Екатерина Соловьева - Ведьма

И тут я ударила. Сорвав с пояса одновременно несколько кристаллов и выпустив из них астральных монстров (я ведь даже не знала, что там могло быть), я бросила их под ноги магам и взмыла вверх. Однако Рауэр был стремителен. Он успел взлететь за долю секунды до того, как высвободились духи. И в воздухе он меня перехватил. Бился он, конечно, профессионально. Перемещался легко и стремительно, мои удары парировал даже изящно. Один из моих кинжалов бесполезным куском металла полетел на землю после его очередного выпада. Терять мне было уже нечего, и я, подобравшись к нему максимально близко, ударила кинжалом просто так, не используя магию. Он даже не сразу понял, что произошло. Рукав его стал быстро намокать, приобретая черный цвет. А я начала быстро-быстро заплетать заклинание. И тут он врезал мне ногой в живот. Щит, конечно, чуть-чуть смягчил его удар, но боль была сильная, и я с визгом полетела на землю. Он приземлился в паре шагов от меня и быстро склонился, готовясь нанести очередной удар.

И вдруг все закружилось вокруг, как будто бы земля поднялась столбом, оборачивая меня в непроницаемый кокон. Рядом со мной стояла Мастер Золотых леопардов, вокруг нас порывисто кружился Мастер Танца. Я слышала про таких магов. Они берут энергию из движения, сплетая танцы. И вот сейчас один из таких Мастеров поставил вокруг меня защитный барьер, который могущественный Рауэр даже не пытался преодолеть.

— Я — Рада, пойдем со мной, — она взяла меня за руку, беспрепятственно проходя сквозь барьер.

Во дворе, напротив друг друга стояли маги из разных кланов. Стояли молча и, как мне показалось, невраждебно. Они уже обо всем договорились? Ко мне подошла Дена, встала передо мной на колени, окутывая меня целительным теплом. И вдруг отшатнулась, в изумлении уставившись на Раду. Та величественно кивнула. Прорвавшийся к нам Рауэр попробовал, было, приблизиться ко мне, но Мастер Рада остановила его ледяным взглядом:

— Она ждет ребенка. Часлав, не трогай ее.

Ненависть на лице Рауэра сменило изумление, а потом он расплылся в торжествующей улыбке.

Послесловие.

Прощай! Я о тебе поплачу

И поколдую на удачу

В ладошку положу с любовью

Удачу, силу и здоровье,

И путь твой темный освещу,

Направив в зеркало свечу.

И кину вслед тебе на счастье

Четыре карты красной масти…

Я стояла на берегу реки, провожая последние лучи заходящего солнца. Листья облетели, речка покрывалась тонким ледком, на земле — первый снег. Теперь я жила у старенькой ведуньи в лесу, недалеко от поселения магов. У них был большой коттеджный поселок, а мы жили на отшибе, в глубине леса. Моя хозяйка была такой сильной пророчицей, что все ведьмочки из поселка бегали к ней погадать. А сам староста поселения ходил к ней за советом. Меня к ней отправил Белозар, утверждая, что лучшего места в этом мире я не найду.

С момента последних событий прошло несколько месяцев. Я ждала ребенка от Мирослава, вполне наслаждаясь своим новым состоянием. После этого знаменательного события Совет практически сразу снял с меня и Влада все обвинения, мне даже вернули разрешение на магию, как будто я в нем нуждалась. Господин Рауэр торжествовал недолго, поскольку маги, допущенные к моему телу, вынесли единогласный вердикт, что жду я мальчика, а не ту долгожданную девочку, на которую надеялись Старейшины. Конечно, у него еще осталась надежда, что у мальчика будут выдающиеся магические способности, но, увы, ни одно гадание, ни одно прорицание и ясновидение не видело моего первенца.

Я дерзко выдвинула ряд требований, и Большой Совет удовлетворил их. По делу Высокого Магистра было проведено тщательное расследование, его признали невиновным в использовании черной магии и как-то незаметно замяли историю с давнишней астральной атакой и пострадавшими магами. Никто уже и не вспоминал, что Магистр тогда сам чуть не потерялся в астрале и не погиб. История с Источником жизни тоже была задвинута на заднюю полку. Хоть мы с Ратмиром и пытались поднять эту тему, все делали вид, что нас не слышат. Ну, спасибо и на том. Ратмир привез меня на могилу Магистра. Я провела там почти весь день и с трудом оторвалась, когда зажглись первые звезды. Я все рассказала ему, уверенная, что он меня слышит, то начиная плакать, то смеяться. Совет вернул мне тот обломок кристалла, который я забыла в камере. Все друзья зарядили его струйкой своей энергии, и я носила его на шее в память обо всех них и о Магистре, конечно.

Часлав благосклонно подарил мне какой-то мощнейший оберег в знак нашего примирения. Мирослав не стал Высоким Магистром, но и обвинять его никто ни в чем не стал. На убийства просто все закрыли глаза. Не знаю, что там Часлав доказывал Совету, но Славка спокойно улетел в Москву. Иногда он наведывался ко мне, привозил подарки, продукты, одежду. Отношения наши были нейтральными, хотя он и пытался несколько раз доказать мне свою пламенную любовь. Все его знаки внимания я воспринимала почти благосклонно, стараясь не думать о прошлом.

Влад уехал восстанавливать силы после того памятного удара Часлава. Его забрала Рада и присоединившийся к ней Ратмир. Мы не виделись с того самого дня, как Мастер выволок меня из камеры, а я выкрикнула Владу свое признание в любви. Конечно, я его понимала, я ждала ребенка от другого, от конкурента, от врага. Будущее мое было темным и непонятным. Он не желал приезжать ко мне. Правда, мы общались посредством голубиной почты. Каждое воскресенье ко мне на окно прилетала нежная белая голубка, принося мне на лапке записку от Влада. Видимо, считалось, что это очень романтично. Ни в одной записке он не говорил о своих чувствах ко мне. Просто описывал события недели. Только единожды он вскольз написал, что будет ждать меня. Я грустила без него, никак не могла забыть ту единственную ночь, замешанную на фантастической магии крови, которую мы провели вместе. Я старалась не думать о нашем возможном будущем, храня в сердце воспоминание о тех странных видениях нашей совместной жизни, которые однажды мне открылись.

Володя уехал вместе с Ратмиром. Мама Настя вначале еще вяло посопротивлялась, но потом, без денежных вливаний Магистра, любовь ее к сыну заметно поутихла, и она отпустила его с Учителем Ярополка. Да и отец ее, занимавший довольно значительный пост при Высоком Магистре, прозрачно намекнул дочери, чтобы она не удерживала мальчика возле своей юбки и отдала его магам на обучение. Володя, в отличие от Влада, приезжал ко мне достаточно часто, почти каждые выходные. Я любила его посещения и всегда выходила встречать его к поселку. Мы покупали парного молока и настоящего гречишного меда, садились в обнимку на крошечной кухоньке и шептались. Моя старая добрая хозяйка умилялась и уходила, оставляя нас одних. Володя подолгу разговаривал с моим животом, прижимаясь к нему то ухом, то губами. Он рассказывал мне о своих успехах, и мы тренировались во всяких магических фокусах. На разговоры о прошлом было наложено табу. Мы никогда не вспоминали его отца и никогда не заговаривали про Влада. Только как-то вскольз он обронил фразу, что плохо жить сиротой. Я тогда обняла его, прижала к себе, сама чуть не разревелась. С тех пор он стал звать меня мамой Надеждой. Звучало это странно, но скоро я привыкла.