Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание

А на одном из балконов стоял мой отец, Агарн МакВаррас, и говорил, говорил, говорил что-то, что мы не могли слышать! За его спиной стояли его лучшие сыновья — Риган и Дьяр.

— Звук, — вслух приказал Эран.

Не знаю, что сделали техники, но через секунду мы услышали четкие, уверенные слова моего отца:

— Правящий клан уничтожил источник силы эйтн — основы существования нас, тар-энов. Нам некуда отступать, братья. Отступим сейчас, и ни один из наших сыновей больше не станет воином! Ни один. Эйтны — те, кто дает нам вторую сущность! Эйтны — те, кто позволял нам иметь потомство! Нет эйтн, нет нас!

Тишина, жуткая напряженная тишина была ему ответом. А затем в толпе кто-то произнес:

— Правитель Аэ — сильнейший. Право сильнейшего за ним, Агарн МакВаррас, и мы подчиняемся ему.

И тогда мой отец сказал:

— Я — сильнейший из вас! Вы обязаны подчиняться мне, по праву сильнейшего!

После этих слов я невольно глянула на Эрана, но тот смотрел на экран, и лицо его не отражало совершенно никаких эмоций. Я даже догадывалась почему — тары сильнее и самих тар-энов считают лишь жалкими копиями, но… Но Нрого сказал правду — таров мало, тар-энов сотни тысяч. И если начнется бой… Да впрочем, уже не важно, кто в нем победит, просто очень много крови будет, как и смертей и с той и с другой стороны.

Впрочем, есть и еще одна проблема — я МакВаррас, и как бы я ни относилась к отцу, он мой отец, а это — мой клан. Стоять тут и смотреть на то, как Эран сейчас явно планирует подавить бунт, я не смогла.

— Координаты, — спокойно приказал повелитель Иристана.

— Ищем, — напряженно ответил один из техников.

И я поняла, что если хочу хоть что-то сделать, то действовать нужно прямо сейчас.

Мягко высвободила ладонь из руки Эрана, сделала вид, что разминаю запястье, но едва отец заговорил снова, а тар отвернулся, я сделала то, что должна была сделать — шагнула в переход.

И крайне неудачно!

Потому что оказалась на перилах каменного балкона и едва удержалась на ногах, когда в лицо ударил жаркий пустынный ветер, а яркое солнце почти ослепило! А еще сказались сегодняшняя гонка с мамой, голод и, как следствие, наступившая слабость.

Я не устояла, не сумела сохранить равновесие и свалилась с балкона, лишь в последний момент успев ухватиться за край одной рукой.

Чей-то крик, и тишина, повисшая в древней крепости. И только свист обжигающе раскаленного ветра над головой. Вдох-выдох, и, подняв голову, я оценила расстояние от этого балкона до нижнего — на котором были отец и братья. Идеальным вариантом было бы сейчас соскользнуть вниз, а в том, что папандр подхватит, я даже не сомневалась, но — отец не позволит мне и слова сказать, я это отчетливо понимала. А потому, собравшись с силами, подтянулась, ухватилась и второй рукой за край перил, выдохнула и рывком забросила себя наверх, практически сразу повернувшись, и через мгновение я сидела на балконе, свесив ноги вниз и глядя на всех присутствующих воинов. Огромных, мускулистых, длинноволосых, откровенно меня осуждающих, злых и чувствующих себя сильными, в то время как лично у меня голова кружилась от слабости.

А потом за моей спиной распахнулась дверь и раздалось разгневанное:

— Киран!

Вот и папандр.

Я посмотрела вниз на воинов, взгляд зацепился за те лица, которые я, кажется, уже видела в день прилета на Иристан, а потому дальнейшее случилось как-то само:

— Привет, красавчики, — весело заявила я.

И спрыгнула вниз, понимая, что иначе меня просто затащат в крепость и не дадут сказать ни слова.

Падение вышло жестким, я приложилась спиной о нижний балкон, но к третьему сверху сгруппировалась, затормозив свободное падение, и лишь после соскользнула вниз. Меня подхватили, не дав упасть на мощенный кирпичом двор — все же воины слишком трепетно относятся к женщинам, и, торопливо поблагодарив своего спасителя, я промчалась через расступающуюся при моем приближении толпу, чтобы забраться на склад, притулившийся к крепостной стене. И я на него даже не забралась — запрыгнула и, развернувшись, оценила обстановку: отец продолжал стоять на том, верхнем балконе, где пытался перехватить меня. Дьяр оставался на втором балконе сверху, Риган целенаправленно шел ко мне, пробираясь сквозь толпу не отрывающих от меня глаз воинов.

И я подумала, что если уж решилась толкать речь, то с этим делом нужно поспешить, иначе мне сейчас банально закроют рот.

Жутко было, но у меня имелся нехилый опыт проведения гонок на Гаэре, так что я начала с шокирующего:

— Кстати, а вы в курсе, что наша планета никакой не Иристан, и даже не Энастан, ее истинное название — Ирания!

Это был шок. Остановился даже разъяренный Риган, а все внимание воинов, и так мне доставшееся, теперь приобрело оттенок готовности слушать дальше. Но я так и знала, что сказать все мне не позволят! Рывок, и, совершив невероятный прыжок — метров сто пролетел! — на крышу склада рядом со мной приземлился Агарн МакВаррас. Воины разом восхищенно выдохнули, и я поняла страшное — теперь для них отец действительно стал сильнейшим. А они тар-эны, те, кто подчиняется только силе.

Папандр, выпрямившись во весь свой внушительный рост, хрипло произнес:

— Здравствуй, дочь.

— Привет, папа, — отозвалась я, напряженно готовясь к схватке, в которой у меня не было шансов.

— Ты оказалась сильной эйтной, — продолжил бывший хассар Айгора, — гораздо более сильной, чем я мог надеяться.

И все тар-эны жадно ловили каждое его слово и смотрели теперь на меня с надеждой, которую не скрывали. А я поняла, что я для них последняя эйтна. Последняя надежда.

Но дело в том, что они слышали только слова моего отца, а вот я расслышала еще и шепот тени: «Открывающая путь… да, ты сильна, девочкасссс». И на лице Агарна я увидела победную, торжествующую улыбку, от которой вмиг стало мерзко и накрыло чувство безысходности — я поняла, что за меня теперь будут сражаться до последнего. И поняла, зачем была организована ловушка с Деймом — отцу нужен был стимул для тех, кого он собирался швырнуть в мясорубку очередной войны с правящим кланом. Точнее, не отцу — шейсу.

То есть я имею дело конкретно с шейсом…

Повеселимся!

— Интересно, — глядя в черные глаза бывшего хассара, проговорила я, — у тебя, спасителя и непризнанного героя шейсов, хоть имя-то есть? Или так и останешься безвестным героем-одиночкой, прославляющим своих носителей, но не себя?

Это была сущая провокация, но почему-то я была уверена, что сработает, и оказалась права.

— Моя дочь, ты умна… — протянул шейс.

Именно шейс, не отец, потому что голос был иной, хоть и раздавался из горла Агарна МакВарраса. А еще в черных узких глазах я отчетливо видела взгляд того, другого существа и потому спокойно ответила ему: