Степан Мазур - Вектор Пути.

Скорпион поднял бровь.

— Я существую только здесь.

— Ты вспомнишь, — Меченый поднял голову. Черные глаза уставились пристально. — Ты всё вспомнишь. Но если я сделаю ответный шаг, я вернусь совсем другим. У тебя будет не больше пары десятилетий, чтобы создать и насладиться Золотым Веком. Потом я испробую все прелести плотского существования, перейду все грани из возможных. Другим меня Сатанаил не выпустит. Пользуйся временем межвластья. Этот Золотой Век будет самым коротким из всех.

— Я не всё понимаю, о чём ты говоришь! — В сердцах выкрикнул Скорпион. — Если я был там подле Создателя нашего мира, то покажи мне этот момент!

— Я покажу тебя кое-что получше, побеждённый.

— Побеждённый? Кем?

Меч подошёл, обхватил за плечи:

— Отец бросил, дядя бросил, мать покинула, а теперь ещё и ученица положила на обе лопатки. Каково это, ощутить потерю всех?

— О чём ты? Родослав действительно ушёл. Но как ты узнал?

— Так же как знаю, почему ушёл мой отец. Пришло время, и он ушёл. И мать наша покинула этот мир. Она увидела рождение твоего сына. Её последним желанием было увидеть внука. А Лера… — Меч сделал паузу, поднимая значимость момента на новый уровень. — Всё правильно. Она превзошла тебя.

— Как?

— Ты не в силах породить новую жизнь.

— Она родила? Но от кого?

— Зря ты оставил блондина одного.

— Сёма? Он не мог. То есть она не могла от него зачать. Он безумно любит Марию.

— Пока он не мог, она смогла, — захихикал Меченый.

— Довольно, Чернослав! Ты несёшь бред!

— Бред? Нет, только чуть тороплю события. Ты думаешь, что всё ещё находишься в своём времени?

— Я уверен! А ты просто с ума сошёл!

— Тогда мне действительно стоит показать тебе.

— Что показать?

— Те миры, что люди по привычке называют ангельскими.

— И я смогу понять больше?

— Ты станешь образным человеком, достигнув декады Человечества, едва поднимешься в них вместе со мной. Тридцатый уровень божественного развития.

— А после? А после наши дороги разойдутся. Приляг на полку, нам придётся оставить тела здесь. И запомни. Пытаться уничтожить моё тело бессмысленно. Я восстановлю его тот час же, а ты прибавишь в весе в нижних мирах. Понял?

— Я лежачих не бью. Если возникнет необходимость — сразимся лицом к лицу.

Едва оба легли на полки в стенах, как из тел выбросило. Что-то словно за руку схватило и понесло с огромной скоростью вверх, в небо, к свету без солнца. К высшим мирам.

Миры проносились так быстро, что не успевал привыкать к новым ощущениям. Сама душа расправляла крылья, отогреваясь в свете духовного восхождения. И непередаваемая гамма душевных исканий обретала плоть.

Двое неслись по восходящей до той поры, пока что-то не преградило дорогу. Скорость замедлилась и остановилась совсем. Скорпион сфокусировался на объекте и увидел (насколько позволяло прозрение) сияющую золотом исполинскую крылатую фигуру с багровыми крыльями. Существо с шестью парами крыльев и двумя пылающими не огнём, но светом мечами.

— Атвентиил зрит. Выше вы не пройдёте, — услышал Скорпион в себе, ощущая, как трепещет душа перед этим существом.

— Одним меньше, одним больше, — послышалось от Меченого. Он словно приготовился к сражению.

Скорпиона поражала сама мысль о сражении с подобным существом. Нет, только не в этом месте! Только не сейчас. Насладиться ощущениями ещё хоть немного. Хоть ещё одно мгновение.

Но сражение близилось. И по ощущениям напряжённости и жажде битвы, что исходили от души Меча, он, судя по всему, не слишком опасался крылатого исполина.

— Меч, как ушёл твой отец? — Неожиданно для самого себя спросил Скорпион.

Меченый повернулся, враждебным сиянием давая ощутить, что вопрос не ко времени. Но вопрос задан, а осквернить высшие миры ложью, не смел даже он.

— Я убил его. — Донеслось от проводника.

— Ты убил собственного отца, но смог подняться к ангельским мирам, да и меня поднял? Силы хватило на обоих и это не предел? — Послал Скорпион.

— Ты многого не понимаешь. Старый должен был уйти, потому что стал цепляться за этот мир и перестал развиваться. А Пределы — условность, которая существует лишь благодаря таким вот крылатым уродам. Единый никого не ограничивал. Падение и восхождение — игра Создателей миров. Не все, но многие Дети таким образом усовершенствовали Игру Отца. Искусственные рамки, брат!

— Не нападай на него!

— Почему?

— Он красив и совершенен.

— Он — лишь оболочка программы ограничения. Она может принимать любую форму. Не верь всему слепо!

— Брат…

— Что?

— Ты убил отца своего! Тебе я не верю тоже.

— Не противься! Мы слишком много весим вдвоём. Мне не удержать.

— Вот этого я как раз и добиваюсь. Не лезь в верхние миры. Мы ещё со своим миром не разобрались. У нас там остались кое-какие дела. Ты не забыл? Или если в тебе сработает детонатор, ты хочешь уничтожить всё начиная с самой вершины?

— Не льсти себе, брат. Это лишь одна из множества вершин. До всех нам не дотянуться.

Скорпион зацепился за брата и принялся тянуть вниз.

— Ну, уж нет! Если не хочешь выйти из роли бомбы, детонировать будешь рядом со своим ответственным за взрыв! Ты как раз хотел с ним повидаться!

— Ты понимаешь, чем нам обоим грозит это падение? Ты хочешь попасть в ад?

— Куда бы я ни попал, я выберусь оттуда, чтобы увидеть своего сына! Бей, же, крылатый! Не дай нам возвыситься! Исполни свою роль!

Два сияющих меча обрушились на сковывающие одни другого души. Полёт вниз был ещё быстрее, чем восхождение.

Скорпион пришёл в себя не сразу. Дикая тоска захватила в плен душу ещё до того, как понял, где оказался. К несчастью это была не пещера. Тело осталось где-то там, в физическом мире, погружённое то ли в кому, то ли в анабиозное состояние. Но даже великолепно тренированное и с исправно работающими энергетическими каналами, со всеми до предела замедленными процессами оно проживёт не больше года. А значит, до этого времени во что бы то ни стало стоило вернуться. Иначе потеряется связь души с телом, и память о жизни лишь отложится в банк данных высшего Я. Для него не имеет значение значимость суеты сознания в физическом мире. Всего лишь проекция оболочки, временная одежда для души, не более.

Скорпион огляделся. Вокруг тёмный, мрачный мир, воскресающий в неприкрытой душе все возможные страхи из существующих. Это не был нижний мир ада, лишь верхние этажи, но от мысли, на какое дно упал более тяжеловесный Меченый, даже душа ощущала дрожь.