Ольга Кай - Саоми

— Съездишь, — Ярат посмотрел на мастера. — Тебе будет, у кого остановиться в Эште.

— А ты? Ты не хочешь поехать к морю летом?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, саоми спросил:

— Скажи, Инга, а у тебя совсем не осталось родственников?

— Если и остались, то я о них не знаю.

Ярат смотрел на меня с сочувствием, как будто не лишился всей родни еще в детстве.

— У волошцев тебя примут, Инга. Оставайся с ними. Айлан и Эрвин позаботятся о тебе.

Я лишь усмехнулась.

— Ты не ответил, что собираешься делать сам.

— Посмотрим… Завтра, так или иначе, все решится, тогда и увидим.

Стемнело. Небо усыпали звезды, обещая ясную погоду.

— Ярат… — Он обернулся. — Я хочу, чтобы ты выжил.

В улыбке саоми читался недоуменный вопрос: «Зачем»? Но вслух он сказал другое:

— Все будет хорошо.

Я не поверила, но… не знала, что еще сказать. Возможно, утром я найду нужные слова. Жаль, здесь нет Нэлии — она бы его уговорила. Если бы сестра Айлана попросила — он вернулся бы и с того света, в этом я была уверена.

Мы долго сидели молча. Потом глаза стали закрываться, я сама не заметила, как задремала, опустив голову на заботливо подставленное плечо.

Глава 4

Отдых в последнюю ночь перед боем был дольше, чем обычно. Солнце поднялось над горизонтом, когда войско снова отправилось в путь, и уже в сумерках состоящая в большинстве из волошцев повстанческая армия сделала остановку перед тем, как войти в столицу. Ненадолго, чтобы проверить оружие, спрятать под незначительной охраной обоз в лесу, там же оставить Серхат и Ингу. Мастер Элиф туго примотал к правой руке Ярата катар с тремя клинками, направленными в разные стороны, их короткие лезвия угрожающе поблескивали при каждом движении саоми. В левой — короткий облегченный меч, пара метательных ножей у голенища…

Инга наблюдала за сборами издалека, и только когда воины собрались уходить, подошла к Ярату.

— Ты пообещал Нэлии, что вызволишь ее брата, помнишь? А мне пообещай, что вернешься и расскажешь все, как было. Ну, обещаешь?

Не сразу, но саоми кивнул, однако Ингу это не устроило.

— Обещаешь?

Ярат сдался:

— Обещаю.

Смерив его строгим взглядом, девушка отошла и остановилась где-то возле повозки, рядом с Серхат, а Ярат отправился в путь, как-то незаметно оказавшись слева от Вонга. Они с Даеном лишь молча обменялись взглядами, и шедший по правую руку от главнокомандующего мастер Элиф усмехнулся. Его светлые серые глаза азартно поблескивали.

Уже издалека шедшие увидели зарево пожара над столицей. Ворота были открыты, солдаты в имперской форме, но с синими лентами в петлицах встретили волошцев, вперед выступил высокий немолодой воин, которого Ярат узнал сразу — этот человек был среди руководителей подполья в приморье, тогда его представили как Кирона.

— В городе почти не осталось верных императору солдат. Личная гвардия правителя охраняет дворец, — Кирон обращался в основном к Даену и мастеру Элифу. — Там ровно тысяча самых отборных воинов.

— Со мной три тысячи, — ответил Даен и, развернувшись, громко скомандовал: — Вперед!

Сопротивление, которое им пытались оказать воины в серо-фиолетовой форме на улицах города, оказалось ничтожным. Лишь несколько раз тем, кто шел в первых рядах, пришлось скрестить оружие с врагом. И вот к воротам дворца по светлым плитам центральной площади подкатили таран.

— И-и-и-и раз!

Первый удар сопровождался шквалом горящих стрел, волошцы подняли над головами щиты.

— И-и-и-и два!

Гул и треск. Время, понадобившееся защитникам императора, чтобы подогреть на огне котлы со смолой, вышло, и кипящая жижа полилась на головы осаждающих. Но ворота поддавались, а волошцев по-прежнему защищали щиты, и хотя не все, кто двигал тяжелый таран, дожили до третьего удара, он все-таки прозвучал. Потом четвертый и пятый, и вот в пробитую дыру, с краями из торчащих щепок и погнутого, искореженного металла, полетели арбалетные болты, расчищая дорогу войску.

На некоторых из повстанцев можно было заметить боевые доспехи, у большинства волосы отливали медью, на серо-фиолетовой форме перешедших на их сторону императорских солдат под командованием Кирона ярко выделялись синие ленты. Их было в три раза больше, чем защитников дворца, но в гвардию императора отбирали только самых лучших, и они оказывали достойное сопротивление. В какой-то момент Ярат не смог найти взглядом Даена, но тут в строе гвардейцев образовалась брешь. Это был шанс прорваться дальше, во дворец, успеть до того, как император сможет скрыться, ведь правитель явно предусмотрел возможность побега. Кирон тоже не смог найти Вонга, и потому его вопросительный взгляд обратился к саоми. Ярат поднял правую руку с разлапистым трезубцем катара и громко крикнул:

— Вперед!

Его приказ услышали все, и мощной волной хлынули ко дворцу. Саоми бежал впереди, подошвы мягко, по-кошачьи пружинисто касались земли. Ломать живую изгородь ему не пришлось — легче было перепрыгнуть, однако ровно подстриженные кусты все равно оказались смяты и поломаны. В какой-то миг Ярат вдруг понял, что перед ним никого нет, кроме врагов — гвардейцев в бело-золотых мундирах. Клинок его меча и лезвия катара алели в отблесках пламени факелов и парковых фонарей, а правая рука была уже по локоть темная от чужой крови.

Двери с треском распахнулись под неумолимым натиском, и шумная толпа ворвалась в огромный вестибюль — белоснежный, мерцающий полированным мрамором и позолотой узорных барельефов, колонны величественно уходили ввысь, поддерживая расписанный потолок. Красота казалась нерукотворной. Саоми замер на мгновение, представив, что сегодня ночью от всего этого великолепия останется лишь слабое напоминание. Лезвия катара вовремя перехватили изогнутую саблю гвардейца, Ярат опомнился и понесся вверх по широкой дворцовой лестнице, устланной мягким ковром.

Удар, бросок, еще удар… прыжок, захват… скрежет металла о металл, звон закаленной стали. Саоми расчищал дорогу тем, кто шел за ним. Лестница была достаточно широка, чтобы противники окружили его со всех сторон, но в ближнем бою у Ярата были все преимущества, только вот рука… Ювелирная работа мастера Элифа, тщательно закрепившего сломанные пальцы тугой повязкой, примотав к ним тоненькие, плоские дощечки, теперь мешала действовать, ведь Ярату постоянно хотелось сжать пальцами рукоять, сжать крепко, надежно, пускай врачеватель и считал, что кости еще не срослись.

Верхняя площадка, как и каждая ступень, забита людьми — гвардейцы из последних сил пытались помешать повстанцам добраться до правителя. Ярат задержал взгляд на искаженном болью лице молодого гвардейца, и в этот миг пропустил первый удар. По плечу полоснуло, и саоми, хоть не почувствовал боли, мгновенно отреагировал и запретил себе смотреть в лица врагов. Не сейчас. Рано, потому что император еще жив, потому что остальным не обойтись без его помощи…