Шепот крови (СИ) - Мирослава Драгович
— Да, сын? — Стейн немало удивился, когда он поймал его за рукав прямо на лестнице.
Роллэн понял это лишь по голосу. Взглянуть в прямо в лицо отцу он не решился. Его просьба была и без того невообразимо смелой.
— Не прогоняй Брандов прочь, — едва слышно проговорил он. — Желаешь ты того или нет, Анна будет с Ивэном.
— Не перечь, отец, пока он спрашивает твоего дозволения. Это ты хотел сказать? — неожиданно продолжил Стейн, когда Роллэн запнулся, почувствовав, как слова сдавливают горло.
Он кивнул. Отказ отца мог сломать в этот раз не только две судьбы, дружбу, взрощенную между семьями, но и нечто большее — судьбу множества магов и чародеев, так и не дождавшихся достойной королевы. Роллэн дивился всеобщей слепоте и, в этот раз, не мог молчать. Ему было страшно. Одно слово отца могло уничтожить слишком многое. Он думал, что тот разозлится, услышав непрошенный совет.
— Сегодня ты встанешь рядом со мной? — рука отца легла на плечо Роллэна, и он вновь кивнул, не раздумывая.
Райс непременно пошел бы за Стейном, но его не было рядом. Прежде Роллэн никогда не выходил к сватам, опасаясь множества любопытствующих взглядов. Но теперь он подумал, что станет смотреть лишь на друга и пересилит себя.
Спохватившись, Роллэн бросился в кухню, смекнув, что негоже появляться перед толпой, пока лицо его вымазано соком дикой травы. Он привел себя в порядок как смог, наспех сбив пыль с темного жилета и штанов. Сапоги, доходящие до колен, остались грязны, но он успел оттереть щеки и лоб, высматривая свое отражение в медном тазу. Он выбежал на улицу, едва не споткнувшись на пороге, когда отец уже был перед Морганом и Эрло. За ними стоял Ивэн и все остальные горожане. В северных обрядах жениху не дозволялось открывать рта — за него говорили прежние заслуги.
Роллэн, убрав с пути младшего брата и пару других мальчишек, встал чуть поодаль за спиной отца. Ему было неуютно под взорами сотен пар глаз, однако, он заставил себя расправить плечи, едва взглянув на Ивэна — тот не ждал увидеть друга, но теперь не скрывал своей улыбки. Морган только явился в город, преодолев долгий путь, и можно было лишь догадываться, каким изнурительным он был. Эрло ухмылялся, выпячивая грудь, как умел лишь он — с вызовом всему миру, готову лечь у его ног. Роллэн вздохнул с облегчением, когда вперед вышел старый друг отца, ведь ему было меньше свойственно безрассудство. Он сделал шаг навстречу, щурясь в лучах солнца, восходящего из-за гор.
— Я, Морган из рода Бранд, пришел с миром к твоему дому, Стейн Локхарт, — сватовство началось и Морган громогласно заявил об этом.
— А я, Стейн из рода Локхарт, вышел к тебе и всем добрым людям, так говори зачем пришел.
Роллэн наблюдал, как отец заложил руки за спину, а Морган чуть заметно улыбался ему виноватой улыбкой. Оба не привыкли веселить толпу и никак не ждали застать друг друга по разные стороны свадебного обряда.
— Я здесь просить о дочери твоей, Анне.
Едва наступившая тишина была разрушена ликующими возгласами горожан.
— Все знают мою дочь, — отозвался Стейн, обводя их широким жестом. — А жених-то кто?
Жители Дагмера ответили смехом. Этот вопрос был данью традиции, дающей свату расхваливать жениха перед отцом невесты. Но нельзя было придумать что-то несуразнее, когда речь шла о короле. Морган дал собравшимся насладиться моментом, а затем утихнуть в нетерпении.
— Я прошу за своего племянника и правителя всех магов и чародеев Изведанных земель! — выкрикнул он, ожидая возгласов одобрения. — За властителя этих гор, суровых земель и рек! За потомка славного короля Аарона Освободителя. Я прошу от имени всего своего рода.
Роллэн окинул взглядом ликующих горожан и стяги Брандов над ними. Они хотели такую королеву, как Анна Локхарт — выросшую в Дагмере, знающую его судьбу и небезразличную к его будущему. Им была бы чужда иноземная принцесса, пусть почти каждый из них был когда-то чужаком в этом королевстве. Стейн угодил в ловушку их признательности и ожиданий, и тем страшнее было представлять, что случится, если упрямство одолеет его.
— Ты же знаешь, что я не давал согласия? — Роллэн не различил бы шепот отца, не окажись так близко к нему. — Что твой мальчишка возомнил о себе?
— Быть может, что он король, — беззаботно пожал плечами Морган.
— И с чем же он пришел к моему дому, кроме мира? — Стейн вернулся к обряду, как только толпа вновь затихла.
— Со всеми владениями, — стремительно ответил Бранд. — С серебром и самоцветами, с хвойными лесами и дарами северного моря, с верностью своих людей и их свободой…
— И с крепким медом! — выкрикнул кто-то из магов.
— …и с крепким медом, — не раздумывая добавил он, ухмыльнувшись, и услышал за своей спиной одобрительный хохот. — Отдашь ли ты свою дочь в мой род? Примет ли она этот браслет?
Морган протянул венчальное серебро на раскрытой ладони — широкий браслет с замысловатыми узорами и искусно выгравированными волками. Анна должна была носить его до самой свадьбы, но прежде чем принять его, Стейн не должен был принять его по первому зову. Моргану полагалось еще долго говорить о доблести жениха и будущем невесты, но ее отец не стал слушать этих слов. Он обернулся. Роллэн, встретив его взгляд, похолодел. Испуганно он глядел на отца, вдруг направившегося к дому. Но тут староста махнул рукой, приглашая пройти следом за ним.
Горожане загудели, словно потревоженный улей — забава прервалась и оставила всех в замешательстве, но никто не спешил уходить прочь.
Роллэн коротко кивнул Моргану. Он хотел, чтобы тот проследовал за отцом, даже если небрежное приглашение отца не касалось его. Все трое остановились на пороге, едва попав в дом.
— Проси обо всем мою Анну, раз вы пожелали видеть ее нашей королевой, — проговорил Стейн, сложив руки на груди. — Под песий хвост пусть отправятся все ваши обряды! Все будет по ее воле. Я не стану перечить. Вот тебе мое слово.
Анна сбежала вниз по лестнице, все еще бледная, и Роллэн вздрогнул — сестра вот-вот могла лишиться чувств.
— Отец! Дозволено ли… Ох! — она не слышала слов Стейна, но поспешно
