Оксана Панкеева - О пользе проклятий

– Да, – кивнул Мафей. – Он сказал, что подождет.

– Хорошо… Ты не знаешь, какая у короля группа крови? – донеслось из телепорта, и доктор с принцем исчезли, оставив Кантора одного в королевской гостиной. Идиотское получилось положение – в апартаментах его величества сидит какой-то подозрительный иностранец, который непонятно что тут делает… И что сказать, если кто войдет?

Как будто назло, в дверь заглянул слуга с подносом и сообщил:

– Вино и кофе.

– Заноси, – скомандовал Кантор и достал новую сигару. Раз уж принесли кофе, не пропадать же добру. К счастью, слуга не стал задавать вопросов – видно, был вышколен, как положено. Поставил поднос на стол и испарился. Однако спокойно покурить Кантору не дали. Только он успел налить себе кофе, как в гостиную без стука вошел незнакомый человек с откровенно хинской физиономией, в черном камзоле полувоенного покроя с серебряной звездой на груди. Видно, какая-то важная шишка.

– Где его величество? – спокойно вопросил он, даже не интересуясь, кто такой Кантор и что он здесь делает.

– Его здесь нет, – ответил Кантор, надеясь этим исчерпать разговор. Не тут-то было. Посетитель не шелохнулся и спросил, устремив на Кантора неподвижный взгляд раскосых глаз:

– А где он?

– А почему я должен вам объяснять? – спросил в ответ Кантор. Незнакомец посмотрел на залитое кровью кресло, на кучу рваных тряпок на кушетке, потом снова на Кантора. Исследовав его пристально несколько секунд, он молча придвинул к столу чистое кресло с другого конца комнаты, уселся, налил себе кофе и представился:

– Глава департамента Порядка и Безопасности Флавиус.

Кантор мысленно обложил себя в три этажа за непонятливость и сказал:

– Очень приятно.

– Итак, где его величество? – повторил свой вопрос глава департамента.

– В клинике, – пояснил Кантор. Флавиус с легкой досадой шевельнул бровью, и его хинская физиономия снова застыла неподвижно.

– Он все-таки ранен, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. – Что-то серьезное?

– Не особенно, но он потерял много крови. Не сразу заметил… и нас уверял что не ранен, пока его высочество не раздел его и не убедил.

– Понятно, – констатировал Флавиус и отхлебнул кофе. – Полагаю, по возвращении он будет не в состоянии принять доклад и дать дальнейшие инструкции?

– Я тоже так полагаю, – согласился Кантор.

– Жаль. Впрочем… Разберусь сам. Вы не в курсе дела, сегодня в банкетном зале – это был экспромт, или он это спланировал? Он мне, конечно, сам расскажет, но не скоро, а мне любопытно.

– Спланировал, – ответил Кантор. Скрывать что-то от этого господина вышло бы себе дороже, тем более, король действительно сам ему все расскажет.

– Поразительно. Когда? Еще вчера вечером у него был другой план… А ваш прыжок на стол – это было тоже запланировано?

– Вот это как раз был экспромт. А вы это все видели?

– Видел. Через магическое зеркало. А вы видели стрелков или просто подозревали?

– Слышал, – кратко пояснил Кантор.

– Вот как, – Флавиус чуть заметно улыбнулся. – Я полагал, что легенды о вашем удивительном слухе преувеличены.

– Самую малость.

– Да, разве что самую малость, – вежливо согласился Флавиус. – Также позвольте выразить восхищение вашим мастерством метания вилок. Специально учились?

Кантор пожал плечами.

– Я умею метать все, что попадается под руку. Любые предметы.

– Генерал Ордоньес – ваша работа? – спросил вдруг Флавиус вне всякой связи с предыдущим.

– Да, – ответил Кантор, поскольку этот очень опасный господин знал о нем, похоже, не меньше, чем король. А то и больше.

– Красиво, – одобрил Флавиус. – Почему оставили работу?

– Здоровье пошатнулось.

– Жаль. А скажите, вы не знакомы, случайно, с человеком по имени дон Рауль? Возможно, сейчас он носит другое имя, но все же… Где-то под пятьдесят, невысокий, худощавый, совершенно седой, но глаза молодые, синие и яркие.

– Нет, – ответил Кантор, подумав для виду. Уж слишком напоминал этот загадочный дон Рауль друга и советчика Амарго, бессовестного обманщика. – К сожалению. Наши контакты друг с другом ограничены. Я знаю только членов своей группы. Ни один не подходит.

– Если вдруг встретите, дайте ему знать, что корона заинтересована в контакте с ним. Интересам вашей партии это не повредит.

– Хорошо, – согласился Кантор, с нетерпением ожидая, когда же этому хинскому удаву надоест над ним издеваться и он, наконец, уйдет отсюда.

– И еще… Зачем вы ездите в Голдиану?

– Я не знаю, – честно ответил Кантор. – Я охранник. Мне не положено этого знать.

– Тогда я вам скажу. Ваши агенты выкрали у правительства чертежи какого-то оружия, а изготовить его у них нет возможностей. Поэтому они пытаются договориться с Багги Дорсом и его синдикатом, чтобы те изготовили для них партию оружия в обмен на эти чертежи. Возьму на себя смелость дать вам совет: известите свое руководство, что корона Ортана готова заключить с вами эту сделку на любых условиях, которые будут честно выполнены. А голдианцы вас кинут, как маленьких. Этот Багги Дорс – уголовник, и заключать с ним какие-либо сделки без гарантий чревато последствиями.

– Благодарю вас за предупреждение, – вежливо сказал Кантор. – Я обязательно передам своему командиру.

– Тогда позвольте откланяться.

Флавиус допил свой кофе, взял со стола папку, и они церемонно раскланялись. Когда за ним закрылась дверь, Кантор с неописуемым облегчением вздохнул и вытер взмокший лоб. Общение с такими людьми давалось ему с большим трудом. И что противно, на этом приключения не кончились. Сначала приперлась какая-то придворная дама в поисках его величества, а не найдя последнего, начала откровенно заигрывать. К счастью, она додумалась представиться, и Кантор с радостью вспомнил, что с этой дамой он уже встречался лет семь назад в Лютеции. Он немедленно напомнил ей, где и при каких обстоятельствах они виделись, после чего дама изменилась в лице, холодно сообщила, что он обознался, и немедленно смылась, что от нее и требовалось. Кантор мысленно посмеялся, подумав, знает ли его величество, что его придворная дама была в свое время гордостью заведения мадам Лили и была известна на всю Лютецию как Камилла Сахарные Губки.

Едва негодующая дама удалилась, в гостиную ворвался, на ходу осыпая ругательствами стражников за дверью, расфуфыренный жлоб, весь увешанный какими-то золотыми бляхами, и потребовал немедленно подать ему сюда короля, чтобы этот беззаконный тиран объяснил ему, за что арестовали его ненаглядную дочь. Кантор, который уже начал злиться всерьез, посоветовал очистить помещение, поскольку короля нет, и он не принимает. В ответ посетитель надулся, как индюк, и перечислил с десяток титулов и званий, полагая, что этим может внушить почтение наглому хаму. В ответ наглый хам, на которого титулы и звания не произвели никакого впечатления, показал ему два пальца и простыми словами послал в общепринятое место. Тем более что расфуфыренный жлоб оказался папашей той самой злобной графини, о которой рассказывал Элмар. Значит, ее уже посадили, ай да Флавиус… Поскольку граф Монкар заколебался, ошалев от подобного обращения, Кантор посулил выставить его силком, живым или мертвым, как получится. Это подействовало. Посетитель удалился, изрыгая чудовищные угрозы. Как только он ушел, появился начальник стражи все с тем же популярнейшим вопросом – где король, и ему пришлось объяснять, где. А затем выслушивать ахи и охи по поводу короля и поздравления в свой адрес. В конце концов Кантору это надоело, он выглянул в коридор и отчитал стражников, что пускают всех подряд, а он тут должен выполнять работу королевского секретаря за бесплатно. И велел к королю никого не пускать.