Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

Покрытая легким загаром физиономия Шази немного бледнеет.

— Полагаю, — наконец произносит он, — Вы имеете в виду не обмен данными.

— Не обмен, — охотно подтверждаю я, — скорее методику. Вас это смущает?

И снова пауза.

— Вынужден признать, что да.

— Вы же говорили, Вам доставило удовольствие наблюдать за допросом Егора?

— Да, но… Я как-то не пытался представить, что это применимо и ко мне.

— Ну что же, пытаться Вам и не придется. Получите свой бесценный опыт. Снимайте китель.

— Май…

Голос неуверенный. Где-то за правым плечом. Егор. Вечно он возникает, как тень отца Гамлета.

— Давай отойдем в сторонку.

Не проблема. Удаляемся за дверь. Краем глаза вижу, как Шази расстегивает пуговицы. А пальцы-то у него слегка дрожат.

— Что ты хотел?

У Егора лицо растерянное.

— Май, не надо.

— Что не надо?

— Не мучай его.

— Почему?

— Ну, он… Он… личность. Я его уважаю. Я понимаю, это глупо… Но мы все равно его убьем. Зачем над человеком издеваться? Не надо.

Задумываюсь.

— Егор, ты прав. И, хотя звучит это странно, я не хочу его убивать. Я постараюсь отправить его за границу. Но перед этим он должен получить урок. Он должен знать, что безнаказанными его поступки не окажутся. И люди должны видеть, что мы не погладили его по головке и отпустили. Мы запланировали акт террора, и мы его выполним. Только в смягченном варианте.

— Что ты хочешь с ним сделать?

— Я отдам его Виталику. Тридцать-сорок ударов плетью. Сколько выдержат. Оба.

— Май…

— Не надо, Егор. Они оба должны понять, что это — унизить другого человека и сделать ему больно. Не спорь со мной. И настрой видеокамеру. Пора.

Жестом приказываю Шази встать на колени. Подчиняется. Чувствую себя странно, привязывая руки Корнуэна к перекладине. Такие красивые пальцы. И запястья. Угловатые, тонкие, сильные.

— Будет больно? — шепотом спрашивает он, глядя на меня снизу вверх больными, чуть испуганными глазами.

— Очень, — тихо отвечаю я.

Вздыхает и отворачивается. Виталик нервничает. Виталик сильно сжимает пальцами рукоятку плети, передергивает плечами.

— Шази оф Полета… — наконец начинает он.

— Корнуэн, — перебиваю я.

— Что?

— Его зовут Корнуэн оф Полета. Шази — это прозвище. Означает быстрый, шустрый.

Виталик глядит на меня недоуменно, но не спорит.

— И вообще, — продолжаю я, — давай начинай. Не нужно торжественных речей.

Егор хмыкает. Шази поворачивает ко мне лицо и неуверенно улыбается. Но улыбка исчезает уже после первого удара. Виталик бьет неумело, но сильно. Излишне сильно, я бы сказала. Но ни слова. Это его дело, хотя в глубине души я надеялась, что Виталик откажется. Шази вздрагивает, но молчит. Егор держит меня за руку. Трусь носом о щеку Егора. Я ему благодарна за поддержку. Но я и сама вздрагиваю, как Шази.

К

орнуэн оф Полета, благородный господин, враг, уничтоживший многих моих сограждан, стонет, подвергаемый справедливому наказанию. Но отчего же так плохо именно мне?

Шази вскрикивает. Чувствую, как тяжело ему сдерживаться, как ему стыдно и больно. Егор меня обнимает. Не понимаю, кто из них нужен мне больше?

— Егор, — шепчу, — уведи меня отсюда, — я не могу на это смотреть. Скажи Виталию, что еще пять ударов, и хватит. Он же убьет его.

Егор кивает. Мне невыносимо противно. Хочется выключить камеру. Но мы должны запустить этот ролик в сеть. Неуловимые партизаны, изловившие гордость и надежду Канской республики Корнуэна оф Полета и поглумившиеся над ним. Это должно вызвать страх и возмущение среди оккупантов и внушить какую-то надежду жителям Империи.

Я, действительно, намерена вывезти Шази за пределы нашего округа.

Виталик слегка перестарался. Не быть ему командиром моего отряда.

Ленка уже два часа откачивает Шази, изредка бросая на меня рассерженные взгляды.

Я слоняюсь поблизости. Наконец, у Ленки заканчивается терпение, которое и так не является ее сильной стороной.

— Слушай, — заявляет она, — какого лешего ты здесь болтаешься. У тебя дел нет?

— Я мешаю?

— Да. Ты мне мешаешь!

— Ну Лен, я же тихонечко. Они там запись монтируют. Можно я останусь?

Ленка очень выразительно фыркает.

— Ты меня удивляешь! Кстати, ты забавно фонишь. Втюрилась?

— Я? Нет! Мне его просто жалко.

— Жалко?! Так чего ради ты отдала его Виталику? Ты не знала, чем это закончится?

— Знала. Но он же выполнил поставленную задачу.

— Так он всегда ее выполняет! У него просто мозгов не хватает, чтобы что-то сделать иначе. Ты хотела преподать ему урок? Ну так у тебя вышло. Ему понравилось!

— А чего ты орешь на своего командира?

— Да потому что ты дура. И потому что Шази твой не проявляет особого желания жить дальше. Он просто не хочет бороться.

— В каком смысле не хочет?

— В прямом! Сама посмотри!

Вот уж никак я не могла предположить наличие у Полета суицидальных наклонностей. Присаживаюсь с ним рядом, кладу ладонь ему на затылок. Это необязательно, но так проще сосредоточиться. Волосы у Корнуэна мягкие. Осторожно вхожу в контакт. Но он и не сопротивляется. И в самом деле, я ожидала, я надеялась обнаружить целый клубок различных эмоций, а вижу лишь одну. Называется "Прощайте, я пошел". Ну уж нет, никуда ты не пойдешь!

Шази у нас исследователь, аналитик. Шази, милый, в мире столько всего интересного. Закончился только один этап. Все продолжается. Ты еще не все знаешь о Мастерах. Ты совсем ничего не знаешь о Проводниках. Твоя диссертация не дописана, а у тебя уже есть новая информация. Шази, мир много потеряет, если тебя там не будет. Я многое потеряю. У меня никогда еще не было такого замечательного врага. Корнуэн, ты еще столько всего не сделал…

Поддается! Он поддается!

Ты мне очень нравишься, Корнуэн оф Полета, выбирайся, пожалуйста.

— Все, — вмешивается Лена, — молодец. Одной рукой калечим, другой лечим. Всегда знала, что из Идейников психиатры лучше получаются. Оставь его. Приходили ребята. Они запускают ролик. Пора уходить. И, кстати, твой муж не в восторге оттого, что ты так возишься с Полета.

— Ну, было бы удивительно, если бы он был в восторге. Полета — враг.

Тут я быстро удаляюсь, чтобы не продолжать надоевший мне разговор, и все равно успеваю услышать последнюю реплику Ленки.

— Полета — мужчина, — ворчит она.

В общем, затея с отправкой нашей бедной жертвы в какую-нибудь безопасную для этой жертвы местность провалилась на корню. По двум причинам. Во-первых, Егор недвусмысленно дал мне понять, что его беспокойство по поводу наших с Шази отношений уже переходит грани терпимости, во-вторых, мы несколько недооценили мобильность канцев, которые выслали в нашу сторону вооруженное подразделение, не дожидаясь окончания двадцатиминутного ролика. В общем, пора было смываться. А потому пока еще бесчувственное, но уже практически здоровое тело господина оф Полета мы оставили в гостинице, надеясь, что те, кому полномочный комиссар необходим, сами найдут его и приведут в чувство. Кстати, Ленка, не говоря ни слова, вылечила ему руку. В качестве бонуса.