Ольга Денисова - За Калинов мост

Да, переплыть Смородину не получится. Для живых она только кажется молочной. Игорь покрепче завернул крышку фляги, подозревая, что пламя может полыхнуть и через горлышко. Куда теперь? Пока он не увидел ни одного человека, а если бы и увидел, то побоялся бы спросить.

Игорь поднялся на берег, сел на коня и осмотрелся.

- Как, бледный конь? Ты знаешь, куда ехать?

Сивка не шевельнулся. Никто не знает. Наверное, сердце должно подсказать верное направление, но оно почему-то помалкивало.

- Поехали прямо… - Игорь пожал плечами.

Но как только он тронулся с места, картина вокруг него стала совсем другой: зеленые травы и солнечные рощи сменились голой каменистой пустыней, однообразие которой нарушали лишь огромные одиноко стоящие валуны. Солнце не грело, а палило с белого неба. Игорь не успел удивиться, как над головой раздался тихий детский голос, как будто его случайно донесло сюда эхом:

- За мной придет мой папа! Не смей смеяться надо мной!

Детский голос унес горячий ветер, но ему на смену тут же явился неразборчивый шепот, прерываемый тонкими всхлипами. Слышать эти всхлипы почему-то было очень тяжело, они скребли что-то непонятное внутри и вызывали ощущения сродни физической боли. К шепоту и всхлипам с другой стороны примешались приглушенные рыдания, и Игорь ясно представил себе плачущую женщину, которая старается сдержать слезы и не может.

- Нет! Нет! Нет! - звонкий крик взлетел над головой и рассыпался вокруг тысячекратным эхом.

Шепоты, причитания, невнятное бормотание, перебиваемое стонами, поползли на Игоря со всех сторон, затопляя пространство, и ветер уже не мог развеять их толщу, запутался и потух. Игорь зажал уши руками - голоса наваливались на него, сжимали и грозили раздавить, - но это не помогло, они пробивались сквозь ладони.

Он зажмурил глаза, а когда открыл, голоса еще звучали, но глухо, без эха, а вместо каменистой пустыни под копытами коня стелилось бескрайнее поле, и зеленая трава поднималась ему выше колен. Он снова зажмурился: на горизонте, по левую руку появился высокий хрустальный дворец, сиявший на солнце своими шлифованными стенами башенок. И только тогда голоса исчезли, а на смену им пришел стрекот кузнечиков и далекое пение птиц.

Он попробовал повернуть Сивку к хрустальному дворцу, но сразу же ухнул в кромешную темноту. Сбоку раздался смех, страшный и глумливый, а с другой стороны - протяжный воющий стон.

- Отпустите меня! Пожалуйста, я не хочу, я больше не могу, отпустите, я умоляю! - услышал он впереди из мрака.

- Стоять! - рявкнули Игорю в самое ухо, и он непроизвольно дернул поводья на себя.

Темнота немного рассеялась, и в сумеречной мгле он разглядел пустынную дорогу сквозь мертвый лес. Обнаженные деревья переплетали свои ветви над головой, холодный ветер принес запах падали, но на дороге никого не было, только колючие голые кусты шевелились от ветра в полумраке. Игорь осторожно двинулся дальше, всматриваясь вперед.

- Куда прешь! Ты что, под ноги не смотришь?

Игорь шарахнулся в сторону, и в глаза брызнул яркий свет - Сивка вез его по узкому стеклянному мосту над синим морем, и пахло вокруг морем, только конца и края этому мосту видно не было. Копыта звонко стучали по стеклу, и Игорю показалось, что сейчас мост разобьется на тысячу осколков и рухнет в воду.

Все это сон и морок. Но как же тяжело двигаться сквозь этот морок! Игорь зажмурился от страха и почувствовал, что сползает с Сивкиной спины. Свет солнца померк, и это было заметно даже сквозь зажмуренные глаза.

- Остановись, всадник, - произнес властный голос над головой, разнесенный эхом, и Игорь открыл глаза. - Что ты здесь делаешь?

Его окружал полумрак каменой пещеры, свод которой нависал над самой головой. Где-то вдали гулко капала вода, неприятно пахло прелью, воздух был затхлым и неподвижным. Никого, кто мог бы задать ему вопрос, рядом не наблюдалось.

- Ну? - голос показался Игорю угрожающим.

- Я случайно сюда попал, заблудился, - ответил он.

- Сюда по доброй воле никто не попадает, - ответил невидимый собеседник, - и никто так просто отсюда не выходит. Что ты здесь делаешь?

Игорь не знал, что ответить, но ему совсем не нравилось происходящее. Свод пещеры, давивший сверху, казалось, вот-вот обрушится и погребет его под многометровым слоем камня.

- Я ищу свою невесту, - Игорь решил, что врать надо как можно честней.

- Если она здесь, я советую ее забыть. Дай мне руку, я хочу убедиться, что тебе здесь делать нечего.

Старуха говорила, что надо подсунуть отрубленный палец. Интересно, как это сделать, если собеседник его видит, а Игорь его - нет? И что будет, если сейчас в нем распознают живого?

- Ну?

Игорь постарался сунуть руку в карман незаметно, взялся за свой мертвый мизинец и протянул его вперед, стараясь спрятать остальные пальцы в рукаве.

Кто-то невидимый ощупал мизинец со всех сторон и даже понюхал его с характерным звуком.

- Что-то не так, - пробормотал голос, и Игорь напрягся, - убирайся прочь, и если я еще раз тебя встречу, то так просто уже не выпущу.

Интересно, в какую сторону нужно двигаться, чтобы убраться прочь? А прочь убраться очень хотелось. Игорь зажмурился, пустил Сивку вперед, но стоило ему взглянуть на мир, как перед ним опять расстелилось зеленое поле. И пахло травой, и стрекотали кузнечики.

Он остановил коня и спрыгнул на землю. Так больше нельзя! Надо что-то придумать, невозможно каждую секунду нырять из реальности в реальность. Когда ноги его коснулись травы, вокруг пели птицы и белые березы окружали его со всех сторон. Игорь сел на землю и закрыл лицо руками. Пусть будут березы. Пусть, когда он откроет глаза, вокруг снова будут березы, а не дубы, не ели и не морской простор. Открывать глаза совсем не хотелось. Он не найдет Маринку в этом лабиринте миров. Даже если она его ждет, он проедет мимо и не заметит ее.

- Медвежонок, - позвал сверху мужской голос, и ласковая рука легла на голову.

Игорь медленно оторвал руки от лица и поднял глаза. Над ним, взявшись за руки, стояли отец с матерью. Он сразу узнал их, хотя видел их такими молодыми в раннем детстве. Это было его первое осознанное воспоминание - как они втроем ездили на юг, ему было всего четыре года. Олег сдавал экзамены за восьмой класс, а Славка поступал в институт, поэтому они поехали втроем. И мама ходила на пляж именно в этом красивом ситцевом платье с юбкой-солнцем. Потом оно выцвело, порвалось и пошло на тряпки. И глядя на эти тряпки, Игорь всегда вспоминал эту поездку и маму в платье с розовыми цветами на голубом фоне.

- Мама… папа… - шепнул Игорь и почувствовал, как ком встает в горле. И это тоже сон и морок? Он смотрел на них снизу вверх, как тогда, четырехлетним. Отец, высокий, загорелый, широкоплечий, - совсем такой, как тогда. Самый сильный и самый добрый, на которого хочется быть похожим во всем. Они были очень красивыми, его родители, и очень подходили друг другу.