Алексей Широков - Попаданец 2.0

На Кравчика было реально страшно смотреть. Его выпученные глаза, казалось горящие не естественным светом, все в красных прожилках лопнувших капилляров, ярко выделялись на потемневшем лице. Губы дрожали, словно выплёвывая слова, и нитка слюны тянулась из их уголка.

— Деревенщина, возомнившая себя благородным рыцарем. Быдло, напялившее ведро и решившее что он теперь воин. Ты недостоин того знания коим я поделился с тобой. Так прими же кару!

С последними словами рыцарь бросился на здоровяка. Несмотря на свои размеры, тот был очень быстр и скоростью реакции не обделён. Но только не сегодня. Страх сковал члены тела Бруно, а обидные, злые слова человека, который был для него идеалом рыцарства, просто вогнали в ступор, и оруженосец не смог ничего сделать, когда острое лезвие ножа полоснуло по шее, вспарывая горло от уха до уха.

— Вставайте, супруга моя! — крепкие пальцы больно сжали плечи Мари, внезапно выдёргивая девушку из полного любовных страстей сна, так некстати прерванного противным голосом сера Амадеуша. — Да просыпайтесь же!

— Что? Кто я? — ресницы Баронессы отчаянно затрепетали, и она с непониманием уставилась на скрытое во мраке фургона лицо некогда так нравившегося ей мужчины. — Как вы меня…

— Не время для слов любовь моя! — Алеющий Благоверный ещё раз болезненно тряхнул её, от чего у Мари клацнули зубы, и она ощутимо прикусила кончик языка. — Предатели уже прорвались в замок! Конюшня и арсенал в огне, мои верные гвардейцы ведут бои в коридорах. Я не сомневаюсь — мы отстоим столицу, но я, как Император в первую очередь должен позаботиться о твоей безопасности Мари! Этот удар нацелен на вас…

— Я не понима… Что вы себе позволяете! — несколько секунд девушка с недоумением пялилась на нависший над ней тёмный силуэт, а затем рука сама нашарила лежавший рядом с её ложем магический светильник. — Да как вы смеете!

Приборчик, некогда освещавший в ночную пору коридоры её родного замка, высветил перед девушкой забрызганные кровью доспехи, перекошенное жуткой маской, землисто-серое в голубоватом магическом свете, лицо рыцаря. Коротко взвизгнув, Баронесса постаралась отшатнуться от Амадеуша… нет от страшного существа, которое приняло облик серентийского аристократа. При этом она не могла оторвать взгляда от кривящихся губ мужчины, с которых стекали струйки розовой слюны, но не это поразило её, а то, что лишённый языка рот Кравчика был заполнен бесчисленными рядами кривых зубов, уходивших, казалось, прямо в глотку.

Шок был настолько силён, что Мари словно бы онемела и только дёргалась в сжимающих её плечи сильных руках. Амадеуш же, вращая глазами словно обезумевшая ящерица продолжал говорить и говорить, совершенно не обращая внимания на перепуганную девушку.

— …Предатели! Они встали под флаги этого демона, скрывавшегося под именем Игорь. Он думал, что я не знаю, кто подбирается к моему трону! Они думали, что я не узнаю падшего, пытавшегося подточить власть меня — Императора всей Орхестры. Нечафуил — владыка бездны, самолично бросил мне вызов, ослеплённый моим величием! Но я раскрыл их план, и они вынуждены раньше срока были атаковать наш дворец! Они хотят добраться до тебя. Рассчитывают через супругу ужалить меня и тем самым оставить трон Орхестры без законного и единственно возможного наследника…

В мечущихся зрачках бывшего рыцаря вспыхнули грязно-рыжие угольки, заставляя мир крутиться, а сознание падать в нечистые переливы. Баронесса смотрела это существо словно кролик на удава не в силах уже даже сопротивляться и не чувствуя боли, что причиняли ей пальцы Кравчика тисками сжимавшие её нежное тело.

Каждое его слово буквально тонуло в ней, не принося понимания, но вызывая кучу вопросов. Что за Нечафуил? Демона или какого-либо владыки злых сил или тем более бездны с таким именем просто не существовало в истории этого мира. Какое величие могло быть у этого полубезумного существа и с какой стати он именует себя Императором Орхестры, а её своей супругой.

Ответов у девушки не было. Бурые огни разгорающиеся в глубине глаз бывшего Амадеуша не давали ей найти их и более того, сознание Мари заметалось, беззвучно закричало, чувствуя, что неведомая сила не просто утягивает его в их порченные омуты, а с каждой произнесённой фразой заставляет его поверить в исторгаемую ужасным ртом нелепицу.

— …Мой верный Генерал! Мой Бруно, более тысячи лет, служивший нашему с тобой союзу, приведший под мою руку всю ойкумену и поставивший нас над самим Всеблагим — погиб в страшной битве с Нечафуилом перед вратами тронного зала. Его смерть в вспышке славы, а так же моё появление вынудили падшего временно отступить и он, мой… наш Великий Герой принял смерть и забвение у меня на руках. Он улыбался, зная, что выполнил своё долг передо мной и его стараниями наше государство будет жить…

Само «Я» девушки, уже обречённое и погибающее в мутном грязно огненном рыжем болоте, что плескалось перед её глазами как-то само собой, без принуждения поверило словам Амадеуша. Ухватилось словно утопающий за осознание того что Бруно… её верный Бруно — мёртв! И резким рывком выдернуло себя из смертоносной трясины.

— Бруно… Нет! — смогла выдохнуть из себя эти два слова Баронесса, и от звуков её голоса нависавший над ней монстр слегка отшатнулся, будто от оплеухи, теряя и самолично разрывая какую то связавшую их незримую нить. — Игорь! Игорь, помоги!

Ранний вечер над древним комплексом Дверей Вечности прорезал истошный женский визг. Монстр прикидывающийся Кравчиком исторг из себя какой-то всхлип смешанный с утробным рыком и, ухватив девушку за руку, потянул упирающуюся Мари из фургона. Баронесса словно мешок перевалилась через край телеги, больно ударившись ногами о землю, а существо уже тянуло её прочь, нервно осматриваясь по сторонам и что-то шипя о предательстве. О том, что яд Нечафуила достиг сердца Императрицы и за предательство его, а значит и всей Орхестры её ждёт неминуемая и жестокая расплата.

Она уже почти потеряла сознание, когда чудовище вдруг остановилось, дёрнулось в сторону, и резко отшвырнув её от себя, выхватило свой меч. Мари больно ударилась головой о какой-то камень, но успела увидеть как из левой руки бывшего Кравчика выбралось разрывая плоть и перчатку небольшое лезвие, а после того как он сделал быстрый взмах и солнечных лучах сверкнула уносящийся куда-то яркая грязно-белая капля. Это было последним, что запомнила девушка, прежде чем темнота накрыла её с головой.

От прямого попадания непонятного предмета меня спасла только та самая сверхспособность моего организма, за которое в родном мире я гордо носил сомнительный позывной «Чудо». Левая рука, будто бы сама собой резко пошла вверх, прикрывая тело плоскостью щита, и почти сразу же за тем, я ощутил страшный удар, пришедшийся в самый его центр.