которые задерживались дольше обычного, пламенные взгляды в мою сторону, прозрачные намеки, обернутые в форму рассказов о славных деяниях рыцарей, бывших простолюдинами и добившихся дворянства на полях сражений, имея целью повести к алтарю благородную возлюбленную… Все это рассказывалось с такой непоколебимой уверенностью в правдивости выдуманных историй, что оставалось только взять в руки шпагу, вздеть стяг с платочком прекрасной дамы и парадным шагом гвардейца короля идти искать ближайшие поля, где есть сражения.