Эра людей. Дьявол (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич

— Она просто в шоке, — ответил я. — После всего случившегося. Дай ей время. Она неглупая женщина, со временем она поймёт, что её поведение…

Меня оборвал крик, донёсшийся сверху. Крик оборвало громоподобное рычание. А потом из пролома пошёл кровавый дождь.

— Противень!!! — взвыл я.

В пролом, расширяя его, просунулась облизывающаяся драконья морда, нашла меня взглядом и рыкнула. В этом рыке я практически услышал: «Что?! Я не нарушал правила трёх часов! Эту бабу не ты создал, и я её уже не первый день наблюдаю! Тараканов твоих не трогаю же? Не трогаю. Ну и чего ты на меня орёшь, хозяин?».

Под гнетом таких неотразимых аргументов я опустил голову.

— Сэр Мортегар! — послышался дрожащий от сдерживаемого гнева голос госпожи Акади. — Если вам хоть чуть-чуть интересно моё мнение, то в сложившейся ситуации вам следовало бы воздержаться от внешних проявлений скорби!

— Простите, — вскинул я голову. — Это не скорбь. Это я так… устал просто.

— Кстати да, — подхватил Моингран. — Я бы тоже отдохнул. У Логоамара этого дела — немерено, если верить слухам. Как насчёт пикничка у моря?

Моингран, как оказалось, не просто так начал разговор о запасах Логоамара. Армия Клинтианы, прежде чем я обломал им смысл существования, успела-таки добраться до берега и с энтузиазмом напала на скромные силы морского старца.

Кстати подкатил отряд, предводительствуемый Денсаоли. Остатки здравого смысла возобладали, и Логоамар предпочёл объединить усилия. Впрочем, едва ли тут был какой-то здравый смысл, потому что врагов было столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Тем не менее, войско встало насмерть. А Логоамар, на этот раз действительно подружившись со здравым смыслом, выкрикнул несколько нечленораздельных, но очень воодушевляющих лозунгов, после чего тихонько отбежал и столкнул на воду лодку. Отплыл подальше и оттуда смотрел, как оставшийся за главного Вукт пытается организовать оборону.

Вукт мучился недолго. Вскоре прискакал гигантский конь и забрал его. Это зрелище добило бедного Логоамара окончательно. Он подумал, наверное, что смерть его пришла, свернулся калачиком на дне лодки, заплакал и уснул.

— Хорошо, — сказал Моингран, отхлебнув холодного вина из пивной кружки.

— Лучше, чем могло бы быть, — согласился я.

Мы сидели на берегу и смотрели, как покачивается на волнах лодочка. Авелла чуть поодаль напряжённо разговаривала с матерью. Натсэ с хмурым и недоверчивым видом щупала Сеприта. Мне, наверное, стоило бы возмутиться, но я прекрасно понимал, что тут нет никакого эротического подтекста, ей просто было интересно, что он такого сотворил со своим телом, что стал настолько сильным и быстрым. Объяснения в духе «это не магия, это наука, вам такое в ближайшие пятьсот лет не грозит» её не устраивали.

Асзар сидел, обнявшись с Денсаоли. Зован — с Огневушкой. Боргента внезапно разговорилась о чём-то с Вуктом. Я усмехнулся, вспомнив, как Вукт пытался к ней приставать, неверно расценив мою команду. Давно это было… Кажется, целую вечность назад. Сиек-тян тоже была с ними, а от неё не отходил этот гнусный хмырь, её не то жених, не то муж. Я отвернулся. Почему-то стоило увидеть их вместе, как хотелось сказать: «Идиоты!». Не знаю, почему. Бесил меня весь этот многогранник, вылезший из подводного царства.

Я, в основном, смотрел на Юи, которая занималась крайне важным делом. Ходила босиком вдоль моря, пальцами ног хватала камешки, поднимала их, перехватывала рукой и бросала в сторону лодочки. Если удавалось попасть в борт, она растопыривала руки и, издавая гудение, пробегала круг диаметром около трёх метров. Видимо, изображала самолёт.

Обезглавленная армия Клинтианы отступила далеко вглубь материка. Их преследовали жуки. Но, как я понял, жуки не очень-то любили солнце, поэтому, показав себя и посеяв ужас в рядах врага, они, в основной своей массе, поспешили зарыться в землю. Ночью выползут и отправятся на охоту.

— Вот вам, пожалуйста, и враг, — сказал я.

— В смысле? — повернулся ко мне Моингран.

— Ну, ты же говорил что-то такое, мол, пока нет врага — мирно они жить не научатся. Асзар рассказывал.

— А, да, — кивнул Моингран. — Только не совсем так. Мату больше было…

— Сбылись твои мечты, — усмехнулся я. — Зомби-жуки — враг что надо. Ни разума, ни каких-либо положительных черт характера. Чистейшее зло и жажда убийства. Надеюсь, лет на десять вам тут хватит веселья, друг другу глотки не перегрызёте.

— Нам? — переспросил Моингран. — А ты, значит, опять отваливаешь?

Я, на самом-то деле, можно сказать, уже отвалил. Сидел под заклинанием Скользящий Меж Теней. Под ним я и из Святилища вышел. На изумлённые расспросы о том, куда я делся, все неопределённо отвечали, что я как-то почему-то исчез, и, может, меня вообще не было, а просто мой облик принимал кто-то из войска Клинтианы, хотя где-то я всё-таки был, потому что жуки — явно моих рук дело. В общем, Мортегар мелькнул где-то на горизонте и исчез, вновь добавив миру головной боли и поводов себя ненавидеть.

— Да, ночью, как дракон отдохнёт, — сказал я. — У меня ж там всё. Дом, хозяйство, скотина какая-никакая. Сын. Кот. Гиптиусу морду разбить необходимо, власть узурпировать…

Столько дел сразу… Эх, ни сна ни отдыха измученной душе!

— Ну, удачи, чё, — вздохнул Моингран. — Рад был повидаться, всё такое. Спасибо за уроки магии. Ещё чему-нибудь научишь?

— Давай, — пожал я плечами. — Встань, сосредоточься на внутренней силе. Попытайся её представить. Итак, заклинание Скользящий Меж Теней…

Ближе к вечеру, когда перегревшегося и бредящего Логоамара, наконец, вытащили из лодки и унесли в тенёк отпаивать вином, ко мне подошла Коон.

— Ты как меня нашла? — спросил я.

— По запаху, — сказала она. — Обоняние кентавров очень сильное.

Я шмыгнул носом.

— Ну да, помыться бы, конечно, не мешало…

— Я сохранила твою палатку, Мортегар. Если тебе захочется уединиться с твоими… жёнами.

Слово «жёны» она выдернула из русского языка. Забавно. Неологизмы попёрли. Что дальше-то будет…

Коон положила у моих ног сложенную палатку и сказала:

— Попрошу ту девочку, что понимает мой язык, поставить палатку.

— Юи? Нет! Если она поставит палатку, может, конечно, получиться гранатомёт или гоночная машина, но это уж точно будет не палатка!

— Тогда я попрошу её передать мою просьбу твоим жёнам, — улыбнулась Коон.

— Спасибо, — от души сказал я. — За всё, вообще.

— Это тебе спасибо, Мортегар. Без тебя я бы сейчас бежала вместе с ними. — Она посмотрела вдаль, туда, где скрылись остатки воинства. — А теперь я поняла, что всё то во мне, что меня пугало, на самом деле и есть я.

— Что думаешь делать? — спросил я.

— Жить, — пожала плечами Коон. — Сражаться с жуками. Путешествовать. Знакомиться с людьми. И постараюсь быть готовой к тому моменту, когда кто-то, считающий, что творит справедливость, вновь начнёт собирать армию, чтобы устроить кровавый кошмар. В тот день, Мортегар, я буду на твоей стороне.

Натсэ и Авелла поставили палатку. Подвыпивший Вукт доковырялся до них с вопросом, почему они оставляют компанию.

— Во-первых, господин Вукт, мы собираемся предаться скорби, — сказала Авелла.

— Скорби? Это по Мортегару, что ли? Да он…

— А во-вторых, — перебила Натсэ, — вы, уроды, нас несколько часов назад пытались сжечь живьём. С чего ты вообще взял, что нам хочется с тобой общаться? Только потому, что я тебя до сих пор не убила? Это моя заслуга, а не твоя.

Скорее всего, не слова, а тон, которым они были произнесены, повлияли на Вукта, и он отвалил, искать себе приключений. Столкнулся с Сепритом, предложил ему пробить. Оставив Вукта лежать на берегу, Сеприт подошёл к нам и спросил девчонок:

— Где он? Тут, рядом?

— Мог бы и меня спросить, — попенял я ему.

Сеприт вздрогнул и покосился на говорящую с ним пустоту.