Павел Корнев - Скользкий

– Некромант.

– Выглядит он как-то несолидно, – засомневался я.

– Какой есть.

– А чего медиумов не позвали? – Уже задав вопрос, я понял, что ответ очевиден, – медиумы, пожалуй, единственные из колдунов, были сильнее связаны с Дружиной, чем с Гимназией.

– Про «Печать безмолвия» не слышал? Медиуму тут делать нечего. – И Григорий замолчал, наблюдая за приготовлениями некроманта.

Первым делом парень оттащил выбранный труп на дорогу и, вычертив мелом на асфальте кособокую пятиконечную звезду, кое-как разместил в ней мертвеца. Потом вдел в иголку нитку и в три стежка зашил покойнику губы. Зубочисткам тоже нашлось применение: по одной некромант воткнул в ладони и ступни, две оставшихся, предварительно опустив веки, всадил трупу в глаза.

Ничего себе! С виду пай-мальчик, а такое вытворяет!

Обрезав кончик перехватившей губы нити, парень ножницами вывел на щеке мертвеца сложный символ и, с хрустом перерубив сустав, отстриг последнюю фалангу с мизинца левой руки.

Побледнев, Первый отвернулся и потянул за собой Второго, но тот, сбросив его руку, не сдвинулся с места.

Некромант поднял с земли отрезанную фалангу, остатками мела прочертил вокруг трупа защитный круг и присел на бордюр. Из ладони, в которой был зажат палец мертвеца, заструился дым, и труп несколько раз дернулся, как под ударами электрического тока. Концы зубочисток загорелись синим огнем и начали медленно тлеть. Пошатываясь, молодой колдун поднялся на ноги.

– Ну как? – нетерпеливо спросил у него Кузнецов.

– Сейчас увидим. – Осунувшийся некромант начал нараспев проговаривать длинное заклинание.

По мере нагнетания в заклинание энергии на трупе принялись набухать и лопаться гнойники, кожа на кистях покрылась глубокими язвами, обнажив гниющее мясо и почерневшие костяшки. Руки и ноги покойника мелко затряслись, и мне показалось, что фон магической энергии в защитном круге как-то слишком уж резко скакнул вверх.

Некромант тоже почувствовал неладное и успел отпрыгнуть в сторону за мгновенье до того, как стремительно вскочивший на ноги покойник рванулся к нему. Промахнувшийся всего лишь сантиметров на двадцать мертвяк неожиданно грациозно развернулся на месте, но второй раз прыгнуть не успел – я выстрелил почти в упор, и его отшвырнуло на тротуар. Подняться на ноги мертвецу уже не довелось: кто-то из колдунов шарахнул шаровой молнией и во все стороны полетели ошметки горелого мяса и обломки костей.

Лихо. Хорошо хоть меня не зацепило…

– Эт-то не я, – клацая зубами, выдавил из себя побледневший как полотно молодой некромант.

– Да уж понятно, что не ты. – Олежа обхватил его за плечи и куда-то повел.

– Надо убираться отсюда – дружинники из околотка прикатили, – оповестил нас Илья. – Живо!

Мы забежали во двор училища и расселись по машинам.

– Хорошая реакция, Лед, – похвалил меня Гриша, выворачивая со двора и направляя «шестерку» за уже набравшей скорость «Нивой».

– Да чего там, – не принял я похвалу всерьез.

Мог и раньше выстрелить – дело нехитрое, если настороже. Вот выстрелить именно тогда, когда Олежа на линии огня оказался, это уже сложнее. Тут сноровка нужна. Жаль, этот гад за мгновенье до выстрела в сторону шагнул…

В это время «Нива» сбросила скорость и, вывернув на обочину, остановилась. Наш автомобиль притормозил рядом.

– Ну что? – опустив стекло, спросил Илья у выскочившего из «шестерки» Григория.

– Узнал я одного. Борис Митрохин, кличка Хвост. Раньше у нас по ориентировкам проходил. Вымогательство. Ни с какой крупной бандой не связан. Детектор положительный результат выдал.

– Здесь какой околоток ближний? Южный? Поехали.

До Южного околотка мы добрались минут за пять. Илья остановил «Ниву» перед въездом во двор и, не дожидаясь Григория, пробежал мимо караульного. Конопатый почесал затылок и уже не спеша пошел вслед за ним. Обратно они вышли вместе минут через десять.

– Димитрий где? – оглядел нас Илья.

– Отлить побежал, – тут же сдал бывшего брата Хан.

– Приспичило ему!

Словно почувствовав недовольство начальства, Димитрий выскочил из-за угла и, со всех ног подбежав к машинам, залез в «Ниву».

– Значит так, работать будем в офисном здании, – предупредил нас Григорий, когда вслед за «Нивой» мы выехали на Красный проспект.

– Задача? – первым решил прояснить ситуацию Хан.

– Получение информации. Мы подняли досье Митрохина. Оказалось, что не так давно он якобы завязал с криминалом и последнее время работал на неких Пермяка и Лубянского. Обычные торговцы, члены Торгового союза, никаких порочащих связей. У них контора на Красном, проведем там обыск и допросим хозяев. Но только все очень корректно.

– Корректно – это бить по почкам, а не по лицу? – заулыбался Напалм.

– Корректно – это вообще никуда не бить, – не разделил веселья Григорий. – И ничего не жечь. Нажалуются торгаши, начальство шею намылит.

Не прошло и десяти минут, как мы остановились у одной из перестроенных в офисное здание пятиэтажек и вылезли из машин.

– Лед, Напалм, остаетесь с машинами. Димитрий, контролируй охрану на первом этаже. Остальные с нами, – распорядился Григорий, и они забежали в подъезд.

– Мы с тобой самые некорректные, что ли? – Я облокотился на машину и начал рассматривать вывески на стене дома. «Обогревательные приборы», «Лунные камни», «Спецодежда», «Магия inc.», «Нотариус», «Аленький цветочек», «Лики хаоса», «Чудо-техника», «Траволечение», «Ножи и аксессуары», «Эдельвейс», «Пермяк и компаньоны». Ага, наши клиенты!

– Нет, это просто дискриминация из-за отсутствия волосяного покрова.

– Думаешь?

– Точно. Свободу лысым! – гаркнул вдруг Напалм, и обходившая припаркованные автомобили тетка шарахнулась на проезжую часть.

Выглянувший из занимавшего пристрой зала игровых автоматов «Робин Гуд» цеховик счел за благо убраться обратно.

Минут через двадцать ожидания мне стало известно, какая контора занимается оптовыми поставками сахара и муки, кто лечит наложением рук и где делают эпиляцию с пожизненной гарантией. Я хотел было посоветовать Напалму мастерскую, которая по индивидуальному заказу шила кожаную одежду и обувь, но тут рядом с нами остановилась повозка с дружинниками.

– Вы операцию проводите? – спросил младший командир у заранее предъявившего служебную бляху Напалма.

– Мы.

– Куда нам?

– «Пермяк и компаньоны».

Дружинники оставили повозку на попечение возницы и убежали в пятиэтажку.

Опять стоим, ждем. Разговаривать не о чем: возница ни хрена не знает, с нами ситуация аналогичная. Так что стоим. Дружинников вызвали – это хорошо или плохо? Да кто его знает? Вот если бы труповозка подъехала, ответ бы более определенный был.