Елена Белова - Ты дура. Приключения продолжаются!

А вот это — уже не только Рику. Это и мне тоже, кажется… Пошел ты! Неужели думаешь, я тебе поверю?

Раз-два. Дыши… Правая лапа уже шевелится, левую теперь…

— А чем это ты занимаешься? — вдруг спрашивает невесть откуда взявшийся крыс. — Хозяиииииин!

Ах ты, скотина! Я просто закипела.

— Пошел вон, паразит мелкий!

— Гы-гы, она еще и трепыхается! Заткнись, ноль без палочки! Дракон без огня! Что ты мне сдела… а-а-а-а!

Ага! Узнал, что я могу, скотина мохнатая? Ну да, огня у меня сейчас нет, но плюнуть-то кто помешает? Н-на! И еще! Вот тебе! Ага, получил! Получил, крыс, правда, мало — прицелиться как следует было трудно… но по хвосту я попала. А воздухом его совсем с алтаря сшибло. Так тебе, поганец!

Крыс шлепнулся на камень, посидел, посмотрел офигевшим взглядом на свой хвост… и взвыл дурным голосом:

— Дрянь! Стерва! Хозяин, убейте ее! Хозяииииин!

Стыдно не было ни капельки — эта зараза еще не такое заслужила, но когда я увидела, КАК на меня смотрят оба чародея… почти захотелось извиниться. Ну или плюнуть еще разок — только уже по Ставинне и желательно таки огнем, чтоб стереть с его физиономии эту противную улыбочку.

— Какая непосредственность, — мерзко ухмыльнулся чародей. — Не знаешь, то ли поздравить тебя, Тоннирэ, то ли высказать сочувствие… Если она выживет после алтаря, я обязательно помещу вас снова вместе — в одно подземелье. Или не в подземелье? Возможно, Серый остров и впрямь будет подходящим местом для ваших последних дней.

— Я тебя сам порву на тряпочки, слышишь, ты! Я тебе глаза выцарапаю! продолжал бушевать хомяк, — Я тебя!

Я его почти что и не слышала — потому что в этот момент губы Рика беззвучно шевельнулись, и я прочитала то самое слово: «Смола». Ой. Ну да… Надо попробовать.

Алтарь снова напомнил о себе — странным чавканьем, новым прикосновением, от которого закружилась голова и запекло кожу. Почти больно. Чертов камень… Он как муравейник или ящик с пчелами или змеями… Как живой. Живой и противный.

И голодный.

Надо попробовать. Кажется, меня мало времени. Надо… пока чародей отвернулся.

Как медленно, неуклюже, двигается лапа! Будто под водой… Как тяжело поднять когти к голове… нащупать там кристаллик смолки… осторожно царапнуть… подхватить языком…

И уронить, бестолочь криворукая! Кристалл тяжело кувыркнулся, ударился о край алтаря… и разломился пополам.

Все застыли. Чародей, который удивленно оглянулся. Крыс, которому в этот момент кто-то вытирал хвост. Рик… он на миг закрыл глаза — не испугавшись, а так, словно надеялся на что-то, и оно не сбылось.

— Так-так, — чародей нахмурился. — Кажется, Тоннирэ приготовил нам какой-то сюрприз? Не хочешь сказать нам, что это такое? Тоннирэ?

Цепочки снова угрожающе шевельнулись, и Рик сжал кулаки, зажмурился…

— Ну?

— Да глотай же ты… — вырвалось у шамана, — Да…вай… м-м-м…

— Глотай? — что-то сообразил чародей, — Эй ты, лохматый! А ну тащи это сюда!

Нет! Смола хрустнула на зубах, прежде чем я сообразила, что делаю. Половинка смолы — второй кусок ухватил паскудный хомяк. Отскочил подальше от алтаря и уставился на смолку, как мои ухажеры на кредитки.

— Ну, тащи!

— Сейчас…

И тут в зале появилось новое лицо. Точнее, новые ветки. Откуда-то сверху прямо на Рика рухнул зеленый комок:

— Ликке? Ляпсик тебя насол!

Тьфу ж ты, твою косметичку и банковский кризис! Что творится, а? Ляпчик?! Ляп… какого черта сюда попал?! Ковен совсем охренел? Ведь Ставинне сейчас его…

— А ну-ка, а ну-ка… — тут же сказал чародей. — Это что такое? Мастер Тоннирэ, да вы просто гроздь дар-орешков — сплошные сюрпризы. Не хотите объяснить, что это такое и как оно сюда попало?

Рик с отчаянием посмотрел в мою сторону, но промолчал. Только головой качнул.

— Ну нет так нет, — подозрительно покладисто отозвался полоумный чародей, — Поди сюда, существо.

Мруза хай! Пропадет малыш…

— Ляпчик, беги… — сами собой шепнули мои губы. Как помочь? И ему, Рику? Черт бы драл этот алтарь! Дрянь липучая! Задние лапы как неживые, не шевельнешь, не сдвинешься. Разве что крыльями попробовать. Размять надо… и быстро! Только осторожно.

«Существо» тем временем не обратило на чародея никакого внимания. Тонкие ветки радостно обвивали шамана:

— Ликке, они не хотели, чтоб я ходил. А я хотел. Сказать холошее? У меня… Ай! — и бедняга Ляпчик повис в воздухе, растерянно болтая ветками. — Ты что? Пусти!

Мы с Риком дернулись одовременно:

— Малыша не трогайте.

— Слышь ты, отпусти Ляпчика, а то подальше куда пошлю!

— Пусти, дулак! — обиделся травкин. Он пока еще только обижался, он ведь за всю свою маленькую жизнь еще не встречал никого по-настоящему злобного. Он не понимал… Ох, травкин, ты только молчи.

Пока… я проверила крыло, которое потихоньку, незаметно разминала. Дохнуть огнем я не могу, но если взлететь и долбануть всем телом, то из колдуна получится отличная лепешка. Посылать я тебя больше не буду. Нет уж…

— Заткнись! — благодушное настроение Ставинне как будто ватой стерли. Он больше не улыбался. — Крыса, тащи сюда этот камень. Мастер Рикке, сейчас мы понаблюдаем красивый и нечастый в наши времена ритуал — обряд "Закат луны" с жертвой в виде дракона. Не дергайтесь. Не поможете. Леди Александра, вы как раз можете дергаться сколько угодно — не поможет. Крыс, тащи камень, я сказал!

Крыс двинулся к нему… и остановился, крепко сжимая смолу в своих цепких лапках. Стразики глаз хитро блеснули:

— Она уже съела половину, хозяин, — тон у хомяка был странный — вроде и виноватый, но что-то в нем было такое… нехорошее.

— Что? Как съела?

По лицу Ставинне словно судорога прошла — сначала непонимание и злость, потом ярость.

— Ах, вот в чем дело… А я-то гадал, почему это вы, мастер Рикке, решили все-таки рискнуть и проникнуть сюда. Думал, вы так дорожите вашей чешуйчатой подружкой, что помчались за ней. Решили разделить ее судьбу, так сказать. А вы вот что…

Он вдруг дернул Рика к себе — тонко зазвенели-зашелестели цепочки.

— Решил дать ей яд, мальчишка? Сорвать мне обряд? Ах ты, храззз дро, имградддис! Я тебя за это…

— Яд? Ты совсем рехнулся? Это не то совсем!

Честное слово, я это от неожиданности сказала. В смысле, если он считает, что Рик мог меня отравить, то кто ему после этого доктор?

— Саша, молчи!

— Я ж ничего и не говорю… Ой… — знакомая судорога прошла по хвосту, по спине и принялась выкручивать крылья, — Ой, мамочка…

Резко потемнело в глазах, куда-то делся весь воздух, и я пыталась вдохнуть и не могла, и что-то звенело в ушах, а ноги почему-то горели. Помогите. Пустите меня! Я не хочу превращаться сейчас! Я должна сбить чародея. Я не хочу! Помо… ох… Отпустило так резко и внезапно, что я не сразу поняла, на чем я сижу таком шершавом и холодном, почему во рту такой странный пыльный вкус и чьи ноги в поле зрения с такой с кудрявой шерсткой и тонкими коготками…