Олег Шелонин - Подкидыш

— Послушайте, — в отчаянии воскликнул незнакомец, — я глава гильдии!

— Какой?

— Очень серьезной. Гильдии наемных убийц. Вы — моя последняя надежда. Вы даже представить себе не можете, сколько организация денег вбухала в эту операцию, чтобы установить местонахождение всех имеющих отношение к делу лиц. Давайте так: мы умерим свои аппетиты и сократим гонорар, ну… скажем, в десять раз. За Карла сотня тысяч, а за спасение сестры всего десятка.

— И все проблемы будут решены?

— Ну разумеется! Как только мы получим задаток в размере пятидесяти пяти тысяч, тут же начнем действовать, и где-то ближе к вечеру вы получите возможность обнять свою сестру и попинать ногами голову Карла.

— А задаток обязательно? — поинтересовалась Айри.

— Без задатка никак, — удрученно вздохнул глава гильдии. — Мы и так с этим заказом хорошо потратились, и если я отдам приказ своим людям приступать, не имея задатка на руках, меня просто не поймут! Со мной работают очень уважаемые люди. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Понимаю. А вы среди этих уважаемых людей самый уважаемый?

— Естественно. Я же глава гильдии.

— Боюсь вас огорчить, очень уважаемый человек, но ничего у нас не выйдет.

— Почему?

— Не при деньгах я нынче.

— Нет, ну что за дикая семейка? — начал возмущаться очень уважаемый человек. — Дают такие объявления, а потом отказываются платить! Как вы вообще собираетесь государством управлять? Да вас близко к императорскому трону подпускать нельзя!

— Что ты сказал, козел? — начала закипать Айри.

— От козы слышу! Все! Мое терпение кончилось! Вы у меня еще попрыгаете! Вы у ме-е-е… — Это все, что он мог сказать, вылетая в окно в ореоле стеклянных брызг, пытаясь сообразить, что за неведомая сила вышвырнула его из спальни постоялого двора трактира.

Осатаневшая от бешенства девица чуть было не выпрыгнула следом нагишом, чтобы добавить наглецу еще, но тут дверь в спальню распахнулась, и в комнату ворвался Ларс де Росс с мечом в руках.

— Держись! Я тебя спа… — Тут глаза графа вылезли на лоб, и он застыл посреди комнаты с отпавшей челюстью.

Вид восхитительной девицы в изумительном наряде из собственной кожи вогнал его в ступор.

— Ай! — Айри юркнула в постель, судорожно пытаясь прикрыть скомканной простыней самые фигуристые места на своем теле.

К счастью, она успела это сделать, когда на поднятый ей шум в комнату вломились Шкваркин, Ляпуня и лейтенант барон де Тариньи во главе как минимум десятка солдат.

— Все вон! — мотнула огненной копной волос девица, стремительно краснея.

Приказ императрицы был выполнен мгновенно всеми, кроме Ларса, застывшего в прострации как столб.

— Ты тоже, граф!

— Да… да… конечно…

Ларс повернулся и на негнущихся ногах двинулся к двери.

— Нет, постой! — опомнилась девчонка.

Ларс остановился.

— Сядь сюда, — приказала Айри, кивнув на стул рядом с постелью.

Граф, как сомнамбула, дошел до стула и рухнул на него, чуть не выронив свой меч.

— Что все это значит и как я тут оказалась? — обвела глазами комнату девица и только тут заметила валяющуюся в углу спальни пустую бутылку из-под вина.

— А… а ты не помнишь? — Дар речи начал возвращаться к Ларсу.

— Нет.

— Это я тебя сюда принес.

— Принес?

— Принес.

— А потом?

— А потом ты выпила со мной на брудершафт и начала раздеваться.

— Ой, мамочки… Папа меня убьет! А потом?

— Потом ты меня прогнала.

— Почему?

— Потому что ты сказала: я девушка честная и до свадьбы ни-ни.

— И ты ушел?

— Ушел. Я же рыцарь.

— Нет, ты — дурак! — обиделась внезапно Айри.

— Это точно. — Граф сорвался с места и схватил ее в объятия.

— Я девушка честная, — пискнула девица.

«Поздно». — В голове Айри возник образ Тича, ворующего на кухне трактира колбасу.

Действительно, было поздно. Она добилась своего. Писатель наконец в нее влюбился. Окончательно и бесповоротно. Раз и навсегда. Он, как и его отец, был из породы однолюбов…

35

Разбудил Вику деликатный стук в дверь.

— Госпожа Айри Победительница, — послышался из-за двери чей-то робкий голос, — пора вставать. Завтрак стынет.

Вика оторвала голову от подушки, с недоумением оглядела полутемное помещение, освещаемое лишь узкой полоской солнечного света, пробивающегося сквозь неплотно сдвинутые шторы, потрясла головой.

— Я что, опять сплю? — сердито вопросила она пространство.

Она точно помнила, что видела эту комнату во сне. К ней еще какой-то ненормальный приставал со своими бумажками.

— Госпожа Айри, — в дверь опять постучали, — поверьте, мне очень не хочется вас беспокоить, но император желает с вами побеседовать, а заставлять себя ждать венценосных особ считается верхом неприличия.

— Какой еще император? — досадливо спросила Вика.

— Его величество Карл Первый.

Вика еще раз потрясла головой, ущипнула себя за голую пятку.

— Больно. Значит, не сплю.

Девушка снова огляделась в поисках какой-нибудь одежды. Ее камзол для верховой езды лежал на стуле рядом с кроватью. Чья-то заботливая рука аккуратно сложила его, а не бросила, как это обычно делала сама Вика, по привычке. Аккуратностью юная хулиганка никогда не отличалась, за что постоянно получала выговоры от мамы и веселые, с долей одобрения взгляды от папы. «И почему ты не родилась мальчишкой?» — с деланой укоризной восклицал он в таких случаях. Он очень хотел сына, а получил Вику. Так что его желание выполнилось лишь наполовину.

— Так что мне передать императору? — не унимался невидимый собеседник за дверью.

— Я сама императрица, — пробурчала себе под нос Вика и уже громче крикнула: — Ладно, сейчас буду.

Ей вдруг зверски захотелось есть. С чего бы это? Девица и не подозревала, что она не ела уже более двух суток. Вика поднялась с кровати и начала одеваться, лихорадочно прикидывая, что же с ней произошло. Судя по всему, во что-то вляпалась. Похитили? Взяли в плен? Но почему тогда не связана и не в цепях? И кадр этот за дверью ведет беседу как-то робко, словно чего-то опасаясь. Значит, не пленница. А кто тогда? К черту! Император хочет побеседовать? Прекрасно. Вот у него-то все и выясним. Главное, подкрепиться. Конкретно так пожрать, а там уж видно будет.

Закончив туалет, девица вышла в коридор, где ее ожидал мужчина лет тридцати в форме капитана серой гвардии. Он стоял перед ней навытяжку с каменным лицом, но смотрел на нее как на какого-то диковинного и очень опасного зверя, которого лучше понапрасну не сердить, а еще лучше было бы вообще не будить. Вика прочла это в его глазах, так как отчетливо видела плескающийся в них страх. Этим надо воспользоваться, сообразила девица.