Война Грязных Искусств (СИ) - Райро А.

Я снова посмотрел на горизонт, на далёкую армаду Лэнсома, на вереницы тяжёлых военных машин и красно-чёрные знамёна. Враг приближался, медленно и торжественно. Ринги ждали, когда харпаги сделают самую грязную работу, чтобы войти в разрушенный и окровавленный город.

Так уже было когда-то, и мистер Смит приложил к этому руку.

Странное дело, но тем воспоминаниям я почему-то улыбнулся.

Великая была битва, хоть и плевал я тогда на то, кто в ней победит. Теперь всё изменилось. Даже у бездомных порой появляется дом.

Так что хрен вам, а не Ронстад, господа Ринги.

Ну а сейчас — станцуем…

Взобравшись на внешний выступ стены, я ещё раз окинул взглядом кишащее поле тварей. Наклонился и ухватился за выступ одной рукой. Потом задействовал гравитационный эрг и поставил ноги на вертикальную стену под выступом.

Выдохнул, устремляя кодо на контроль собственного тела.

Оттолкнулся и побежал вниз. Прямо в ревущее харпажье месиво, в столпотворение из серых спин и костяных хребтов.

Добежав до середины стены, я снова оттолкнулся, на этот раз ногами. Уже в воздухе молниеносно вытянул из ножен оба меча и сразу пустил их в дело, вонзив в спину одного из харпагов.

Я точно знал, куда бить, чтобы попасть в незащищённое место между хитиновой бронёй на шее и гребнем. Чёрные мечи легко вошли в нежное мясо монстра. Клинки захлебнулись в жёлтой крови.

Харпаг заревел и заплясал в истеричном танце боли и ярости.

Тварь крутилась, билась о тела сородичей, запрокидывала голову и взмахивала передними лапами, пытаясь меня скинуть, но я поставил ноги меж костяных игл у харпажьего загривка и вцепился в рукояти мечей.

Клинки всё глубже утопали в мощном теле. Ну а когда вонзились по самую рукоять, по металлу пронеслись волны кодо. Бешеная энергия превратилась в огонь, и его оказалось так много, что харпага спекло изнутри.

С рёвом он кинулся бежать, тараня других тварей, порождая среди них хаос и панику. Он бил их и кусах, вонзал в них когти, вырывал куски брони, сталкивал харпагов между собой, и те начинали драться.

Я надавил ногами на иглы хребта, заламывая их вправо. Харпаг мгновенно принял влево и понёсся прямо на стену. Именно туда, куда мне было надо. К порталам. Монстр метался ещё с минуту, прежде чем свалиться у подножия каменной преграды и с хрипом испустить дух.

Я вынул мечи из харпажьего хребта, вытер клинки о штанины брюк и отправил оружие в ножны.

Меня тут же окружили.

Позади — стена, впереди — тоже стена, только из хитиновых тел и жадных бездонных глазниц. Казалось, все твари, что пришли громить Ронстад, смотрели сейчас на меня, желая одного и того же — разорвать и сожрать по кускам, смакуя каждую косточку и каждый лоскут моего тела.

Я же стоял прямо на туше их убитого сородича, на его скользком чешуйчатом боку, и смотрел на сотни монстров. Потом шагнул назад, ближе к стене, и медленно прикоснулся к каменной кладке.

Харпаги взревели, обрызгав слюной морды друг друга, и разом кинулись на меня.

Моя рука в это время уже нащупала открытый бок первого портала, торчащего из стены.

Я отлично понимал, что восемьсот даже самых сильных сахиров не справятся с бесчисленной тьмой харпагов. Их было слишком много. Но я хотел выиграть хоть немного времени, поэтому без сожалений вызвал на смерть поющих ящеров из мрака. Размахнулся и ударил кулаком по порталу, ломая серебряную глазурь.

По стене пронёсся трепет.

Следом прогремели взрывы.

Один за другим, вспыхнули все восемьсот порталов. Бесконечная гирлянда солнц.

Толпу рвущихся на меня харпагов ослепило золотистым сиянием. От неожиданности твари пригнули головы и остановились, снова наталкиваясь друг на друга. Множественное эхо прокатилось по округе.

Рык монстров стих.

И в эту жуткую тишину ворвался хор скулящих голосов:

— Пой, сердце! Пой, прекрасное!

От взмаха сотен гигантских крыльев поле окатил ветер. Воздух затрещал от перестукивания костяных панцирей и мечей.

Не оборачиваясь на свою призванную армию, я произнёс ментальным голосом:

— В бой, братья сахиры.

— Да, господин, — услышал в ответ.

Теперь харпагам было уже не до меня.

Ящеры налетели на них с таким напором и яростью, что первые ряды монстров попятились.

Две армии тёмных тварей сшиблись в бою. Казалось, вздрогнуло само небо. Темнеющее и розоватое, оно теряло последние лучи уходящего солнца и бесстрастно наблюдало за смертью.

По полю битвы снова пронёсся ветер.

Округу оглушили рык и скулёж, скрип и скрежет когтей, рвущие душу стоны исполинских существ. Земля окропилась кровью монстров.

Я не стал больше тратить на них время и принялся быстро карабкаться по стене наверх.

Уже с высоты я увидел, насколько всё плохо.

Ронстад погибал под натиском тёмных тварей. Сотни харпагов прорвали оборону городской армии, раскурочив и сбросив артиллерию со стен. Кое-где ещё раздавался грохот уцелевших пушек и гаубиц, но и им явно осталось недолго.

Трещали уже вторые ворота. Первые стояли пробитыми.

Палаточного лагеря хэдширских отрядов просто не было. Его затоптала толпа монстров. Знамёна двух погибающих армий, Хэдшира и Ронстада, полыхали в сумерках, охваченные огнём.

И под этими факелами город доживал последние минуты. Заваленный трупами, кусками тел, оружием и тлеющими остовами военных машин. Окутанный дымом, залитый кровью и наполненный страхом. Окружённый врагами. Без надежды на спасение.

Такое я уже видел.

В прошлую родовую битву.

Падение Ронстада происходило точно так же, как раньше, и за двести лет Ринги не придумали ничего нового. Их оружие было настолько чудовищным и сокрушительным, что дарило уверенность имперскому роду на сотни лет вперёд.

Я посмотрел на свою правую руку с Печатью и сжал её в кулак.

У меня возникла идея.

Как всегда, сомнительная и опасная.

Возможно, она уже не спасёт Ронстад, но попробовать стоило. Это лучше, чем стоять и смотреть, как гибнет город. Нет. Стоять и смотреть — это не про меня.

Я прищурился и ещё раз охватил взглядом город. Очень внимательным взглядом. Меня не интересовали люди. Я изучал харпагов. Одного за другим. Наверняка, так пристально их не разглядывал никто.

Внезапно к моему зрению подключилось что-то иное.

Что-то сверхъестественное.

Город стал выпуклым и ярким, будто я рассматривал его под лампой и лупой. Чёткие линии и детали, всё как на ладони. И что самое главное — никаких преград для глаз. Стены домов стали полупрозрачными…

И тут я вспомнил слова Софи из воспоминаний Терри.

Слова о Пяти Печатях:

«Ворон наделяет даром смотреть сквозь преграды. Скорпион превращает в скользящую тень. Буйвол в десяток раз увеличивает выносливость воина и напор его кулака. Паук даёт возможность сковывать врага невидимыми сетями. А Лев рождает невероятный дар убеждения».

Я опять глянул на свою правую руку.

На Печать с вороном.

Потом перевёл взгляд на город и с ещё большим усердием принялся рассматривать харпагов. Теперь я видел каждую особь, каждую паршивую тварь, но искал определённую.

И вот наконец нашёл.

Харпаг с белой отметиной на лбу в окружении десятка сородичей носился по привокзальной площади, круша всё вокруг. Люди и машины — всё гибло под его лапами и когтями.

Небольшие группки адептов по пять-шесть человек предпринимали попытки его атаковать, но тварь сразу же лишала их кодо, а значит, и возможности защититься.

Вместе с адептами на харпагов кидались и воины Хэдшира. Кто с винтовками, кто с мечами. По монстрам палили из переносных гаубиц, через люки автокэбов, из окон и с крыш. Люди гибли, но не оставляли город. Они ведь обещали стоять насмерть.

Я немедля покинул стену и рванул в сторону вокзала.

Мимо полуразрушенной и коптящей небо ратуши, через улицы, по которым я буквально час назад шёл с Сильвер и демонстрировал горожанам смазливую физиономию Теодора Ринга.