Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ) - Элеонор Бирке

Рэмон задумался.

— Что? О чем ты? — спросил Генри.

Ему не сразу ответили. Только через несколько минут спокойным тоном Рэмон наконец проговорил:

— Сегодня же решаем, что делать с Воллдримом. Хочет ли кто-нибудь из мечтателей и обычных граждан остаться в городе? Готовы ли они рискнуть? Опрос я проводить не буду. Придется рискнуть всем разом и надеяться, что Изнанка не схлопнется, когда мечта, брошенная сотни лет назад, будет доведена до предела.

Кирилл спросил:

— Какая мечта? Брошенная где?

— На Изнанке… Скоро я все объясню…

— Все это лишь гипотезы. Я понимаю, что весьма правдоподобные… — несоглашался Кирилл.

— Ты хочешь подождать и подумать? — прервал Беккета Рэмон. Он не был разгневан и даже не повысил голос. — Сотни лет умирают фоландцы, умирают и люди Земли от стихийных бедствий, вызванных вторжением другого мира в этот. Лично мне уже все ясно. Если хотите, ждите еще, думайте, а это будет продолжаться дальше, пока вы в нерешительности топчетесь на месте. Хотите, действуйте сами… Но я жду, что вы поможете мне. Вы все!

— Что конкретно делать дальше? — спросил Кирилл тоном намного мягче предыдущего.

— Мы возвращаемся в Воллдрим!

Все стихли и даже несмотря на чудо в душе каждого из мечтателей, тяжесть и даже некое чувство вины разрасталось в их сердцах, рождало тревогу. Сотни лет мечтатели Воллдрима проживали в прекрасном городе, отстранившись от внешних событий, от остального мира. Максимум, что они делали за пределами города — это внушали человечеству, будто жизнь на Земле намного старше пяти сотен лет; подкладывали, внедряли в толщу планеты старинные артефакты из древних миров. В итоге вышло так, что они умудрились не заметить катастрофу, которая может уничтожить жизнь на планете и возможно именно она уничтожила всю Фоландию!

Сфера неслась к Воллдриму. Все молчали. Тишина игралась с воображением, и каждый из присутствующих рисовал себе свой апокалипсис, каждый страшился того, что было и того, что еще ждет их.

Генри стоял рядом с Кириллом, и солнце жгло его затылок. Они почти не говорили, но каждый понимал, что подобных задач мечтатели Земли никогда не решали, да и ответственность на них лежала неподъемная. Рэмон сидел один. Он был сосредоточен, и никто не знал, насколько интенсивный мыслительный процесс происходит сейчас в его голове. Хванч творил крохотные мечтания, и как будто не боялся и даже не переживал. Своим спокойствием теперь он напоминал Рэмона, с которым в быту жизни своей на Изнанке стал весьма дружен. Кирилл не выдержал первым. Отвлечься было просто необходимо:

— Виола, ты так прекрасно владеешь фоландским. Откуда знаешь? Говоришь на нем будто он твой родной.

— Я знаю много языков, — сухо ответила старушка.

Она не собиралась продолжать беседу. Девочка в объятиях Виолы устала, от эмоций и видимо от голода, которого она не понимала. Она уснула, улегшись на колени старушки.

Виола мечтательно укутала ее пуховым одеялом и подняла к центру сферы. Девочка парила в воздухе и видела свои тревожные сны.

— Рэмон, послушай, — позвала Виола и встала. — И вы, все послушайте меня.

Мечтатели повернулись к Виоле, Кирилл же не отвлекался, слушал в пол уха.

— События, которые описывала мне Сюзилейн… Они… Это было очень давно. Она с эпохи давно минувших дней… Даже минувших столетий…

— Отличное известие! — сказал Рэмон и посмотрел на спящего ребенка. Чем-то она напоминала ему Сессиль: белая кожа и светлые волосы… — Тогда одной загадкой меньше, — добавил он.

— Есть еще одна проблема, — сказал Кирилл.

— Какая же? — Спросил Хванч.

— Когда будем возвращать сферу на прежнее место, выйти из нее получится лишь прежним составом. — сказал Кирилл. — Придется кого-то высадить…

— Ты предлагаешь высадить ребенка? Но она одна, да в незнакомом мире…

— Нет, не обязательно. Важно количество пассажиров. Просто кто-то должен будет сойти. Проблема несущественна. Попасть на Изнанку можно кучей способов. Ореи есть у всех?

— Я выйду в Воллдриме, — сказал Хванч.

— Нет, это сделаю я! И спорить об этом я не собираюсь, — сказала Виола. — Поберегите Сюзилейн. Научите ее, как жидкость пить и как употреблять пищу. Она не умеет даже этого, а я… я выйду раньше. Рэмон, если вдруг я не вернусь, ты знаешь, что делать. Я точно знаю, что ты справишься сам.

— В смысле не вернетесь? — спросил Кирилл.

— Я тоже что-то не понял, — подхватил Генри.

— Рэмон, я даже не сомневаюсь, что ты справишься и доверила бы это дело скорее тебе, нежели самой себе. Мечта должна быть закончена и на этот раз времени ждать больше нет…

— Мне не жаль вас, — вдруг сказал Рэмон.

— Я знаю… мне тоже себя не жаль, — ответила Виола.

— Мне кажется вам двоим пора нам все объяснить, — сказал Генри. — Согласен, что с ореем на Изнанку попасть намного безопасней, чем через Уголок Просвещения… Почему вы можете не вернуться? Рэмон, ты прогоняешь Виолу прямо сейчас?..

— Я не прогоняю. Ты неправильно все понял, Генри, — ответил Рэмон.

— Не прогоняет… — сказала Виола. Она задержала взгляд поочередно на каждом мечтателе, находившемся в сфере. Все они росли на ее глазах. Она любила каждого из них, каждого по-своему… Все они отныне надежда этого мира. — Ах, вот и Воллдрим под ногами… Мне пора… Только вы, все вместе должны… Вы сделаете все, что требуется. Начинайте немедленно!..

Вдруг сфера в месте, где она стояла, взвизгнув, порвалась. Старушка вывалилась вниз, а место разрыва, словно порванная ткань стала извиваться и бить по внешней и внутренней поверхностям нисту-рум. Ноги остальных мечтателей оказались впаянными в сферу. Видимо это была некая защита от потери пассажиров. Из краев разрыва выползали трехпалые прозрачные ручонки. Они тянулись к противоположному краю разрыва, из которого к ним тянулись в точности такие же. Вскоре образовалось единое полотно, и сфера освободила ноги мечтателей.

Небольшой шок в общем-то быстро прошел, и Генри с Кириллом переглянулись.

— Она должна была уйти, — сказал вдруг Хванч, который почти всю обратную дорогу молчал.

— Почему и для кого должна была уйти?.. — спросил Генри.

— Она ушла, потому что по-другому не может.

— Давайте обсудим основную проблему! — прервал их зеландериец.

Все посмотрели на Рэмона.

— Кирилл, зависни где-нибудь подальше. Выбери относительно безлюдное место.

Кирилл выполнил поручение. Невидимая сфера застыла над руинами одного из домов на западе города. Внизу по улицам и тропам шныряли военные патрули, а это считалось почти необитаемым местом в нынешние времена. Кроны нескольких вязов, растущих вокруг руин, будто зеленое озеро волновались под властью ветра, а обломки дома казались погибшим кораблем, плывущим по зеленым волнам неведомо куда.

Зеландериец сказал:

— Замкнутое пространство со своими законами. Думаю, ты справишься, Генри. Я знаю, что ты почти создал полноценный мир. Тебе почти удалось. Значит ты справишься и с этим.

Генри посмотрел на Рэмона:

— Наверное… Да… Я постараюсь… Но пространство я никогда прежде не смыкал одно в другом.

— Я объясню, как работать с этим, но сначала посмотрим, что там принесли супруги Либель.

— Часть принесли, а остальное на подходе… — ответил Генри.

Рэмон:

— Отлично, значит сделаем! То есть ты сделаешь! — Генри кивнул его словам. — Но без Сессиль у нас может не получиться. Точнее, случится маленькая заминка… Впрочем, разберемся, — сказал Рэмон и почувствовал, как сердце наливается болью, и вот сейчас он начнет задыхаться от горя, от предчувствия… — Пустяк, — добавил он и быстро успокоился.

Теперь Рэмон обратился к Хванчу:

— Ты, наверное, уже понял в чем твоя задача?

— Я иду с тобой. Это очевидно.

— Хорошо.

— Кирилл!

— Да? — по лбу Беккета тек пот, а рубашка уже прилипла к телу. Он был вымотан.

— Сколько еще времени пройдет, прежде чем сфера потеряет свои свойства?

— Час, плюс-минус. Для управления сферой уже сейчас нужно больше концентрации. Она поддается мне, но с большими усилиями, — он вытер взмокшую ладонь о страшно-черные брюки и быстро вернул руку на пульт.