Ирина Котова - Королевская кровь

Байдек уже стоял на берегу, обвязываясь веревкой, затем обхватил ее талию, обвязал несколько раз, проверил узлы. Он был бледен, весь в бисеринках пота, глаза лихорадочно блестели. Обязав принцессу, барон пошел к виталисту, который единственной рабочей рукой держал заряженное ружье и Василина с ужасом рассмотрела рваную рану на его спине, почти у самой шеи.

— Вас нужно перевязать, — прошептала она.

— Потом, — выдохнул он сквозь зубы, заходя в воду. — Ступайте внимательно, прямо за мной. Веревку не дергайте. Не оглядывайтесь. Если что — не паниковать, не орать, не дергаться. Вытащим.

Переход через горную реку стал для Василины кошмаром. Несмотря на летнее жаркое солнце, ледяная вода мгновенно выстудила тело, так, что она минут через пять просто перестала чувствовать ноги, и ступала за лейтенантом на чистом упрямстве. И еще потому, что видела страшный рваный укус с почерневшей вокруг него кожей, и понимала, что прущему вперед через бурное течение барону сейчас едва ли не хуже, чем ей. Она слышала его сиплое дыхание, чувствовала крепкий запах пота и крови, и просто не могла себе позволить подвести его и упасть.

В какой-то момент она потеряла счет времени, и только ступала онемевшими тяжелыми ногами вперед. И считала. Шаг, два, три…пятьдесят, пятьдесят один…сто… От холода сильно захотелось в кустики, но кустики были на той стороне. А поступить по иному…королевская она дочь или нет? Сто тридцать…сто тридцать один… Сзади раздался многоголосый вой и рычание, и она чуть не сбилась, но удержалась, чтобы не оглянуться…Сто сорок три…сорок четыре…Течение все же сносило их влево, к глубине, и в какой-то момент она ушла в воду по шею, веревки натянулись. Мариан оглянулся, нахмурился, и как волнорез попер поперек течения, туда, где было хотя бы по пояс. Он уже не сипел, а хрипел, волосы сзади потемнели от пота, и Василине было до слез его жалко, и еще она очень боялась, что он свалится, и всю их троицу унесет на глубину.

Свалился он только на берегу. Только после того, как вытащил на сушу ее, глупую курицу, не могущую от холода уже поднять ногу, чтобы ступить на высокий берег. Только после того, как помог Симону, и разрезал веревки. Отошел несколько шагов, оглянулся и свалился.

А на том берегу бесновалась и выла нежить, маленький пятачок был весь заполнен отвратительными существами. Принцесса, хоть и тряслась от холода, чуть не лишилась чувств, когда представила, что бы с ними уже было, если б не этот безумный переход через реку.

Сверху над пятачком внезапно раздались крики — оставленные солдаты, видимо, привлеченные звуком выстрелов, подобрались к краю скалы, и теперь показывали вправо. Симон приложил руку ко рту и проорал:

— Двигайтесь к переправе! К переправе!!!

Судя по тому, что солдаты исчезли, они поняли. Принцесса сжала ноги — вновь напомнил о себе переохлажденный организм.

— Я, я сейчас, — она быстро шмыгнула в ближайшие кусты. Байдек лежал без движения, но был в сознании, его била крупная дрожь. Он проводил ее взглядом и поморщился.

— Симон, антитод?

— Только на живые яды, Мар, — виталист достал из промокшей сумки ампулу-шприц, зубами надорвал упаковку и вколол другу в предплечье. — Сейчас волью в тебя столько, сколько смогу, но хватит максимум часа на четыре. Если б я не был ранен, смог бы выжечь это из крови, а так только замедлю распространение яда. Через час-полтора начнет парализовывать. Потом коллапс и смерть.

Барон кивнул, и терпеливо ждал, пока Симон, положив единственную руку ему на сердце, выжигал яд в его крови. Это ощущалось, как будто у него резко поднялась температура. Его одновременно колотило, как от лихорадки, и было невыносимо жарко.

— Значит, у нас есть еще час, — произнес он и с усилием поднялся. — Вперед, Ваше Высочество, — кинул он вышедшей из спасительных кустиков принцессе и снова попер вперед.

Василина со вздохом последовала за ним. Железный он, что ли? Она чувствовала себя несчастной и виноватой, мокрая одежда липла к телу, сапоги стали натирать.

— Переправа в десяти километрах вниз отсюда, — вполголоса сказал следующий за ней Симон. — По этой местности это не менее трех-четырех часов пути. Лошади здесь не пройдут, поэтому до переправы, где нас будет ждать отряд, пойдем пешком.

— А что произошло, — она сглотнула, — что произошло после того, как я упала? Как мы оказались у берега?

— Вы потеряли сознание, а подняться наверх мы не могли — почва слишком рыхлая, нас могло похоронить заживо. Пришлось идти искать другой выход.

— Симон, — спросила она тихо, — а лейтенант Байдек, он, он насколько серьезно ранен?

Виталист покачал головой и ничего не ответил. Она получила ответ, когда пробирающийся вперед барон застонал сквозь зубы и рухнул. Когда они подбежали, он смотрел в небо и тяжело дышал.

Симон наклонился, провел над ним рукой, хмуро выдохнул.

— Что не чувствуешь?

— Ноги, — проскрежетал он.

— Я понесу тебя, — виталист попытался поднять друга, но рука соскользнула. — Мы не успеем, Мариан.

— Плевать, — лейтенант словно выплевывал слова. — Бери принцессу и вали к переправе. Нужно доставить ее на заставу. Потом вернешься за мной.

— Мы не успеем, Мар, — с нажимом произнес виталист, роясь в своей сумке.

— Демоны тебя задери, Симон, это приказ! Вперед, без разговоров!

— Я никуда не пойду, — выпалила Василина и закусила губу — таким взглядом смерил ее лейтенант. Он смог сесть и оперся на ствол какого-то пышного дерева.

— Ваше Высочество решила снова показать характер? — почти прорычал Байдек. — Или нам потратить время еще и на ваши уговоры? Развернулись и пошли! Ну! Нечего на меня смотреть!

Он почти орал, а она смотрела на него и понимала, что орет он не от злости, а от боли и отчаяния. И от своей слабости, которую не переносит. Вот такой вот момент женского прозрения, ага.

— Симон дойдет гораздо быстрее без меня, — сказала она, наклоняясь и подбирая толстую ветку. — Он приведет помощь. А со мной ничего не случится.

— Что вы делаете? — устало поинтересовался Мариан. Он прикрыл глаза и будто выдохся, но, судя по ходящим туда-сюда желвакам, терпел невыносимую боль.

— Хочу развести костер, конечно, — ответила принцесса. — Симон, бегите, пожалуйста.

Виталист посмотрел на друга, на принцессу, кивнул, снял свое ружье, сумку, и исчез в чаще.

Она собрала побольше сухих веток, нашла в сумке Симона зажигалку, развела костер. Пусть стояла жара, но одежду надо было просушить, вскипятить воды, если найдет в чем, напоить Байдека. Тот сидел у дерева, запрокинув голову, тяжело дышал и ни на что не реагировал.